Некоторые из обломков еще шевелили конечностями, но движения эти потеряли целеустремлённость и смысл: части корнехода, каждая из которых оказывалась меньше некоторой критической массы, прекращали функционировать и теряли способность к восстановлению, что было равнозначно смерти. Полагаю, что и совместные действия деревяшек прекращались примерно по той же причине. Разделённая на группы атакующая стая утрачивала понимание смысла атаки…

Мы мягко затормозили перед разгромленным лагерем этих идиотов. Прежде чем выбраться наружу, я всё внимательно осмотрел. Ну конечно! Их обиталищем был стандартный модуль В-3-У. «У» в данном случае означало «усиленный», что не имело ровным счётом никакого значения для условий Фенебры. Модуль был уничтожен, искорёжен и разбит небесным камнепадом, как и стоявший неподалёку механизм, останки которого я опознал как серийный транспортёр, предназначенный для работы в агрессивных экосистемах. Какая глупость! Фенебра вовсе не агрессивна. Она – беспощадна. Увидел я также и объяснение тому факту, что они до сих пор оставались в живых. Скала, перед которой был разбит лагерь, имела углубление. Не пещера, а скорее грот с широким входом, который и сохранил им жизни. Но, видимо, не всем. В сообщении говорилось о пятерых, а перед нами – передо мной с Машиной – сжимая оружие в руках, стояло лишь четверо.

Я вышел наружу и сделал несколько резких глотательных движений – давление на Фенебре было немного выше земного, уровень которого я поддерживал в Машине. Погода стояла практически курортная. На ярко-красном небе не было грозовых облаков и ветер почти спал.

– Привет! – сказал я дружелюбно. – Я – Кларенс, разведчик-исследователь. Это вы меня ждали?

– Ты здорово задержался, – мрачно ответил тот, кто стоял чуть впереди остальных. Он один из всех был без защитной маски, которая болталась у него на груди. Мощный, могучий мужчина выше меня на полголовы с заросшими чёрной щетиной подбородком и щеками.

– Так получилось, – улыбнулся я, всё ещё надеясь с первых минут наладить контакт. – Всякие мелкие проблемы по дороге. Мне сказали, что вас должно быть пятеро. Где ваш пятый товарищ?

– Его уже нет, – сказал он. – Потому что у тебя по дороге были мелкие проблемы.

В отличие от моего, тон его был совсем не дружелюбен. Не собирается ли он винить меня в своих собственных глупостях и неудачах? Отчасти я понимал его, а потому прощал неуместно раздражительный тон. Все четверо были одеты в одинаковые защитные комбинезоны, но в одном из спасённых я опознал женщину и с этого момента из чувства протеста обращался исключительно к ней.

– Нам следует поторопиться. Очень скоро погода испортится. Хорошо бы пройти за день хоть сотню километров. Если вам нужно собраться, пожалуйста, постарайтесь уложиться в десять минут. Если вам нужна моя помощь…

– Мы справимся, – сказал мужчина с зачернённым щетиной лицом.

– Что это были за существа? – спросила женщина.

– Деревяшки, – ответил я.

– Что им было нужно от нас?

Я пожал плечами.

– Они просто хотели есть.

Мужчины направились в грот, и я поплелся вслед за ними. Продолговатый свёрток лежал у дальней стены. Женщина подошла к нему и опустилась на колени. Щетинистый положил ей на плечо руку и принялся в чём-то убеждать. Женщина возражала. Они говорили негромко, изредка посматривая на меня. Двое остальных ждали окончания спора, не принимая в нём участия. Спор продолжался недолго, и, если стороны и пришли к согласию, то оба всё равно остались недовольны. Женщина сбросила с плеча руку щетинистого, резко поднялась и принялась поспешно запихивать в вещевой мешок какие-то мелкие предметы. Двое других подхватили свёрток и осторожно понесли к Машине. Я уже понял, что это было тело их погибшего товарища, поэтому поспешил вперёд, чтобы подготовить место в морозильной камере, предназначенной для хранения биоматериалов. Геологи вежливо, но категорично отказались от моей помощи, когда заносили в камеру тело и укладывали на указанное мной место.

– Что с ним случилось? – спросил я.

– Камни, – односложно ответил один из геологов.

Интересно, подумал я, отчего женщина не хотела брать тело на борт? Впрочем, это их личное дело, моя задача заключалась в том, чтобы доставить выживших к «норе», всё прочее меня совершенно не касалось.

В десять минут они уложились. Входной люк бесшумно закрылся. Я чувствовал: Машина рада, что я вернулся. Мне кажется, ей не нравились даже самые короткие мои отлучки.

– Здесь есть каюты для отдыха, – сообщил я. – Там немного тесновато, поэтому вещи предлагаю оставить в багажном отделении.

– В этом нет необходимости, – сказал щетинистый предводитель, – спасибо, все в порядке.

Кажется, он снизошёл до элементарной вежливости.

– Мы должны представиться, – продолжал он в том же тоне. – Это наш биолог, Зета Каванти. Грэхем и Товий, м-м… исследователи. А я – Орсам, руководитель группы.

Все они сбросили защитные маски, и теперь я смог разглядеть их лица. Зета – молодая женщина с тонкими, правильными чертами. Глубокие тени под глазами, усталые складки у рта говорили о том, что в последнее время ей немало досталось. Грэхем и Товий – парни лет тридцати с невозмутимыми и малоподвижными лицами. Крепко сложённые и похожие друг на друга похожестью людей одной профессии. Из таких обычно набирают отряды десантников и прочих пионеров новых миров. Орсам был старше всех. Выражение его глаз скрывал постоянный прищур.

– Я был несколько резок с вами, – снизошёл до признания Орсам. – Вероятно, я должен…

– Я понимаю, – прервал я его извинения. – Как и вы, полагаю, понимаете, что я делал всё, что в моих силах.

– Да. – Он тряхнул головой и протянул руку, показывая, что инцидент исчерпан.

Решив до конца исполнить обязанности радушного хозяина, я собрался было проводить их в каюты, но Машина позвала меня тревожным сигналом, на который, кажется, никто из гостей не обратил внимания.

– Когда мы отправимся? – спросил Орсам.

– Не сейчас, – озабоченно бросил я, устремляясь к пульту управления.

– Почему?

Я показал ему на верхний экран. Алый цвет небес быстро менялся на фиолетово-чёрный. Приближался мощный камнепад. Орсам побледнел, и этого не могла скрыть даже его щетина.

– Что вы собираетесь делать?

– Просто переждать, – пожал я плечами. – Здесь мы в полной безопасности, но мощности силовой установки хватит только на то, чтобы эту безопасность нам обеспечить. Двигаться мы не сможем.

Зонтик защитного поля забирает у Машины все силы, она беззаветно отдаёт их, чтобы уберечь меня от беды, и я всегда испытываю к ней пронзительное чувство благодарности. Иногда мне кажется, что она слышит и прекрасно понимает это моё чувство…

– Хорошо, – пробормотал он ошеломлённо, явно превозмогая охвативший его страх. И, надо сказать, с ним он довольно быстро справился.