Хелен была вся как натянутая струна. Она понимала, что обязана справиться с нервами – когда у тебя в руке «глок», нужна предельная собранность. Приближалась гроза, в разбитых окнах завывал ветер, отчего все вокруг казалось каким-то нереальным, словно они попали в дом с привидениями. Возьми себя в руки, приказала себе Хелен, никаких привидений здесь нет и быть не может. Легко сказать… Ее не отпускала горькая мысль, что все ужасные события последних недель происходят по ее вине. Не будь ее, не было бы этих убийств. Не попроси она Марка вернуться на работу, он, может, продолжал бы топить горе в вине, но был бы цел и невредим. Он принял ее предложение, не высказав ни единого упрека, забыв обиду. Он верил в то, что делал, и – вопреки всему – верил в нее. И вот что он получил за свою преданность!

Нарушая все правила, она одна, без прикрытия, поднялась по лестнице. На пороге первой комнаты – пустой и пыльной – сняла с предохранителя пистолет. Интуиция подсказывала ей, что сестра не решится вступить в открытую схватку со спецназом – не настолько она легкомысленна. Сюзанна охотится только за ней, за Хелен Грейс. В следующий дверной проем она заглянула, держа пистолет наготове, уверенная, что вот-вот встретится с мстительницей лицом к лицу.

Затрещала рация. Бриджес. Голос скорее возбужденный, чем встревоженный. Он слышал шум. Откуда-то снизу. Сейчас направляется туда. Хелен развернулась и бросилась к лестнице. Торопясь на шум, детектив-констебль Бриджес с изумлением обнаружил, что Хелен его опередила. Он всегда гордился своей отличной физической формой, но босс… Сейчас она вела себя просто как одержимая. Не человек, а туго сжатая пружина. Какие чувства ею владели – страх, ожидание худшего, злость? Как бы то ни было, она воспринимала происходящее как свое личное дело. И никому не уступила бы право своей рукой поставить точку в этой кошмарной истории. От лестничной площадки начинался коридор, разделенный на четыре рукава. Снова затрещала рация, и под гневным взглядом Хелен Бриджес ее отключил. Они прислушались. Шум определенно доносился из того отрезка коридора, что тянулся прямо. Они ринулись вперед. Первая дверь оказалась запертой, но за ней все было тихо. Они побежали дальше. Так и есть. Ритмичный настойчивый стук – бум, бум, бум – слышался из-за следующей двери. Она тоже оказалась запертой. Но это их не остановило. Хелен крикнула в запертую дверь, но не дождалась ответа. Один из констеблей сорвался с места и через минуту вернулся с ломом, приведя на подмогу еще двух полицейских. Он уперся в стену плечом и принялся орудовать ломом, вышибая замок. В конце концов тяжелая металлическая дверь не выдержала и, издав громкий треск, распахнулась. Отстранив констебля, Хелен и Бриджес ворвались внутрь.

Никого. Пустая оконная рама, едва держась на разболтанных петлях, сердито и настойчиво колотила под порывами ветра по металлической решетке.

Глава 102

Скорее бы умереть.

Марк жаждал смерти, потому что только смерть прекратила бы его страдания. Несмотря на жар, он еще пытался размышлять, обдумывая способы спасения из ловушки, в которую они с Чарли угодили, но мысли путались. Временами он впадал в забытье, чтобы снова очнуться от адской боли.

Как скоро наступает смерть от голода и жажды? Не скоро. Он потерял счет времени, но подозревал, что они сидят в своей «тюрьме» не меньше трех суток. Живот то и дело сводило спазмами, горло распухло и пересохло, и не было сил шевельнуться. Он старался воскресить в памяти картины детства, вспомнил школу, и мысль тут же перескочила на поэму «Потерянный рай», которую они проходили – как же он ненавидел уроки! – на литературе. Он, подобно персонажу книги, наяву погрузился в страшный сон, и его попеременно терзал то ночной холод, то дневной зной. И никакой надежды на избавление.

Он понимал, что температура у него поднимается все выше. Изредка наступало кратковременное облегчение, и тогда он мог разговаривать с Чарли, но вскоре вновь начинал бредить. В одну из минут просветления его обожгло страхом: вдруг он сходит с ума и это необратимо? Но он предпочел не додумывать эту мысль до конца.

Рука потянулась к затылку – обследовать рану. Грязные пальцы коснулись глубокого и широкого разреза.

– Не надо, Марк, – донесся из сумрака голос Чарли. Даже после трех дней мучений она все еще присматривала за ним. – Только хуже будет.

Но Марк уже ощутил под пальцем какое-то движение. В ране кто-то копошился. Он поднес палец к глазам. Личинки. Рана кишела опарышами.

Он облизнул палец и испытал странное ощущение, когда червячки проскользнули в горло. Странное, но приятное. Он снова провел пальцами по поверхности раны и опять облизал пальцы.

К нему, пошатываясь, уже брела Чарли. Она опустилась на пол рядом с ним, и Марк, чуть помедлив, с трудом повернул голову, предлагая ей воспользоваться «угощением». Она боязливо вытянула двумя пальцами немного личинок и положила в рот. Посмаковала на языке, проглотила и потянулась за следующей порцией. Трапеза закончилась слишком быстро. Животы у обоих пульсировали от голода – съеденные крохи лишь напомнили внутренностям о том, как давно они пустуют. Еще. Еще. Еще. Желудки требовали добавки.

Но насытить их было нечем.

Глава 103

Они прочесали всю территорию в радиусе двух миль от старой больницы частым гребнем, но не обнаружили следов Марка и Чарли. Нашли свежие следы крови в коридоре пятого этажа. Впоследствии анализ подтвердил, что это кровь Марка. Детектив-констебль Макэндрю расплакалась. Остальные члены команды сдерживали эмоции, но настроение у всех было хуже не придумаешь. До сих пор Хелен и не подозревала, как ее коллеги любили Марка. Что ж удивляться, если к ней они питают ненависть?

Итак, убийца хитростью заманила Марка и Чарли в больницу, напала на них и перевезла в другое место. Куда? Вокруг больницы камер видеонаблюдения не было. Те, что были установлены на прилегающих оживленных улицах, зафиксировали множество фургонов типа «транзит», проезжавших примерно в нужное время, но какой из них – тот, что нужен им? Куда она их увезла? В районе хватало заброшенных домов и складов. Патрульные, для помощи которым по требованию Хелен привлекли разыскных собак, уже занимались их обходом. Опрашивали каждого потенциального свидетеля, заходили в соседние дома, беседовали с жителями. Проверяли чердаки и подвалы, при малейшем подозрении не стеснялись обыскивать квартиры. Полицейские делали все, чтобы найти своих товарищей.

Хелен не сомневалась – они где-то близко. Конечно, ничто не мешало Сюзанне перевезти пленников куда угодно, но она не могла не понимать, что, выбирая в жертвы двух полицейских, бросает вызов сильному противнику. Вряд ли в этих обстоятельствах она стала бы рисковать. Хелен приняла решение прошерстить Саутгемптон, Портсмут и окрестности, запросила подкрепление из соседних графств, привлекла к поискам сотрудников, отвечающих за связи с общественностью, и отменила выходные для всех подчиненных. Но этого было мало.

Оставалась еще одна карта. Эмилия Гаранита. До журналистки уже дошли слухи о неудачном обыске бывшей детской больницы. Обозленная тем, что упустила шанс оказаться в нужное время в нужном месте, она донимала Хелен звонками, выпытывая, в чем был смысл операции и чем вызвана нынешняя небывалая полицейская активность? Кого они ищут: Сюзанну или жертвы нового похищения?