– Я забрал его у одного пленного на «Непокорном». Мейгри еще сильнее сжала его руку, не потому, что хотела причинить ему боль – это было невозможно, – просто ей вдруг понадобилось на что-то опереться. Он осторожно отцепил ее пальцы.

– Сидите, миледи. Будет больно.

Она яростно вырвала у него платок, попыталась подняться. Он не позволил этого сделать, сдавил ее запястья и прижал к подлокотникам.

– Джон Дикстер жив... в настоящее время. Мейгри застыла от его прикосновения. Она больше не двигалась, только еще крепче сжала платок, молча глядя на него потемневшими, непроницаемыми глазами.

– Я знал, что тебе будет приятно услышать о нем, – неумолимо продолжал Саган. Его внутренняя сила удерживала ее; он ослабил хватку, теперь лишь прикасаясь к ее рукам. – Я смог рассказать ему о тебе... когда действие наркотика ослабло и он мог отделять реальность от галлюцинаций.

Она не могла дышать. Его присутствие обволакивало ее, разрежало воздух вокруг нее.

– Я с уважением отношусь к Джону Дикстеру, миледи. Это человек сильной воли, чести и принципов, имеющий несчастье любить вас...

Мейгри пыталась отдышаться; легкие у нее горели. Единственная слезинка скользнула по щеке со шрамом, но остановилась посредине и застыла, сверкая на свету.

– Думаю, миледи, вам будет интересно узнать, как Джон Дикстер проводит время на «Непокорном». В данный момент он, по всей видимости, лежит обнаженный на стальном столе. Доктор Гиск присоединяет электроды к чувствительным местам на его теле: к голове, груди, паху, кончикам пальцев, подошвам...

Сейчас Мейгри смотрела невидящим взглядом не на него, а сквозь него, в темноту, видимую только ей.

– Значит, так суждено, – пробормотала она, сминая платок.

– Да, миледи, – тихо ответил он. – Если только вы не вернете мою вещь.

Мгновение подумав, Мейгри покачала головой.

– Да, милорд. Не отдам. Пока он не окажется на свободе.

– А я не освобожу его, пока не получу бомбу. Саган поднялся и отошел от нее; казалось, после него остался вакуум, в который тут же хлынул воздух. Мейгри глубоко вдохнула. От наплыва кислорода у нее закружилась голова.

Саган прошелся по небольшой каюте, остановился и посмотрел на нее через плечо.

– Не думаю, что можно просто убить тебя и забрать бомбу.

Мейгри слабо улыбнулась, покачала головой.

– Да, милорд.

– Естественно. Идентификация по образу, по голосу и тому подобные предосторожности.

– В том числе и эти, милорд.

Мейгри стала подниматься из кресла. Саган учтиво подал руку. Она приняла от него помощь, вложив холодные пальцы в его ладонь. Он увидел у нее на запястьях синяки, оставленные его пальцами.

– Похоже, миледи, мы оказались в тупике, – сказал он, притягивая к себе ее руку. – У меня есть время. У вас есть время. К несчастью, есть оно и у Джона Дикстера. Ставрос протянул всего три дня, но тогда я спешил. Я могу заставить Дикстера страдать столько, сколько потребуется. Может быть... – Командующий отпустил ее руку и повернулся к аппаратуре связи, – желаете с ним поговорить...

– Нет! – воскликнула она, сильно побледнев.

– Игра окончена, миледи. Шах и мат. Вы хорошо провели партию.

Командующий подошел к ней. Протянув руку, он легонько, почти ласково погладил ее по щеке со шрамом.

– Но я играл лучше. Может, прогуляемся до вашего космоплана? Как только я получу бомбу, я отдам приказ...

– Это тебе не поможет, – перебила Мейгри. Саган помрачнел.

– Предупреждаю, миледи, Джон Дикстер будет страдать...

– Значит, он должен страдать, – тихо ответила она. По щеке скатилась еще одна слезинка. Она сердито смахнула ее тыльной стороной ладони.

– На что надеяться народу галактики, на что надеяться Дайену, когда ты будешь держать в руке этот пылающий меч?

– Я сделаю мальчика королем...

– Соломенным королем! А железный принц будет править у него за спиной!

Саган надвинулся на нее так стремительно, что она оказалась зажата в угол, не успев отойти.

– Ты сделала это не для мальчика! Ты рисковала жизнью не для того, чтобы добыть этот «пылающий меч» для Дайена!

Командующий схватил ее за плечи, навалился, прижав к стальной переборке.

– Ты забываешь, что я вижу тебя насквозь! Для себя ты хотела получить это оружие. Для этого ты продала все, что имела, в том числе и честь. И ты же хочешь страшной смерти человеку, который тебя любит и верит тебе, лишь бы сохранить бомбу у себя...

Металл холодил спину. Ее трясло. Она обмякла, опустив голову, закрыв лицо волосами.

– Нет, – прошептала он, отодвигаясь от него, насколько возможно. – Нет.

Если бы она снова и снова повторяла – «нет», твердила бы его, как молитву, слово бы это обрело силу, воплотилось бы в действительность.

Его хватка вдруг ослабла, и он мягко, настойчиво привлек ее к себе. От него исходили тепло и сила. Она могла бы раствориться в нем, как в темном убежище, чтобы про нее забыли и она про все забыла...

– Лорд Саган, – раздался голос в переговорном устройстве.

Саган провел ладонью по светлым волосам, скользнул пальцами по шраму, ощутил мокрую и холодную дорожку от слезы...

– Я распорядился, чтобы меня не беспокоили.

– Да, милорд. Но при этом вы велели сообщить о появлении ублюдка...

– Ублюдка?

Саган посмотрел на переговорное устройство таким взглядом, словно голос оттуда вдруг обрел плоть и стал видимым.

– Он здесь, милорд, и требует немедленно пропустить его к вам.

Командующий молчал, невидяще глядя на Мейгри. Отпустив ее, он отошел, но перед этим она почувствовала, как напряглось его тело.

– Впустите, – приказал Саган.

– Итак, – заговорила Мейгри, следя за ним взглядом, – игра еще не окончена, милорд, не правда ли?

– Для вас, миледи, окончена, – холодно ответил он, искоса посмотрев на нее.

«Можешь объявлять шах моему королю, – безмолвно сказала ему Мейгри, – но не мат. У королевы остался еще один ход».

Саган включил еще несколько светильников. Комнату залил яркий свет, и Мейгри заморгала. Дверь сдвинулась в сторону, и из темноты появилась фигура. Шаркая и понурив плечи, словно питая отвращение к свету, в каюту ввалилась куча неряшливых тряпок.

Мейгри успела увидеть Маркуса, стоявшего снаружи; его лицо брезгливо скривилось, у него явно чесались руки, сжимавшие оружие, избавить Командующего от этой заразы.

Дверь закрылась, Саган запер ее. Фигура выпрямилась грациозным, неуловимым движением, опасно напоминающим расправляющую кольца змею.