–Да, каков шанс, что я умру? – Виктор почувствовал, как у него закружилась голова, поэтому сразу же облокотился на стену.

–Я очень люблю этот вопрос, – Александр нахмурился, подозревая, что Виктору нехорошо, – 50 на 50. Либо умрёте, либо нет. Не стоит доверять каким-то процентам. Всегда шансы равны, как бы ни хотелось верить в иное.

Виктор рассмеялся, но тут же его смех превратился в кашель. Он согнулся, почти касаясь носом пола, изрыгая из себя булькающие звуки. Достав платок из заднего кармана джинс, Виктор провёл тканью по губам и вытер всё, что из него вышло.

–Чёрт, ощущение, что я гнию изнутри, – тихо прошептал Виктор свои мысли, – А почему вас отправляют во Францию? Я думал, что такие люди, как вы, должны оставаться здесь.

Александр повернул голову в сторону и сжал губы в кривой улыбке. Он посмотрел в окно, где светило солнце, которое не вызывало сейчас никакой радости. Оно будто издевалось над ним, говоря: "Вот и пришло твоё время, Александр. Я освещу твой последний путь, а потом ты будешь идти в полной темноте!".

–Оставляют просто лучшее на потом, – усмехнулся Александр, кажется, не веря собственным словам.

"Он тогда оказался, как никогда прав. Михаил предполагал, что что-то произойдёт и решил оставить великие умы на худшие времена, как десерт на конец трапезы. Может быть, именно благодаря этому поступку, Александр остался жив и теперь возглавляет воинов НООМ. Но кто бы мог подумать, что он такой же преуспевающий воин, как и подающий надежды учёный?".

Михаил находился в большой комнате, похожей на операционную, сплетённую из множества проводов. Свет был приглушён, но центр комнаты, на которой находился операционный стол, освещался ярким дневным светом, исходившим от лампы. Михаил изучал показатели на планшете. Его лицо было очень тревожным. За то время, пока Виктор находится в таком состоянии, на лице Михаила появился добрый десяток глубоких морщин. Он не мог не думать об этом. Не мог не думать о плохом. Что это всё зря и нет никаких шансов на то, что это сработает. Работа с мозгом – самая сложная и требует тщательной подготовки, но подготовка и так длится с начала основания ЛЧА, как только Михаил принял решение создать высшего. И всё равно, времени было очень мало.

Михаил протёр глаза и посмотрел вперёд. Врачи что-то активно обсуждали возле стенда с показателями МРТ Виктора. Да, даже с дальнего расстояния понятно, что всё плохо. Очень плохо. Белое пятно растекалось почти по всей височной доле, затрагивая лобную. Не зря врачи отправили Виктора умирать. Это действительно неоперабельная опухоль. Невозможно.

–Мы все переговорили, – Михаил не заметил, как врач подошёл к нему, – и готовы преступить. Мы не можем ничего гарантировать, но постараемся сделать всё строго по всем предписаниям и указаниям, что написаны в ваших работах.

–Да, я прекрасно всё понимаю.

Врач положил руку на плечо Михаила. Но вместо поддержки он почувствовал, будто ему сообщили о смерти. В это время послышался голос Виктора, который читал книгу в белоснежном переплёте с надписью: "Цветы Зла":

"К Тебе, к Тебе одной взываю я из бездны,

В которую душа низринута моя…

Вокруг меня – тоски свинцовые края,

Безжизненна земля и небеса беззвездны.

Шесть месяцев в году здесь стынет солнца свет,

А шесть – кромешный мрак и ночи окаянство…

Как нож, обнажены полярные пространства:

– Хотя бы тень куста! Хотя бы волчий след!

Нет ничего страшней жестокости светила,

Что излучает лед. А эта ночь – могила,

Где Хаос погребен! Забыться бы теперь

Тупым, тяжелым сном – как спит в берлоге зверь…

Забыться и забыть, и сбросить это бремя,

Покуда свой клубок разматывает время…"

От того, как читал Виктор это стихотворение, по коже Михаила прошлось мелкое колючее войско, поднимая все волосы дыбом. Всё, что он прочитал, как нельзя лучше описывали его состояние. Михаил вместе с ним находится в бездне, из которой просто необходимо выбраться вместе.

Всё длилось больше суток. Врачи менялись, как стражники, и продолжали работу предыдущего. Под конец из-за электрических импульсов, которые подавались в мозг, были частые скачки напряжения, отчего приборы давали сбой. Виктор перенёс первую операцию, как нельзя лучше. Когда последние врачи, доделывали косметические операции, Михаил с облегчение вздохнул и подошёл к Виктору, который всё это время находился в сознании и читал уже совершенно другую книгу монотонным и сонным голосом.

–Уже почти закончили, – произнёс Михаил, сдерживая слёзы, – Почти всё.

Виктор в ответ улыбнулся и закрыл глаза. Через несколько секунд он заснул.

"Я почувствовал себя действительно лучше. Даже краски стали ярче и звуки стали совершенно не такими глухими, как было до этого. Только я стал ужасно уставать от любых действий, которые я делал в повседневной жизни. Мне хотелось только лежать и набираться сил. Вторая операция была после моего восстановления. Она почти ничем не отличалась от первой. Они ковырялись в моей голове, подключая к ней какие-то приборы и пуская в меня ток. Я, конечно, ничего не чувствовал, но само знание вызывало дискомфорт".

–Сейчас будет одна из самых важных операций. Нужно закрепить результат, которого мы смогли достичь. Ты молодец, что держишься. По правде сказать, – Михаил сел на край кровати, – Я не ожидал, что всё будет так. Конечно, нельзя искушать судьбу, произнеся такое вслух, но я не могу молчать о таком. Я волнуюсь, как никогда.

–Сколько ты уже не спишь? Вид у тебя хуже, чем у меня полгода назад. В твои мешки можно поместить всю мою коллекцию журналов. Пап…

Виктор подвинулся к отцу и смог разглядеть странные пятна по всему лицу своего отца. Оно настолько похудело, что скулы можно было использовать вместо ножей, а из выпирающих вен составить подробную карту его кровеносной системы.

Когда Михаил бросил короткий взгляд на сына, Виктор остался сидеть завороженный тем, насколько сильно потускнели его глаза, и как много у него лопнуло сосудов. Глазное яблоко было похоже на полотно художника, в котором развели красную акварель.

–Пап, ты пытаешься вылечить меня, но губишь сам себя. Я не хочу жить ценой твоей жизни.

–Молчи, – Михаил нахмурился и закрыл глаза рукой, чтобы они хотя бы на несколько мгновений смогли расслабиться, – Мне не интересно твоё мнение. Я же сказал, что вылечу тебя, чего бы мне это ни стоило. А теперь…

Михаил встал, услышав шаги из коридора. Медсестра зашла в комнату, где лежал Виктор, и вколола ему наркоз. На этот раз Виктору не нужно было находиться в сознании на протяжении всей операции. Он этому обрадовался, когда медсестра ответила на его изумлённое: "Что вы колите?". Он думал, что проснётся полностью здоровым и восстановившимся.