— А-а-а… — сержант рассмеялся. — Да, как сказать? Утром друга старого встретил — в школе учились вместе. Погода замечательная. Ну и поездка намечается интересная.

— Это потому, что мы едем в Шереметьево? — усмехнувшись, уточнил Гуров.

— Да вообще-то, когда езжу с вами, поездки почему-то всегда выдаются не скучными. Нет, кроме шуток! — Юра лихо вырулил на дорогу и покатил в общем потоке машин. — И в музеях с вами был, и по Подмосковью сколько ездили…

— Извини за ехидное напоминание, — Лев говорил с чуть заметной улыбкой, глядя на дорогу, — это же самое ты можешь сказать и о наших недавних визитах в Дремино у Никишкина озера? Кстати, как у тебя на личном фронте?

— Ну, напоминание я бы не назвал ехидным… А на личном фронте? Да, совсем никак, — Юрий вздохнул, но тут же рассмеялся. — Когда-то я читал, что женщины — как кошки, чуют свою соперницу по запаху. Думалось, что это суеверие и бред. И вот на своей шкуре испытал, что это правда. Получилось так, что со своей Иринкой после того… М-м-м… ну, случая с Юлькой, увидеться я смог только дня через три. То у нее соревнования, то у меня работа. Вроде бы уже и время какое-то прошло, все должно было бы из меня выветриться. Ну, приехал к Ирине. И что бы вы думали? Как только меня увидела, сразу сказала: ты был с другой! Я ей: с чего это ты взяла? Она: сама не знаю как, но чувствую. Пришлось рассказать. Она не стала ни ругаться, ни плакать. Просто объявила: мы расстаемся. И все…

— То есть ты сейчас в «свободном полете»… — Гуров понимающе кивнул. — Может, с Ириной еще и наладится.

— Не наладится, Лев Иванович… — сержант досадливо махнул рукой. — Она уже два дня как замужем. Мы с ней только расстались, и она тут же нашла себе другого. Наверное, так поспешила мне в отместку. А для нее найти себе жениха проблем не составляло. Вы ее не видели… Знаете, когда мы с ней шли по улице, все мужики на нее оглядывались. Такие в девках не засиживаются…

Промчавшись через город — то ли Юрий явил шоферское чутье и сумел проложить маршрут без пробок, то ли так совпало, и заторов на дороге почти не было, — они пересекли МКАД, и «десятка» полетела по шоссе в сторону Шереметьева. У аэропорта, как всегда, было многолюдно и, так сказать, «многоавтомобильно». Пройдя в здание аэропорта, Лев отправился к таможенным постам.

Сотрудники таможни, которым он показывал фото «Тома Хантли», лишь пожимали плечами, как бы пытались опознать, но никто толком вспомнить его не смог. Да и как тут вспомнишь, если с момента прибытия англичанина в Россию прошла целая неделя и ежедневное лицезрение сотен, а то и тысяч лиц едва ли могло позволить удержать в памяти не самого примечательного из прибывших в столицу?!

Когда Гуров уже собрался уходить, расстроенный неудачей, его неожиданно догнала одна из девушек в униформе таможенной службы, работавшая в зоне приема VIP-пассажиров.

— Вы знаете, я вспомнила этого молодого человека, фото которого вы мне показали, — с некоторым смущением сказала она. — Когда он подошел, то попытался общаться со мной по-русски и говорил при этом с жутким акцентом. Видимо, учить язык начал недавно. Я, помню, ему еще сказала: «Говорите на родном языке. Похоже, я английским владею гораздо лучше, чем вы — русским». Но молодой человек ответил, что из уважения к стране, куда он приехал, ее язык знать обязан.

— А вы не заметили, он не был чем-то обеспокоен, взволнован, не искал ли кого взглядом в толпе? — испытывая удовлетворенность хотя бы уж таким результатом, уточнил Гуров.

— Да нет… По-моему, он был вполне адекватен, держался свободно, естественно. Такой нормальный парень… А что случилось-то?

Лев, пожав плечами, скороговоркой пояснил:

— Вовремя родственникам не отзвонился, те запаниковали, считают, что с ним что-то могло произойти. Ну, вот мы и проверяем… А вы не заметили, его никто не встречал?

Наморщив лоб, девушка немного подумала, затем отрицательно качнула головой.

— Нет, не заметила. М-м-м… Точно, никого не было! Он как прошел у нас контроль, так сразу же и исчез. Это уж если вдруг в зале ожидания кто-то его встретил.

Поблагодарив свою собеседницу, Лев направился в зал ожидания. Увидев двоих полицейских, стоявших у окна и наблюдавших за порядком, он направился к ним. Его удостоверение на несколько расслабленных хлопцев произвело впечатление. Парни сразу же подтянулись и все свое внимание обратили на знаменитого сыщика Гурова (а кто о нем не слышал?!). На вопрос Льва Ивановича о молодом иностранце — не заметили ли его в связи с какими-либо особыми обстоятельствами (например, кто-то на него напал или там гнался за ним), дежурные ответили отрицательно. По их словам, иностранцев в Москву ежедневно приезжает уйма, и поэтому на них они обращают не больше внимания, чем на своих, местных.

Не теряя надежды найти хоть какие-то зацепки, Гуров решил поспрашивать об англичанине у тех, кто дежурит или работает вне здания аэропорта — полицейских, дворников, таксистов. Но, прежде чем покинуть зал ожидания, он решил зайти в туалет.

Покончив с «делами секретными», Лев вышел из просторного туалетного зала в его вестибюль с раковинами для умывания и зеркалами. Здесь было малолюдно. Мельком глянув в самый конец вестибюля, Гуров успел заметить, как, скрываясь за дверью служебного подсобного помещения, мелькнула чья-то спина, обтянутая черной рубашкой. Отчего-то это ему показалось подозрительным — внутреннее чутье мгновенно подсказало, что за той дверью происходит нечто очень скверное.

Почти бегом достигнув двери, Гуров резко ее распахнул и увидел двоих крепкого вида парней в черных рубашках с квадратными лицами, которые, приставив нож к горлу мужчины в годах, обшаривали его карманы.

— А ну-ка, прекратить! — строго прикрикнул Лев.

Ближний из парней, резко обернувшись и, как видно, приняв незнакомца, одетого в гражданский костюм, за «фраера фуфлыжного», который «лезет не в свое дело», ринулся на него, выставив перед собой полированное лезвие ножа. Гуров, вполне допускавший такой вариант развития событий, вовремя поставил блок под руку, наносящую удар, и тут же молниеносно контратаковал негодяя, нанеся ему сокрушительный хук. Тот, уронив нож, отлетел шага на два назад, распластался на полу и замер без движения.

Второй, державший нож у горла потерпевшего, как видно понадеявшись на то, что ростом он почти не уступал «фраеру», а значит, и силой, повторил маневр своего подельника. Итог его атаки оказался точно таким же — Гуров провел мощный удар в нижнюю челюсть, за которым последовало падение грабителя на пол с полной отключкой сознания.

Нокаутировав второго отморозка, Лев присмотрелся к спасенному им мужчине и удивленно развел руками. Это был в свое время известный «скокарь» Гвоздикин по кличке Гвоздь. Некогда этот тип проявлял на столичных улицах чудеса прыти, вырывая у дамочек их ридикюли и давая деру. Бегал он отменно. Если бы занимался профессионально спортом, то в спринте ему не было бы равных. Но вот большие дистанции Гвоздю давались труднее. Поэтому-то однажды он и был задержан тогда еще капитаном Гуровым. Пробежав километра полтора и свалившись чуть ли не замертво, он покорно сдался на милость опера, который даже после такого «марш-броска», проведенного в максимальном темпе, выглядел в сравнении с ним куда более бодрым и полным сил.