Единственное спасение виделось в том, чтобы, опередив их на как можно большее расстояние, свернуть с тропы и спрятаться. Если они пробегут мимо, у него, пожалуй, появится надежда, пропустив их, вернуться назад той же дорогой. Но если менады застукают его в укрытии, ему конец.

Обогнув очередной поворот, Грей оказался перед красивым с виду прудом, в центре которого явно бил ключ. Первым делом, ему пришло на ум, что это еще один Источник ненависти. Похоже, тут, в Ксанфе, этих прудов хоть пруд пруди! Предыдущий, правда, на них с Айви не подействовал – то ли выдохся, то ли еще как лишился силы, – но в этом водица могла оказаться покрепче. Она не простая, а с каким-то розоватым отливом, не иначе как магическим. Интересно, что будет, если он бултыхнется туда, а потом увидит менаду?

Эти мысли мелькали в его мозгу, в то время как сам он на полной скорости несся прямо к источнику. Правда, в последний момент Грей решил свернуть, но запнулся, чуть не упал и едва удержал равновесие на краю пруда, размахивая руками как ветряная мельница.

Он-то удержался, а вот Нада вылетела из кармана и плюхнулась прямо в пруд. Грей замер в растерянности, не решаясь прыгнуть в воду и вытащить ее – ведь тогда во власти ненависти окажется и он сам.

Между тем Нада, едва вынырнув, приняла лик девушки и крикнула:

– Эй, красавчик! Привет!

Грей испытал такое облегчение, что даже не удивился.

Значит, это не Источник ненависти!

– Нада, вылезай скорее! Менады вот-вот будут здесь.

– Как же, вылезла! Здесь так здорово. Прыгай ко мне!

Неужто это Источник любви? Грей непроизвольно отпрянул – вот уж, из огня да в полымя – и снова воззвал к Наде.

– Вылезай немедленно! Если они поймают тебя, то разорвут на части!

Но никакие призывы не действовали. Девушка села па мелководье, так что было видно, как капает вода с груди, и Грей, при всей опасности ситуации, не мог не отметить ее удивительной привлекательности. Может, она и наполовину змея, но уж женщина – самая настоящая, целиком и полностью.

– Давай сюда, тебе понравится, – со смехом пролепетала она заплетающимся языком, внезапно икнула и, ничуть не смутившись, позвала снова:

– Прыгай, не раздумывай! Это превосходное вино!

Наконец-то, для него кое-что прояснилось.

– А, значит ты выпила.

– Да, я пьяная! – с вызовом произнесла Нада. – У этих менад, оказывается, есть чудесный винный источник. Теперь понятно, отчего они так бушуют. Но ничего, вот добавлю пару глоточков и разбушуюсь еще пуще. То-то смеху будет.

В этот момент на уступ выскочили менады. Увидев Наду в своем пруду, они взревели от ярости.

Времени на размышления у Грея не оставалось: нужно было спасать Наду. Вытащить ее из пруда, прежде чем до нее доберутся Дикие женщины. В конце концов, вино не пьянит, если его не пить. Он не станет нырять в пруд с головой, так что, пожалуй, сохранит ее трезвой.

Грей вступил в пруд – вино в нем оказалось довольно теплым – и наклонился, чтобы поднять Наду.

– Правильно – воскликнула она, вешаясь ему на шею, – обними меня, красавчик. Давай позабавимся Грею определенно было не до забав, однако его руки, скользя по ее влажной, обнаженной плоти, непроизвольно поглаживали некоторые выдающиеся (в определенном смысле) части тела. Чего, как он понимал, делать не следовало.

– Вот потеха! – кричала между тем Нада, норовя чмокнуть его в губы, но все время промахиваясь. Впрочем, сейчас перед ним стояла задача понасущнее, чем уворачиваться от пьяных поцелуев, – дело в том, что он не имел сил ее вытащить. Довольно крепкая, она была вдобавок и мокрой, а стало быть, скользкой. Пока Грей возился с пей, менады оказались совсем рядом. Ему оставалось только принять бой.

– Превращайся в змею! – заорал юноша, в очередной раз увернувшись от влажных губ. – Полезай ко мне в карман! Чтобы отогнать их, мне нужны свободные руки.

– Руки нужны, чтобы обнимать! – упорствовала Нада. – А в змею не хочу, змее целоваться неудобно.

Менады обступили пруд: глаза их горели, зубы поблескивали, когти трепетали в предвкушении добычи. Грей боялся, что им с Надой несдобровать. Пока Нада несет всякую дичь Дикие женщины разорвут их в клочья.

Неожиданно его осенило.

– Превращайся! – крикнул он еще громче. – В громадную, страшную змеюку. В самую большую, какую можешь.

– Большой тоже целоваться неудобно, – гнула свое Нада.

– Да не целоваться будем, а драться, – пояснил Грей. – Надо задать этим Диким женщинам жару!

– Задать жару? – Наконец-то она сообразила. – Гадким, противным Диким теткам.

– Им самым. Давай быстрее.

Видимо, на способность превращаться состояние опьянения не влияет: Грей неожиданно обнаружил, что держит в руках удавище вдвое длиннее его роста. С такой Надой точно не захотелось бы целоваться: она могла навести ужас на кого угодно.

Нада зашипела, менады на миг опешили, но жажда крови пересилила изумление и страх. Они ринулись в пруд.

Однако тут же их лица исказились от ужаса и растерянности.

– Где вино? – едва слышно пробормотала одна из них.

Проверяя страшную догадку, остальные зачерпнули из пруда по пригоршне и, пригубив, скривились от отвращения.

– Это вода! Источник иссяк!

Воспользовавшись замешательствам – Диким женщинам было не до них, – Нада с Греем выбрались на берег. Грей отметил сходство этого случая с имевшим место возле Источника Ненависти гоблинов, но времени на размышления, сопоставления и умозаключения не было. Следовало уносить ноги.

Нада устремилась в самую чащу леса: видимо, змеям опьянение не мешает ловко и быстро передвигаться, потому как ни качаться, ни спотыкаться, ни падать они не могут. Юноша с трудом поспевал следом, продираясь сквозь ветки и листву. В любой момент менады могли опомниться и возобновить погоню.

Наконец Нада остановилась, но, едва приняв человеческий облик, тут же взялась за старое.

– Поцелуй меня! – потребовала она, протягивая к нему руки.

Грей мягко отстранился.

– Пора бы тебе протрезветь. Вино в пруду, и то превратилось в воду.

Неожиданно глаза девушки расширились.

– Ну и дела! Я ведь вправду протрезвела. Как ты это сделал?

– Ничего я не делал. Вода в пруду красноватая: наверное, она показалось тебе вином, вот ты и…

– Грей, посмотри на меня! – резко потребовала она.

Грей взглянул ей в глаза и не приметил ни малейших признаков опьянения.

– Видишь, я совершенно трезвая, но минуту назад на самом деле была пьяной. Ничего не соображала, ни о чем не могла думать, кроме того, что у меня под боком симпатичный парнишка! Мы обручены с другими, но мне даже до этого не было никакого дела. Неужели, по-твоему, я была бы способна на такое трезвой? В источнике было вино, да какое: стоило мне окунуться, как я совсем обезумела. И опомнилась только сейчас. Так что протрезвил меня ты, Грей.