Миша оглянулся и увидел над дверью стыковочный ящик, в котором сходились силовые кабели. Дверца открывалась с помощью примитивного ключа, но Миша банально отжал ее с помощью отвертки. В ящике мог находиться ключ от дома.

Миша загадал. Если ключ там, то Марьяна закончит свою жизнь именно в этом доме.

Ключ лежал в ящике под электрическим автоматом. Это был знак.

Миша открыл дверь, обошел дом. Никого. Он вернулся к воротам, загнал машину во двор. Потом отнес Марьяну в спальню и уложил на кровать. Пусть спит, пока он будет готовить ее в последний путь.

Телефон Марьяны молчал. Ее муж не хотел говорить с Никитой. Но где она сама? Что с ней? Никита решил получить ответы на эти вопросы.

Для начала нужно найти Игната. Никита знал, как это сделать. Деревня Большие Ясли, дом семьдесят два. Они должны жить там.

Никита оделся, взял травматический пистолет, сел в машину, выехал из гаража. Ворота со двора открывались медленно, пришлось остановиться.

Он уже спускал ногу с педали тормоза, когда открылась дверца и в машину забралась Лариса. Джинсы на ней, куртка. И когда она это успела собраться по-походному? Может, к Мише налаживалась, и Никита ее опередил?

– Ты куда? – осведомилась законная супруга.

– К проституткам! – разгоняя машину, сказал он.

Ему не хотелось впутывать в это дело Ларису, но раз уж она сама запрыгнула к нему, то пусть пеняет на себя.

– Что это на тебя нашло? – возмущенно спросила она.

– Ничего. Просто мне одна шлюха надоела.

– Это ты о ком?

– Угадай с трех раз. Тебе Миша звонил.

– Кто?

– Ты с ним спишь?

– Нет!

– Не верю.

– Честное слово, ни разу!

– А поехали, спросим у него!

– Поехали!

– Знаешь, как его найти?

– Нет.

– Зачем он тебе звонил?

– Не знаю.

– Что Марьяна делает у него в машине? Почему она просит о помощи?

– Твою мать! – Лариса всплеснула руками.

– Что такое?

– Я думала, он уже успокоился…

– Говори!

– Что? – Лариса захлопала глазами.

– Говори! – Никита схватил ее за подбородок и заставил смотреть на себя.

А машина продолжала идти на полной скорости.

– На дорогу гляди! – запаниковала женщина.

– Говори! – Никита продолжал смотреть на нее.

– У нас же ребенок!

– Говори!

– Огарков хочет убить Марьяну. На дорогу смотри!

Никита кивнул, бросил взгляд на дорогу и очень даже вовремя взял влево. Машину вело в сторону. Еще бы чуть-чуть и она вылетела бы с дороги.

– Зачем ему убивать Марьяну?

– Чтобы меня в этом обвинить.

– Зачем?

– Он хотел, чтобы я с ним спала. А я его посылала. Миша решил отомстить.

– Да что ты такое говоришь?

– Можешь у него спросить.

Никита ударил по тормозам, остановил машину.

– Да, спрошу. Но без тебя. Выходи!

– Я хочу с тобой!

– Выходи!

Лариса вылетела из машины и осталась на дороге, а он продолжил путь.

Никита жалел о том, что не сдержался, наорал на жену, бросил ее на ночной дороге. Нехорошо. Но останавливаться он не стал, всеми фибрами чувствовал, что дорога каждая минута.

К тому же Лариса у него под подозрением. Что бы она там ни говорила, а могла быть причастна к похищению Марьяны. Не исключено, что Лариса и заказала ее. Миша звонил, чтобы отчитаться о проделанной работе.

Игнат гнал на всех парах. Он спешил в Павелецк. Возможно, Марьяна всего лишь потеряла телефон. Такое могло случиться. Или это Никита забрал ее из Горанска и наплел про Мишу, чтобы Игнат метался по городу.

Зазвонил телефон, на дисплее высветилось: «Василий».

– Игнат Алексеевич, я тебя не потревожил?

– Меня сейчас трудно потревожить. – Игнат усмехнулся.

Он и без того на взводе, куда уж больше?

– Чего так?

– Что-то случилось?

– Нет. Ты сейчас где, в Яслях?

– Почему я должен быть в Яслях?

– Не знаю. Я мимо дома проезжал, смотрю, свет горит. Машина во дворе.

Связь оборвалась. Игнат глянул на дисплей – ни одной риски, отображающей качество сигнала.

Интересно, кто мог быть в доме? Марьяна туда приехала? Или ее привезли?

Игнат развернул машину через двойную сплошную и вдруг обрел уверенность в том, что движется в правильном направлении.

Марьяна лежала на кровати – милое нежное создание. Она чему-то улыбалась во сне. Красивая, молодая, ей бы жить да жить.

Миша озадаченно посмотрел на веревку, которую держал в руках. Неужели ему хватит смелости набросить петлю на шею живому человеку? Как он будет жить после этого? Если убийство и сойдет ему с рук, то тяжесть смертного греха не даст покоя до последнего дня.

А если не сойдет? Его приговорят к заключению? Десять – пятнадцать лет среди прожженных уголовников – это самый настоящий ад. При жизни. А потом начнется другой, тот, который после смерти.

Он отбросил веревку с таким омерзением, как будто она превратилась в живую змею, сел на край кровати, обхватил голову руками.

«Что же мне делать? Приводить Марьяну в чувство и просить прощения? Признаться в своих помыслах, повиниться, раскаяться, попросить о милости.

Марьяна из тех людей, которых проймет только правда. Если я признаюсь, она может смилостивиться. Мужа своего уговорит не предавать дело огласке. Действительно, зачем ей дурная слава?»

Миша сел рядом с Марьяной, тронул за плечо. Никакой реакции. Он тряхнул ее, но Марьяна даже не изменилась в лице.

Что ему делать с этой спящей красавицей? Везти домой и там уже будить? Вместе с мужем? Язык у Миши подвешен, грузить он умеет, как-нибудь выкрутится.

Огарков взял Марьяну на руки, оторвал ее от кровати, которая с радостью скрипнула, освобождаясь от тяжести. Женщина стройная, но достаточно высокая, а потому и вес у нее более чем ощутимый. Он вспотел, пока донес ее до спальни. Но сейчас ему будет проще. Спускаться всегда легче, чем подниматься.

Он шагнул к двери, половица скрипнула под тяжестью двойного веса. На втором шаге этот звук повторился. А на третьем распахнулась дверь.