Когда в дверь отчаянно забарабанили, мы с Сарой здорово запаниковали, но тут приглушенным – из-за толстой переборки – голосом Сергей позвал по-русски:

– Девочки, открывайте, свои!

Сара покачала головой, но я почему-то поверила, что люди за дверью не причинят нам вреда и, закряхтев от натуги, несколько раз повернула туго поддававшийся вентиль. За спиной старшего механика «Панацеи» стояли люди в камуфляже, с надписью «Интерпол» на груди латинскими буквами. И среди них был Еленин, тоже в камуфляже, из-за чего он казался гораздо более мужественным и крутым, нежели тот очкарик в пиджаке и галстуке, каким я привыкла его видеть. Не вдаваясь в подробности, он лишь сказал, что несколько катеров Интерпола подошли вплотную к «Панацее» на рассвете и, вооруженные международными ордерами, потребовали допустить их на борт. Произошла небольшая стычка с людьми Имрана Хусейна – те не сразу сообразили, с кем имеют дело, а, поняв это, попытались скрыться, отплыв на шлюпках. Однако эту их попытку немедленно пресекли, после чего Еленин отправился разыскивать меня по всему кораблю.

Огромное количество людей в форме оккупировало судно, на палубах собрался сонный, ничего не понимавший персонал. А я тем временем, тепло попрощавшись с Сарой, пожелавшей остаться на судне и дождаться инструкций от начальства, переместилась в один из катеров, доставивший меня на Мальту. Как раз на рассвете, когда произошел, можно сказать, захват «Панацеи» отрядом Интерпола, объединенные силы НАТО начали бомбить Триполи. Мы слышали гул моторов самолетов и даже отдаленные звуки взрывов, но я отчего-то чувствовала себя в полной безопасности среди полицейских, ни один из которых не говорил по-русски. Еленин остался на борту, а меня переправили на остров и доставили в отель, построенный на высокой скале. Погода стояла промозглая, и море выглядело весьма грозно, белые пенные волны с грохотом ударялись о берег. Отель оказался роскошным, но я даже не успела как следует оценить его роскошь – устала я так сильно, что, едва приняв душ, рухнула в постель и проспала до заката. Теперь же, выспавшись, умывшись и переодевшись, я с удивлением и удовольствием осматривалась, идя по коридорам гостиницы на ужин. Улыбавшиеся постояльцы приветливо здоровались со мной, хотя мы и не были знакомы, и я почувствовала, что попала в совершенно другой мир. Жизнь на «Панацее», в целом довольно-таки унылая и однообразная, внушала мне некое неприятное чувство – сродни клаустрофобии, невзирая на огромные размеры корабля. Мальта – остров небольшой, но здесь ощущалась свобода, которой мне так не хватало на судне.

Небо быстро темнело, в роскошных залах ресторана зажгли фонари и светильники. Тихо играл на сцене струнный оркестр. Музыканты были в живописных средневековых одеяниях, и смотрелось это просто великолепно.

– Агния, сюда! – услышала я чей-то окрик и, обернувшись, увидела Еленина. Он выглядел предельно обычно, ничто в нем не напоминало того вооруженного до зубов «мачо», вызволившего меня и Сару из отсека с аварийным генератором. От меня не ускользнул тот факт, что начальник НЦБ опустил мое отчество, хотя до этого он ни разу не позволял себе подобных вольностей.

– Надеюсь, вы не возражаете я уже сделал заказ, – продолжил он, как только я опустилась на свободный стул. – Я, видите ли...

– Как вас угораздило явиться так вовремя? – выпалила я, не дав Еленину договорить. – Мы уж думали – кранты нам!

– Если бы вы меня послушались, Агния, вам не пришлось бы все это пережить! – назидательно заметил он. – Ну зачем, скажите на милость, вы поперлись на этот склад? А «подпольное» вскрытие трупа Ламартен – это уж вообще из ряда вон!

– Смерть Люсиль не имела отношения к нашему делу, – я принялась оправдываться, – поэтому я решила, что необходимо еще хоть что-то разузнать самостоятельно...

– А вот тут вы глубоко ошибаетесь, – прервал меня Еленин.

– То есть?

– То есть в том, что касается трагической гибели вашей приятельницы: она имела прямое отношение к тому, чем вы занимались на «Панацее», просто никто ничего подобного не предполагал. Удивительно, насколько причудливо переплетаются порою человеческие судьбы... Да-с... – и начальник НЦБ, откупорив бутылку игристого вина, стоявшего в ведерке со льдом, разлил его по высоким хрустальным бокалам.

– Послушайте, Илья Константинович, я не вчера родилась! – раздраженным тоном заметила я, не желая принимать его правила игры, когда он милостиво выдавал мне лишь тот минимум информации, который считал приемлемым. – Мне прекрасно известно, что вы на протяжении всего этого времени держали меня в качестве «болвана» в карточной игре и не посвящали в детали готовящейся операции! Я чувствовала себя полной дурой, и особенно – ближе к концу, когда вы приказали мне сворачивать мою деятельность еще до того, как я что-либо выяснила!

– В чем-то вы правы, Агния! – кивнул Еленин. – И одновременно не правы.

Честно признаюсь, я ожидала, что он примется со мной спорить, и никак не предполагала такой быстрой капитуляции.

– Так вы не хотите мне рассказать, ради чего вообще потребовалось городить весь этот сыр-бор? – спросила я, немного остыв после двух глотков ледяного вина.

– Вы же понимаете, что я не могу говорить с полной откровенностью, да? Слишком много людей завязано в этой истории, но самое главное – политика, Агния. Политика – дело грязное!

– А при чем тут политика? – изумилась я. – Вы же разыскивали доктора Ван Хасселя!

– Я сказал, что не могу выложить вам все, Агния, но вы действительно имеете право узнать то, что уже не является тайной. Ну, начну, пожалуй, по порядку. Вся эта история началась много лет тому назад. В России царил полный раздрай, но военные и разведка работать не переставали. ВПК – как раз тот субъект экономики, на который мы никогда не жалели денег. Я говорю не о том официальном военно-промышленном комплексе, который как находился в загоне с перестроечных времен, так там и остается. Нет, я имею в виду теневую сторону его деятельности – разработку новейших видов оружия и медико-биологические эксперименты, способные заметно улучшить человеческие возможности, – на генетическом уровне.

– Это что-то из области фантастики! – пробормотала я недоверчиво.

– Так думают почти все, Агния, – усмехнулся Еленин, – но вы даже не представляете себе, какие силы задействуются для того, чтобы люди так считали и дальше! Так вот, двадцать два года тому назад в России работали два ученых-медика, доктор Петер Ван Хассель и Фернандо Эскаведа. У обоих были весьма примечательные истории. Ван Хассель, еще молодой, но уже достаточно маститый кардиолог, женился на россиянке, которая – о чудо! – предпочла остаться в России, а не уехать с мужем на его родину. Квалификация Ван Хасселя была слишком высока для обычной российской больницы, поэтому его сразу заприметила некая государственная служба, занимавшаяся секретными разработками. Ван Хассель нуждался только в двух составляющих – в неограниченном финансировании и в интересной работе. Все это ему предоставили. Если не ошибаюсь, речь шла о том, чтобы создать Сверхчеловека... Да-да, не смейтесь, Агния, это правда! Во все времена, а особенно в нашем веке, когда высокие технологии стали реальностью и открыли перед нами новые возможности, каждое правительство мира спало и видело армию, укомплектованную «суперменами», чьи физические возможности превосходят данные среднестатистического человека в разы. Конечно, войны в наше время ведутся иначе, чем прежде, и большую часть этой «работы» выполняют высококвалифицированные специалисты-электронщики, но наземные операции никто не отменял, и пройдет еще немало времени, пока созданные человеком биороботы сумеют достойно выполнять эти функции. А нынче вся надежда – только на гомо сапиенса, как ни крути! Так вот, секретный проект, над которым, в числе прочих специалистов, работал и Петер Ван Хассель, носил имя «Ихтиандр».