Кстати, тут одна обойма была заряжена, и миномётчик, получив боезапас, добил остатки того батальона, что со всех сил драпал прочь на своих двоих. Вот теперь точно все уничтожены. Командир девчачьего батальона с некоторым облегчением сказала:

— Это радует.

— Сейчас я вас расстрою. У меня для вас две новости. Тот капитан-сапёр, забрав двух бойцов и почти два десятка ваших девчат, сейчас уходит по лесу. Видимо, не верят, что я вас доведу до наших, и решили испытать свои силы, ну и ваших девчат он сговорил.

— Вот сволочи.

— Не расстраивайтесь и махните на них рукой. Мы им не няньки, они сами выбрали свою судьбу. Насчёт того, что я вас выведу к нашим без потерь, я уверен на все сто процентов, а вот по ним такого не скажу. Шансов у них почти что нет.

— А вторая плохая новость?

— Тут в шести километрах располагается временный лагерь для военнопленных. Обнесенное колючей проволокой поле без укрытий, бойцы спят на земле. Я мимо них пройти не могу. Так что сбегаю, освобожу. Вы останетесь под охраной, не волнуйтесь, освобожу их и приведу сюда. Нужно приготовить много жидкой пищи, там есть простуженные и раненые. Берите у деревенских простыни, рвите на бинты. Сформируйте медицинские бригады. В общем, скоро они будут тут. Ну и раненых и больных повезём на машинах, остальным придётся пешком идти. Тут до наших километров восемьдесят осталось. За двое суток дойдём. Ну и немцев вокруг себя как блох на собаке соберём, тоже хорошо, больше уничтожим.

— Врачей у нас много, да и медсестёр тоже. Хорошо, будем готовиться. Я прикажу деревенским поставить котлы и варить супы, хлеб печь. Когда ждать их?

— Часа через три-четыре.

На этом наш разговор закончился, девчатам предстоит много работы, но все замерли, как только над деревьями появилась серебристая огромная капля и совершила посадку рядом со мной, я по ступенькам забрался наверх и через люк, пройдя очистку, мех в это время уже летел, прошёл в рубку. А пока летел, мех уже видел охрану лагеря, то открыл огонь, выстрелы на минимуме были, чтобы уничтожать людей без защиты. Так что когда я подлетел, из двух рот, что охраняли этот лагерь, в живых никого не осталось. Всех и на вышках, и в палатках уничтожил. Да всех, кто находился вне окружённой территории. Три палатки горели, остальные продырявленные стояли. Мех опустился у ворот, многие бойцы уже встали, командиры тут если и есть, то явно маскировались, и, встав на «спине» меха, я через внешний динамик, чтобы все слышали, сообщил:

— Внимание советским военнопленным. Говорит генерал-лейтенант Буров, вооружённые силы Земной Федерации. Если кто не понял, я из будущего. Случайно попал на пятьсот лет назад. Скоро я вернусь обратно в своё время, но надеюсь успеть помочь в этой войне нашим гражданам. Я вас выведу к советским войскам. Сейчас слушайте приказ. Все, кто способен держать в руках оружие, обыскивает охрану и вооружается. Командирам, если есть, найти и отправить водителей к грузовикам, их тут шесть, в машины грузить ослабевших, раненых и больных. Остальным выстроиться в колонну и следовать за мной. Вас ждёт тепло и горячая пища. Выполнять. Командиры ко мне.

Собралось их всего пятнадцать, да и то большинство лейтенанты, ротными стали, и всего два капитана, выше никого не было. Сформировав два батальона, по восемьсот человек в каждом, не считая почти пяти сотен больных и раненых, мы направились в путь. В машинах везли тех, кто не мог идти. Ещё многим идти помогали товарищи. К трём машинам прицепили полевые армейские кухни. Я на мехе двигался впереди в охранении, потом грузовики, и уже следом колонны освобождённых. На полпути получил информацию от «Живоглота»: на подлёте к деревне обнаружено семнадцать «юнкерсов», цель явно мои девчата. Далековато работать меху, но миномётчик-то у деревни стоит, и боекомплект полный. Так что тот выстрелил из всех четырёх стволов. Этого хватило. Ведь мой миномётчик был способен подрывать снаряды дистанционно. Точнее, настраивать время подрыва, так что я дистанционно настроил, поэтому все снаряды рванули в строю бомбардировщиков. Никто не уцелел. И огненными каплями рухнули на землю. Интересно, что они ещё придумают?

Я остановил колонну и отправил все грузовики вперёд. Все машины были снаружи облеплены бойцами. Это те, кто умел водить. Старшему колонны объяснил, где деревня и кто там старший. Пусть берут грузовики и гонят сюда, слишком много ослабевших, они нас тормозят, пусть заберут. Немцы явно пока в ступоре, судорожно пытаются найти выход из сложившейся ситуации.

Грузовики успели три рейса сделать, доставив в деревню всех раненых. А там и мы подошли к вечеру. Хорошо, я приказал палатки охраны лагеря свернуть и с собой взять, не только раненым мягко ехать было, но их тут поставили восемь штук и немало раненых там разместили. А то везде, в сараях, на сеновалах, везде укладывали, и было видно, не умещаются. Так что многие так и лежали в кузовах машин. Их шинелями укрывали, с убитых немцев снятыми. Девчата, у кого верхней одежды не было, тоже не побрезговали у своей охраны шинели забрать. Кстати, всех женщин из своей охраны они убили. Я это при зачистке села приметил, метки их гасли одна за другой. Это что же те творили, если им так отомстили? Видимо, было за что.

Сам я по прибытии задерживаться не стал, забрал сотню водителей, и те на четырёх грузовиках последовали за мной. Старшим у них один из старлеев был, начальником штаба батальона должность получил. Всё, что в пути мешало, я с помощью меха на дальней дистанции уничтожал, немцы не видели, кто их убивает, это за пять километров происходило. А уезжали мы прочь от передовой вглубь территорий, оккупированных противником. Просто я здесь приметил склад трофейной техники, то есть советской, вот к нему машины и вёл. А когда те к воротам подъехали, то охрану я уже уничтожил и ходил осматривал трофеи. Пара местных техников, немцы естественно, были оставлены мной в живых, они и показали, что на ходу, а что нет. Из всех грузовиков только сто двадцать семь целые. Все эти машины бойцы заправляли, небольшие запасы топлива тут были, и готовили к выезду. Из бонусов, три десятка советских бойцов при двух командирах, те были из техслужб, немцам добровольно-принудительно помогали с ремонтом трофеев. Их тоже включили в работу, они все умели водить. Так что все грузовики, что на ходу, выстроив в колонну, погнали в сторону деревни. Кстати, восемнадцать грузовиков имели в кузовах зенитные пулемётные установки, крупнокалиберных всего три. Ещё два десятка машин буксировали на жёстких сцепках. Причина проста: водителей для них не хватило. Старлей, умоляя, уговорил меня взять танки. Они тут тоже были. Забрали восемь «тридцатьчетвёрок», баки полные, боекомплекта нет, но всё остальное поставили, пулемёты тоже. Ещё было девять танков Т-26 и четыре БТ-7. Танкисты среди бойцов имелись, да и бойцы ремроты, которых мы освободили, сели за рычаги. В трёх грузовиках везли весь оставшийся запас топлива, бензина и солярки. Кстати, артиллерию, видимо, в другом месте хранили, но шесть «сорокапяток» тут нашли, и их к машинам прицепили. Ну и снарядов немного взяли, всё что было. Лёгкие танки теперь боекомплект полный имели, но пока без экипажей.

Вернулись мы, уже когда стемнело, так что началась погрузка. Немцы, потеряв ещё два батальона и семь батарей, напрочь прекратили наземные действия. Самолётов тоже больше не было, после последних потерь летуны, видимо, наорали на пехотинцев и больше не давали самолётов. Миномёт стрелял часто, немцы всё не оставляли попыток разведать, что тут происходит, вот и приходилось уничтожать разведгруппы. Сюда даже одиночек в гражданском отправляли на телегах, под видом деревенских. Когда мы в деревню вернулись, то началась спешная погрузка, я поторапливал командиров, а те бойцов. Для полковника я приготовил санитарный автобус, теперь это её машина. Грузили раненых, больных и уставших, так постепенно все строения и опустели, палатки свернули. Для зениток и танков формировали экипажи и расчёты, артиллеристов собрали, противотанковую батарею сформировали. А я собрал деревенских и сообщил им: