– Она слишком любила твоего отца, чтобы быстро забыть о нем. Ее сердце будет всегда скорбеть, но я уверена, что вы, сыновья, ее очень поддерживаете. Хорошо, что вы у нее есть.

– К тому же Лахлан с Артэром раньше или позже женятся. – Каван фыркнул. – Артэр выберет себе разумную жену, а вот Лахлан… – Каван тряхнул головой и захохотал. – Не представляю себе его выбора!

– Он еще может удивить вас всех и выбрать очень достойную женщину.

– Это вряд ли.

– Когда Лахлан хочет, он может поступать очень мудро, – высказалась Гонора в защиту Лахлана.

– Ты надеешься на его мудрое поведение, когда придет время?

Гонора шутливо шлепнула его.

– Ты недобр к своему брату.

– Я просто говорю правду. Лахлан любит женщин, но не желает клясться в верности ни одной из них.

– Может, тебе стоит самому выбрать ему жену?

Когда они вошли в замок, Каван все еще хохотал. Супруги повесили плащи на колышки у двери и присоединились к сидевшим за столом Артэру и Лахлану.

– Знаешь, что предложила моя жена? – спросил Каван у Лахлана.

– Она сказала, что я самый чудесный мужчина на свете и она жалеет, что не вышла за меня.

Все дружно расхохотались.

– Она считает, что я должен подобрать тебе жену.

Лахлан схватился за сердце:

– Ты ранила меня, сестра! Мне не требуется помощь в выборе жены!

– А я думаю, что это неплохая мысль, – сказала Адди, подходя к столу с блюдом, полным сыра и хлеба. Рядом с ней послушно трусил Смельчак, принюхиваясь к восхитительному запаху с блюда.

Лахлан опять хлопнул себя по груди:

– Я ранен дважды!

– Лицедейство тебе не поможет, – предупредила мать, ставя блюдо в центр стола.

Лахлан схватил кусок темно-желтого сыра.

– Тогда буду говорить напрямик. Я сам выберу себе жену, когда придет время.

– Мы не выбираем любовь. Любовь выбирает нас, – поправила его Адди. – А когда это случится, она скрутит тебя в бараний рог, и ты ничего не сможешь поделать.

– Ну уж нет, я не допущу, чтобы мной распоряжалась какая-то любовь, – возразил Лахлан.

– Я тоже собираюсь подыскать себе приличную жену, которая мне подойдет и будет хорошо мне служить. А я ей, – вставил и Артэр.

Каван захохотал. Когда-то он и сам так думал. Жена – это просто средство достижения цели. Женщина, которая будет обеспечивать его потребности и рожать ему наследников. Разумеется, сам он будет к ней хорошо относиться. Однако больше он так не думает. В супружестве очень важна любовь. Она связывает двоих людей вместе и помогает им жить и благоденствовать.

– Мне просто не терпится увидеть, как вы оба подавитесь собственными словами, – хохотал Каван.

Адди встала позади Артэра и Лахлана, положила руки сыновьям на плечи и улыбнулась:

– Я на стороне Кавана и тоже жду не дождусь этого дня.

Каван продолжал улыбаться, а сердце его просто пело от облегчения. В первый раз за месяц, прошедший после гибели отца, мама улыбнулась! Он очень надеялся, что это только начало и что ее прелестная улыбка будет появляться все чаще.

Мама всегда была очень красивой и энергичной женщиной, но после смерти мужа вся ее энергия куда-то испарилась. Каван эгоистично хотел вернуть свою маму – ту, которая улыбкой приветствовала каждый новый день, которая всегда находила доброе слово, которая умела упорядочить любой хаос, которая в самые трудные времена была вместе со своими сыновьями.

И сейчас, когда она улыбнулась, Каван увидел тень той женщины и понадеялся, что она уже готова вернуться к жизни.

– Гонора, – сказала Адди, продолжая улыбаться, – ты не хочешь сходить со мной за сосновыми ветками, чтобы положить их в комнатах для приятного запаха?

– С удовольствием, – ответила Гонора.

– Я думала, что мы с тобой прогуляемся до того лесочка на вересковой пустоши.

– Эй-эй, погодите! – воскликнул Лахлан.

– Это не лучшее место для прогулок, – поддакнул Артэр.

– Сосновая роща у конюшни – самое подходящее для вас место, чтобы собирать ветки, – заявил Каван приказным тоном.

Адди взяла Гонору под руку и, широко улыбаясь, посмотрела на сыновей:

– Вы же не думаете, что вам позволено указывать мне, что я могу и чего не могу делать, правда?

Лахлан и Артэр разом посмотрели на Кавана.

– Трусы, – пробормотал он себе под нос, испепеляя их взглядом.

– Ты что-то сказал, Каван? – осведомилась Адди.

Каван покачал головой, адресуясь вовсе не к матери.

Он качал головой сам себе, понимая, что он точно такой же трус, как и братья. Он не мог запретить матери делать то, что она хочет; кроме того, она бы его все равно не послушалась. Она бы все равно поступила так, как считала нужным!

– Гонора хорошо знает этот лес. Я уверен, что с вами там все будет в порядке, – ответил Каван, сдаваясь. И обрадовался, когда жена поцеловала его в щеку, потому что смог улучить момент и шепнуть ей на ухо: – Не больше двух часов, или я организую поиски.

Гонора улыбнулась, прижалась к нему щекой и прошептала в ответ:

– Не советую. Колдовская сила леса может проглотить тебя целиком.

Каван смотрел им вслед, пока мать с женой, весело щебеча, снимали с колышков плащи и исчезали за дверью.

– Мама всегда поступает по-своему, – почтительно улыбаясь, произнес Артэр.

– Сдается мне, что и Гонора тоже, – поддразнил брата Лахлан, ухмыляясь.

– Погодите. Вы оба просто погодите, – доверительно сказал Каван. – Погодите, пока ваши жены не начнут проделывать то же самое с вами.

– Это вряд ли, – хмыкнул Лахлан.

– Вот именно, – поддакнул Артэр. – Моя жена не посмеет ослушаться моих приказов, хотя, конечно, я всегда буду стараться переубедить ее.

– Есть кое-что, о чем вы двое должны узнать прямо сейчас, – натянуто хмыкнул Каван. – Когда дело касается женщин, на свете отменяется понятие «убедить». Вы никогда и ни в чем не сумеете убедить ни одну женщину на свете. Это невозможно.

– Ты просто не знаешь, как это делается, – заявил Лахлан.

Каван помотал головой.

– Лахлан прав, – сказал Артэр. – Ты просто не знаешь как. Женщины могут быть разумными созданиями.

– Скорее, сговорчивыми, – фыркнул Лахлан. – Просто нужно знать, как заставить их подчиниться. Будь более гибким, и они непременно уступят.

Каван громко захохотал:

– Да, вас обоих ждет большой сюрприз. Нет, точнее сказать – потрясение.