тебя с выходками в пансионате, рискнула снова покушаться на ее жизнь? Я не Бог, не вершитель, не смогу годами вытягивать тебя из болота дерьма, в которое попадаешь. Ты одержима, нужна помощь врача, не пойдешь добровольно, положу тебя принудительно, - угрожает мне.

- Только попробуй, наложу на себя руки, давай, доведи еще и меня! Маму же довел! Неси крест двойного убийства, - чувствую, что срываюсь и начинаю кричать.

- Еще вопрос, кто ее довел. Годами слушал твой треп о своей вине, только вот, милая моя, ты ничем не лучше, и выпила у матери крови побольше моей. Хватит прикидываться ангелом. На собственной шкуре ощущаю силу твоей неадекватности. Да будет тебе известно, еще при жизни твоя мать считала, ее дочке пора подлечить голову, - зло выплевывает.

- Не смей врать, хватит меня оскорблять! Это ты ее убил! Ты убил мою мать! - кричу на весь кабинет, забив на коллег, которые явно подслушивают под дверью. – И вообще, неси мне алкоголь, я хочу выпить. Мне нужно снять напряжение.

- Нет, - отвечает твердо. - Хватит. Пора лечиться от зависимостей и заниматься нервной системой. Во что ты превратилась?

- Ах, нет!? - смотрю на него с ненавистью. - Я тебе устрою, - налетаю на отца и начинаю колотить со всей дури кулаками в грудь, затем хаотично сбрасываю со стола его вещи, которые попадаются под руку, и ору во весь голос, что он меня достал.

- Прекрати, что ты творишь! Оля! – кричит помощнице в трубку. – Вызови Игната Петровича. Мигом!

Растерянная Ольга прибегает, смотрит на меня, как на психопатку, молча кивает и спешно удаляется, видимо, выполнить приказ своего босса.

Игнат Петрович. Это имя я знаю прекрасно, папин психотерапевт, к которому он меня пару раз через силу таскал, а после - при любой возможности напоминал, что тот способен меня упечь в лечебницу и сделать растением. Эдакая Баба Яга для припугивания и устрашения.

- Оставь меня, не трогай, - кричу, пытаясь отбиться от отца. - Я сама успокоюсь, мне не нужны врачи. Престарелый идиот! - толкаю его изо всей силы и он падает.

На нервах выскакиваю из кабинета и бегу на свой этаж.

Я просто не могу с собой совладать. Сердце бешено колотится, ощущение - едет крыша. В голове рев голосов, которые невозможно заглушить, и постоянно бьет импульсом имя Дима. Затыкаю уши и начинаю кричать. Кажется, я схожу с ума.

Тянусь к своей сумке и достаю небольшую бутылку виски, делаю глубокие глотки и начинаю рыдать. В голос, надрывно, больше нет сил, я не справляюсь. Мне нужно спиртное, много водки или виски, чтобы остановить нервный срыв и удушить противные мысли, которые ковыряют мозг.

- Милана, что произошло? – услышав мои визги, заходит Василий, и я, не раздумывая, бросаю в него бутылку с пойлом.

В глазах темнеет, мне плохо. Сажусь за стол и опускаю голову.

- Вот она, - слышу голос отца. – Забирайте.

- Ты спятил? – ко мне приближается два амбала и хватают за руки. – Сошел с ума? Решил упечь меня в лечебницу? Я не прощу тебя, нет! – отбиваюсь и пытаюсь укусить белобрысого качка. - Придурок, выпусти меня! - дергаюсь в припадке.

- Идиотка, - шипит мне в лицо отец. – Ты хоть понимаешь, что о твоих выходках стало известно не только мне? Связи уже не помогают. Лика написала на тебя заявление, Ева повторное, Дима получил судебный запрет на приближение. Есть куча свидетелей твоих неадекватных выкидонов, или поезжай по-хорошему в клинику, или попадешь на нары.

Глаза отца налиты кровью, в них нет жалости, только ненависть и презрение.

- Предатель, ты предатель! Ненавижу тебя, урод, надеюсь ты сгниешь в тюряге за свои махинации с деньгами «Стройтехкома», - визжу что есть мочи, не обращая внимания, что из кабинетов вышли сотрудники и снимают меня на свои смартфоны. – все слышали? Он вор! Воришка конченый! - пытаюсь ударить папу ногой, но не достаю.

Отец подходит и отвешивает пощечину. Сильную и ужасно унизительную.

Удивительно, но это помогает мне немного прийти в себя.

- Безмозглая шлюха, ты разрушила все, к чему я шел годами, - произносит в лицо, - да чтобы ты сгнила овощем в самой дешманской клинике для психов, - шипит мне на ухо, чтобы никто не услышал его истинных пожеланий, - затем в голос говорит, - отвезите ее на лечение, девушке плохо.

Смотрит в мои глаза и улыбается. Я знаю, что он не будет меня спасать, вижу это; резко начинает знобить, потом я чувствую укол и меня отключает, словно лампочку.

* * *

Открываю глаза и не могу понять, где я. Белые стены, закупоренное окно, неужели отец и правда определил меня в психбольницу?

- Воды? – спрашивает медсестра.

- Лучше виски, метнешься в магазин?

- Пыл поумерь, - грубо отвечает, - тут тебе не ресторан и не отель все включено. Никакого алкоголя. Хабалить тоже не выйдет, пару уколов и овощем на неделю сляжешь, буду только приходить и каждый день инъекции вводить, желаешь? – смотрит на меня с ненавистью. - Плющить будет хлеще водки.

Такого сервиса я еще никогда не видела. Отец постарался меня удивить, - мелькает в мыслях.

- Надолго я тут? – задаю вопрос, прикидывая, выберусь ли к вечеру. Ужасно хочется в душ, на маникюр и выпить пару шотов.

- Милая моя, тебе отсюда путь только в СИЗО, поэтому я на твоем месте не торопилась бы, - отвечает, ехидно улыбаясь.

От ее оскала становится не по себе. Похоже, что злыдня не шутит, а отец действительно не просто так меня пугал. Упек, чтобы проучить и церемониться со мной не станет. Скотина.

- Могу я позвонить? – спрашиваю, не особо надеясь на положительный ответ.

- Нет. Выспись, скоро встреча с психотерапевтом, потом курс лекарств. Тебе нужны силы, - загадочно произносит. – И вообще, - добавляет, направляясь к двери, - радуйся, что одна