— В смысле? Ты думаешь, русские спланировали это самое попадание в прошлое?

— Черт его знает. Но выглядит все именно так. А мы тут только потому, что у них там чего-то не так сработало. А может, это и не они совсем… В любом случае мы не представляем собою прямой угрозы для них. А США — представляют. Русские это прекрасно понимают. Даже осознавая, что у нас есть информация из будущего, они не воспримут нас действительно серьезно.

— Почему?

— Потому как в случае преднамеренного попадания в прошлое, количество их информации и технологий явно превосходит то немногое, что оказалось у нас.

— Логично. — Генерал Гаспар кивнул и налил себе еще чашечку кофе. — А если попадание не преднамеренно?

— То тогда им точно нет причин с нами конфликтовать — мы гораздо полезнее друг другу при сотрудничестве.

— А они нас не побоятся? Мы ведь потенциально — сверхкрупные игроки…

— В будущем, друг мой, в будущем. Сейчас мы никто и звать нас никак.

— Ну, я бы так не сказал, президентэ, — Гаспар несогласно покачал головой.

Альверде вернулся к окну. Потом, через минуту-другую молчания, отрезал:

— Я все решил, Жозе. Сталин будет решать проблемы по одной. Сначала немцы и Европа, потом японцы и Азия, потом американцы и только потом мы. Сейчас ему выгоднее иметь нас в друзьях. Поскольку США так просто лидерство отдавать не будут.

Генерал Гаспар сделал последний глоток кофе и с громким звоном поставил чашку на стол.

— В том-то и дело, Жозе, что Сталин — не мы. И у него, судя по всему, целая толпа пришельцев из будущего. Знающих пришельцев, позволю себе заметить. А у нас? Наши парни — отличные солдаты, а по нынешним временам — так и вовсе. Но сколько у нас инженеров из нашего времени? Сколько у нас технологий, которые мы сможем воспроизвести? Мало. А у Сталина наверняка до черта. Зачем ему рисковать? Он же не знает, что есть у нас. Может, он нас попросту перестреляет, после чего шансы Бразилии на почетное место в мировой иерархии испарятся. Кто, кроме нас, способен воспользоваться этой восьмидесятилетней форой? Наши офицеры? Они неплохи, но сравнивать их со Сталиным или Рузвельтом… ты понимаешь? — Закончивший монолог Гаспар подошел к здоровенному глобусу в углу кабинета и несильно его крутанул.

Генерал Альверде положил окурок сигары умирать в пепельницу — он считал дурным тоном гасить благородную сигару как простую сигарету — и, подойдя к мрачному другу, похлопал того по плечу:

— У нас нет выбора. Только усилить охрану. И проводить такую политику, при которой мы будем выгоднее живыми, чем мертвыми. Нам необходимо стать настолько сильными, чтобы война с нами для любого противника закончилась бы пирровой победой. Мы должны провести реформы, создать средний класс, стать самодостаточной страной. — Закончить изложение планов генерал Альверде не успел, прерванный звонком адъютанта Рейнальдо.

— Господин генерал, — раздалось в трубке, — позвольте вам напомнить, что через десять минут у вас ужин с советским посланником, его машина уже подъезжает к дворцу.

— Отлично, действуйте по протоколу.

— Слушаюсь, господин генерал.

— Ну вот, старый друг, двух часов, украденных Ноэлом и Джефферсоном, нам и не хватило.

— Жозе, а ты не боишься, что Рузвельт и Черчилль испугаются появления нашей дружбы с Советами и бросят на нас все силы?

— Нет, и нам в любом случае необходимо установить дружеские отношения со Сталиным хотя бы для того, чтобы нас просто не убили в ближайшее время. В конце концов, русские еще долго не смогут представлять для нас военной угрозы, да и Сталин не вечен. Послезавтра у нас встреча с представителями Уолл-стрит и Сити, на которой нам необходимо их убедить, что больше доходов, чем при нашем руководстве Бразилией, они не получат, — при соответствующих инвестициях, разумеется. В конце концов, дешевая рабочая сила всегда в цене, а для большинства бразильцев при нынешней нищете еще долгое время и эти копейки будут казаться состоянием.

— Да, но ведь дешевая рабочая сила не вечна…

— Это не страшно. Бразилия единственная, кроме России, страна, которая будет самодостаточной. В один прекрасный день американцы, англичане, немцы проснутся, но будет поздно — Бразилия станет Китаем нашего времени. Вот только при этом не совершим их ошибку.

— Какую?

— Мы будем максимально развивать внутренний рынок, чтобы в случае кризиса у нас не рухнула экономика. И нам не надо становиться первыми. Нам достаточно стать просто сильными. Вот так вот, мой друг, вот так.

Раздался мягкий стук, и зашедший адъютант доложил:

— Прибыл посланник Союза Советских Социалистических Республик в Латинской Америке господин Григорий Федорович Резанов.

После соблюдения протокольных формальностей генерал Альверде пригласил господина посланника в салон.

— Господин посланник, позвольте вам представить вице-президента и министра обороны Великой Бразилии генерала Жозе Гаспара, — сказал Альверде.

Пока посланник и генерал выражали друг другу взаимное уважение и радость знакомству, президент в очередной раз поблагодарил бога, что в соседней Колумбии пребывал советский посланник со знанием португальского языка, поскольку среди перемещенцев русского языка не знал никто. Привлекать людей со стороны было в высшей степени опасно, поскольку любой переводчик сразу осознает ценность носимой им информации и обеспечит себе безбедное существование в Британии или Штатах. Производить же регулярную ротацию переводчиков из числа русских эмигрантов мешало их минимальное количество.

— Господин посланник, — обратился генерал Альверде, дождавшись окончания взаимных расшаркиваний последнего с Гаспаром, — позвольте выразить восхищение героизмом советского народа, фактически в одиночку ведущего тяжелую борьбу за освобождение человечества от фашизма во имя установления мира и справедливости во всем мире. Также хочу выразить искреннее уважение великому политику и полководцу товарищу Сталину, под командованием которого была создана непобедимая Красная Армия, которая дала сокрушительный ответ гитлеровской агрессии.

— Благодарю вас, господин президент. Приятно слышать, что Великой Бразилией руководит лидер, по достоинству оценивший вклад советского народа в грядущей победе над фашизмом и реально оценивающий боеспособность Красной Армии.

— Позвольте пригласить вас к столу, — предложил Альверде, максимально источая любезность и уважение к советскому посланнику, не теряя при этом достоинства главы государства.

Войдя в малую столовую, генерал, неожиданно для Резанова, оказал ему особое уважение, предоставив второе место во главе стола, расположенное напротив президентского кресла. Все указывало на то, что в директивах МИДа, доставленных накануне спецкурьером, не было ошибки и составлял их явно не сумасшедший, как показалось на первый взгляд. Начало обеда полностью укладывалось в один из сценариев, причем именно в тот, который казался самым невероятным. Степень важности, которую генерал Альверде придавал обеду, подчеркивало и то, что в знак уважения к гостю стол был сервирован великолепными русскими блюдами, приготовленными шеф-поваром единственного русского ресторана, открытого российскими эмигрантами.