— Благодарю вас, ваше величество, — ответила Ида. — Ваш верный рыцарь был очень любезен со мною и моей возлюбленной дочерью.

— Вашей дочерью?! — Вильгельм с изумлением уставился на Иду. — Я не знал, что у вас есть дочь, миледи!

Придворные заинтересовались этим разговором и внимательно прислушивались. Епископ Байе заметил, что удивленный вид короля развеселил Жосслена.

— Сир, позвольте представить вам наследницу Эльфлиа, леди Мэйрин, дочь Олдвина Этельсберна. Видите ли, милорд, только вы способны разрешить наше затруднение. Дело в том, что и леди Мэйрии, и я в равной мере претендуем на это поместье. Она — по праву законной наследницы. Я — по праву покорения Англии вашими силами, сир.

Король выглядел озадаченным.

— Подойдите ближе, Мэйрин из Эльфлна, — проговорил он. — Дайте мне взглянуть на вас.

Мэйрин приблизилась к королю. Отбросив отороченный пышным мехом капюшон коричневого шерстяного плаща, она открыла изумленным взорам придворных свое прелестное личико и золотисто-рыжие волосы, украшенные золотыми шпильками с жемчужинами, маленькими изумрудами и хрустальными шариками. По комнате разнесся восхищенный шепот, но ее это нисколько не смутило. Мэйрин присела перед королем в реверансе, но король не увидел в этом ни капли покорности — только, вежливость.

Несколько секунд Вильгельм молча разглядывал ее. Он был уверен, что ему еще не приходилось видеть такой красавицы. Наряд ее был великолепен. Ворот темно-зеленой туники был скромно заколот жемчужной брошью; верхняя туника доходила до колен, а из-под нее виднелся подол ярко-желтой нижней туники. Длинные рукава платья расшиты золотыми нитками, манжеты украшены голубоватыми лентами. Талию девушки охватывал пояс из золотых пластин, покрытых алой, голубой и зеленой эмалью; шею ее обвивала тяжелая золотая цепь с рубинами и жемчужинами. В ушах блестели крошечные жемчужные сережки грушевидной формы, на пальцах сверкали дорогие кольца.

Король медленно смерил ее взглядом с ног до головы и обнаружил, что она почти такого же роста, как и он сам. Совсем непохожа на его миниатюрную супругу. Жизнь Вильгельма часто зависела от его умения принимать быстрые и верные решения. И сейчас, глядя на Мэйрин, он понял, что перед ним стоит роскошная женщина и что его подарок Жосслену, возможно, оказался более ценным, чем нужно. Но теперь уже поздно требовать обратно этот щедрый дар.

Прищурив серо-стальные глаза, Вильгельм встретился взглядом с этой девушкой. Ответный взгляд был гордым, но и встревоженным. Она боялась за себя. И за свою мать. И, конечно, за земли, которые могли значительно повысить ее ценность в глазах будущего мужа. «У нее есть все основания для тревоги, — подумал король. — Я бездумно отдал ее наследство в руки незнакомца. Это несправедливо. Однако я пообещал моему старому другу, что это поместье будет принадлежать ему».

— Да, Мэйрин из Эльфлиа, у нас действительно проблема, — проговорил он. — Что вы на это скажете?

— Сир, вы можете дать мне в мужья Жосслена де Комбура. Ведь Эльфлиа — это мое приданое. Мне кажется, милорд Вильгельм, это честное и разумное решение, — отважно заявила девушка.

Придворные заулыбались, кидая лукавые и одобрительные взгляды на молодого рыцаря.

— Вы еще ни с кем не обручены, леди Мэйрин? В это невозможно поверить!

— Я — вдова, сир. Мой муж умер десять месяцев назад.

— Кто он был?

— Принц Василий Дука. Он был кузеном императора Константина. Я вышла за него замуж, когда мой отец находился в Константинополе и вел торговые переговоры между Англией и Византией. Надеюсь, ваше величество будет и впредь соблюдать заключенный договор, ибо он весьма выгоден для Англии. После внезапной и безвременной кончины моего супруга я вернулась с матерью домой, в Англию. Поскольку я была в трауре, а страна находилась на грани войны, о новом замужестве не могло быть и речи. А затем мой отец и брат погибли в сражении против Харальда Хардероде. Король кивнул.

— Вы действительно хотите выйти замуж за Жосслена де Комбура? Он сообщил вам о своем происхождении?

— Да, сир. Он был вполне откровенен со мной, как и я с ним.

— Неужели у вас на сердце есть тайны, леди Мэйрин? Не могу поверить, чтобы такая прелестная девушка что-то скрывала!

— Жосслен сказал, что я должна поведать вашему величеству всю свою историю, прежде чем вы примете решение относительно нашей дальнейшей судьбы и судьбы поместья Эльфлиа.

Я согласилась.

— «Честь превыше всего», да, Жосслен? — с легкой насмешкой в голосе произнес король.

— Да, милорд.

— Что ж, прекрасно. Говорите, Мэйрин из Эльфлиа.

— Я не родная дочь Олдвина Этельсберна и его супруги Иды, сир. Они удочерили меня, когда умерла их родная дочь. Это полностью соответствовало англосаксонским законам. Было решено, что я стану наследницей моего приемного отца в случае, если не останется других наследников. Когда мой брат Брэнд погиб под Йорком, я стала наследницей Эльфлиа. Я родилась в Бретани. Мой отец, Сирен Сен-Ронан, был бароном де Ландерно. Моя мать, его первая жена, Мэйр Тир Коннелл, принцесса Ирландии, умерла вскоре после моего рождения. Мой отец взял себе вторую жену; я тогда была еще совсем маленькой девочкой. Когда отец погиб в результате несчастного случая, моя мачеха ждала ребенка. Она сговорилась со своим дядей-епископом, и церковь объявила меня незаконнорожденной. Таким образом я лишалась права унаследовать земли отца. Не прошло и часа после смерти отца, как она продала меня проезжему работорговцу, а тот отвез меня в Англию. Олдвин Этельсберн увидел меня на рынке, выкупил у торговца и привез в Эльфлиа. Мне тогда было шесть лет от роду. Вот моя история, милорд Вильгельм. — Вы произнесли суровые обвинения, леди Мэйрин! Не только против вдовы вашего отца, но и против епископа святой церкви, — проговорил король. — Я понимаю, что, когда все это случилось, вы были еще ребенком, но неужели до сих пор не смогли доказать ваши права на Ландерно, если они действительно законны?

Мэйрин повернулась и жестом подозвала к себе Дагду. Ирландец опустился на колени перед королем.

— Это Дагда, милорд. Он служил моей матери и защищал меня все эти годы. Он может ответить на ваш вопрос. Вы позволите?

— Поднимись, Дагда, — велел король. — Продолжай рассказ своей госпожи.

Дагда поднялся и произнес своим низким, звучным голосом:

— У меня есть доказательство. — Он извлек из складок туники сложенный вчетверо пожелтевший пергамент, осторожно развернул его и протянул королю. — Это — брачное свидетельство родителей Мэйрин, сир. Лорд Сен-Ронан доверил его мне незадолго до своей смерти. С тех пор я все время носил его при себе. Если бы я осмелился показать кому-нибудь это свидетельство о законном рождении моей госпожи, то вдова барона и ее дядя-епископ без колебаний убили бы леди Мэйрин. Они готовы были заплатить любую цену за земли лорда Сен-Ронана. Олдвин Этельсберн знал об этом и тоже считал, что это свидетельство надо хранить в тайне. И он удочерил Мэйрин. Незаконнорожденным сыном быть тяжело, но еще тяжелее — внебрачной дочерью. Король кивнул, соглашаясь со словами ирландца.