— Я сделаю из тебя человека, — он все ещё улыбается, но эта улыбка не обещает мне ничего хорошего.

— Рустам, ты пугаешь меня!

Мы ходим вокруг стола. Рустам явно не торопится. Двигается медленно. Как будто наслаждается моим страхом.

— Иди сюда, несносная девчонка, — говорит и протягивает руку ко мне.

Я отскакиваю.

Тогда он резко огибает стол и почти хватает меня за руку. Но я опять успеваю отпрыгнуть от него. Бегу к двери. И вот уже касаюсь ручки, но Рустам обхватывает меня за талию. Приподнимает и несёт.

— Пусти! — бью его руками и ногами. — Старый извращенец! Пусти меня!

— Ещё слово и не только по жопе получишь! — отвечает он.

Кидает меня на кровать.

Встаю на четвереньки и стараюсь уползти под смех Рустама.

— Молодец, хорошо задницу подставляешь.

Я разворачиваюсь.

Он хватает меня за щиколотку и тянет к себе.

— Рус, ты же не сделаешь этого? — с надеждой смотрю на него. — Дядя Рустам…

Но он не обращает никакого внимания. Кладет меня на живот и начинает задирать платье. Я продолжаю сопротивляться. Изворачиваться. Крутиться.

И слышу характерный треск — он рвет мое новое платье!

— Рустам!

Но он уже стягивает с меня трусики.

И вдруг шлепок. Рукой. Но сильно. И мне больно.

Я вскрикиваю.

Рустам рукой сжимает место удара.

— Значит, ты решила подумать? Так? — спрашивает зло.

— Рустам!

И тут я получаю ремнем по попе. Не сильно, но неприятно. Выгибаюсь. И ещё удар. Уже сильнее.

— Отпусти меня! — кричу я и уже почти реву.

Не столько от боли, сколько от обиды. Хотя это и больно.

А Рустам шлёпает ещё раз. Чувствую, что место уже горит.

И я плачу. Бессильно лежу в его руках. Сжимаю ягодицы в ожидании очередного удара. Но его нет.

— Хватит? — спрашивает Рустам и гладит по тому месту, где только что был ремень.

— Пусти, — вытираю слезы по щекам. — Меня никто никогда не бил.

Всхлипываю.

— Это заметно, — он опять проводит рукой по попе.

Потом наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Это, чтобы тебе лучше думалось. Хотела позлить меня?

Снимает с меня остатки порванного платья.

Опять гладит по попе. Убираю его руку.

— Больно? — спрашивает и приподнимает меня за бедра.

А потом целует туда. И ещё.

— Маленькая моя, — шепчет и я слышу звук разъезжающейся молнии, — прости меня.

Почти ложится на меня. Берет подбородок и поворачивает к себе. Целует.

Чувствую, как его член упирается в меня. Он проталкивает его. И, когда он оказывается полностью во мне, я вскрикиваю. Но не от боли, а от накатывающего удовольствия.

Что со мной? Он только что выпорол меня ремнем, а я теку от его проникновения.

И он это тоже чувствует.

Проводит рукой по позвоночнику. А потом наклоняется и обеими руками сжимает грудь.

И толкается в меня. Все сильнее и сильнее.

— Не зли меня больше, — хрипит едва различимо. — Не зли!

Хватает руками за талию и неистово проникает в меня. Трусь щекой о прохладную простыню и ногтями впиваюсь в его бедра.

— Настя, — хрипит Рустам. — Моя. Только моя.

Он дает мне кончить и после нескольких толчков кончает и сам. Переворачивает меня и целует в губы. Как будто высасывает меня. Забирает последние силы.

— Прости, — шепчет в губы. — Уже не больно?

Проводит рукой по ягодицам.

— Больно, — обиженно говорю я. — Я даже лежать не смогу на спине теперь.

Он усмехается.

— Тогда придется тебе пока раком трахать.

Бью его по груди.

Он опять накрывает мои губы. Сильно прижимает к себе.

— Платье жалко, — вздыхаю я. — Новое.

— Еще купим, — целует меня в нос и накрывает нас одеялом. — Давай спать.

Сегодня наш последний день в Испании. Завтра мы вылетаем обратно в Москву.

Мы сидим в ресторане на берегу. Наверное, это самый счастливый момент в моей жизни. Рустам рассказывает мне истории из своей жизни и гладит меня по руке. Но мне все равно грустно. И это не остается незамеченным им.

— Почему ты грустишь, Настя? — спрашивает он. — Я не вижу блеска в твоих глазах. Что-то не так?

— Завтра мы опять вернемся в Москву.

— Ну и что? Это ничего не изменит. Слышишь? — сжимает мою руку. — Ничего. Возвращайся ко мне.

— А Мария Эдуардовна?

— Я скажу ей.

— Нет, Рус, не надо пока, — провожу рукой по его щеке. — Дай мне время.

— На что, Настя? Ты в чем-то не уверена? Скажи мне об этом! Сейчас!

— Мне жалко Марию Эдуардовну. Пожалуйста, дай мне еще несколько дней. Я хочу, чтобы мы сказали ей вместе.

Рустам недовольно сжимает губы.

— Ну, хорошо, Настя. Пусть в этот раз будет так, как хочешь ты. Но всего несколько дней.

Я отпиваю вино.

— Настя, — Рустам внимательно смотрит на меня, — а ты ведь принимаешь таблетки? Не прекратила?

Бокал с вином застывает у моего рта.

— Настя? — Рустам приподнимает бровь. — Я жду. Ты принимаешь таблетки?

Я опять молчу. Собираюсь с духом.

— Нет, — наконец, признаюсь.

Рустам отпускает мою руку и бьет кулаком по столу.

— Это правда?

Киваю.

— То есть ты хочешь сказать, что я кончал в тебя столько раз без защиты?

Опускаю взгляд. Этот разговор мне неприятен.

— Как можно быть такой беспечной? — не унимается он. — Тебе же не шестнадцать. Должна думать о последствиях.

— А ты? — спрашиваю я.

Он пристально смотрит мне в глаза.

— Хорошо, — говорит уже спокойнее. — По прилету сходишь к врачу проверить.

— Что проверить, Рус? — опять поднимаю на него взгляд.

— Не беременная ли ты, Настя. Что непонятного? Мне не нужны проблемы. Я же тебе в самом начале говорил.

Забираю свою руку со стола и съеживаюсь.

Нет, я не хотела от него забеременеть. Но слышать это все… Очень обидно.