Вспомним, как оформлялось расчленение Советского Союза. Представитель какой республики стал инициатором? Председатель Верховного Совета РСФСР Ельцин. Он же запретил деятельность КПСС на территории России. Великая страна перестала существовать. Наша страна превратилась в экологический придаток, энергетического донора Запада. Подобные государства принято стыдливо называть «развивающимися»…

Не этот ли результат предвидел или предчувствовал Сталин, жесточайшим образом пресекая проявления сепаратизма?..

Последовал разгром ленинградской группы. Наряду с ослаблением позиции ветеранов (Молотова, Ворошилова, Кагановича, Микояна) это открывало «путь наверх» руководителю компартии Украины Н. С. Хрущеву.

За «ленинградским делом» последовало «московское». Оно было организовано Маленковым и, возможно, Берией. На это указывает, в частности, почти весь состав комиссии Политбюро, разбиравшей его: Г. М. Маленков, Л. П. Берия, Л. М. Каганович, М. А. Суслов (тогда близкий к Берии, но всегда остававшийся ловким и беспринципным интриганом).

После ареста ленинградцев на первый план выдвинулся Первый секретарь МК и МГК партии Г. М. Попов. Он занимал по совместительству пост Секретаря ЦК партии. Попов был растущим и влиятельным деятелем. Он набрал такой политический вес, что позволял себе вмешиваться в дела союзных министров и возглавляемых ими министерств. Возможно, этим воспользовался Маленков, обвинивший Попова в стремлении «подменять» министров, правительство и ЦК ВКП(б). Но и в этом случае не исключено, что события разворачивались без его активного вмешательства.

Обратим внимание на такой красноречивый документ — деловая записка Сталина:

«29 октября 1949 г.

Тов. Маленкову.

На днях я получил письмо… о недостатках в работе секретаря М К тов. Попова. Я не знаю подписавших это письмо товарищей. Возможно, что эти фамилии являются вымышленными (это нужно проверить). Но не в этом дело. Дело в том, что упомянутые в письме факты мне хорошо известны, о них я получал несколько писем от отдельных товарищей Московской организации. Возможно, что я виноват в том, что не обращал должного внимания на эти сигналы. Не обращал должного внимания, так как верил тов. Попову… Политбюро ЦК не может пройти мимо вышеупомянутого письма».

Это был очень серьезный сигнал.

Свержение Г. М. Попова безусловно усиливало позиции Маленкова. Он получил возможность поставить на освободившееся место своего сторонника. Кандидатура на это пост уже была: Н. С. Хрущев. Не исключено, что этот карьерист, будучи в Киеве, предложил Маленкову перевести его в Москву в качестве союзника, для чего организовать ряд провокаций против Попова.

Кого мог бы Сталин назначить столичным партийным лидером? Ясно, что известного ему нестарого партаппаратчика, хорошо знающего Московскую парторганизацию. С кандидатурой Хрущева он должен был согласиться. Так и вышло.

Пленум МК и МГК ВКП(б), проходивший 13–16 декабря 1949 года, снял Попова и избрал на его место Хрущева. Никита Сергеевич унаследовал от Попова и пост Секретаря ЦК. Вместе с Маленковым он стал курировать партийные кадры, а также — что очень важно! — и спецслужбы.

Сталин понимал, что взамен ленинградской группы создается своеобразный союз Маленкова с Хрущевым, а также с Берией и Булганиным. Он постарался противопоставить им П. К. Пономаренко.

Помимо всего прочего, Хрущеву было поручено «опекать» КП(б) Украины. Он получил возможность опереться на верные ему местные руководящие кадры (Кириченко, Подгорного, Шелеста, Кириленко). В Москве Никита Сергеевич заручился поддержкой Шелепина, Гришина, Фурцевой. Хрущев вошел в число трех секретарей ЦК, являвшихся членами Политбюро.

Сталин все чаще болел, а у Маленкова отнимала много времени его работа по руководству Советом Министров СССР, особенно в отсутствие Сталина. Никита Сергеевич, целиком сосредоточившийся на партийной работе, все больше и больше становился хозяином партаппарата. Он приобретал опору среди придавленной сталинской твердой рукой, но ждущей своего часа партократии.

Маленков считал Хрущева своим выдвиженцем и надежным сторонником. Никита Сергеевич умел играть роль простачка. Будущий яростный борец против культа личности при жизни вождя угождал ему, как только мог. Втереться в доверие к Маленкову не представило ему большого труда. Тем более что на этом этапе их пути еще не пересекались.

На июньском Пленуме ЦК КПСС 1957 года Генеральный прокурор СССР P. Л. Руденко произнес, обращаясь к Маленкову: «Ведь культ личности И. В. Сталина и его последствия произошли потому, что вы изолировали Сталина от народа, от партии… Вы изолировали Сталина и забивали голову ему всякого рода шпиономанией, террором и т. д.».

Но таковы были старания не столько Маленкова, сколько Берии, Хрущева, Булганина. Новая поросль партократов пробивалась к вершинам власти упорно, как сорняки, истребляя и устраняя своих конкурентов. Но дело, конечно, не только в этих отдельных и достаточно заурядных личностях. Подобных людей среди партийной номенклатуры накапливалось все больше. Их тяготила суровая дисциплина, установленная со времен Ленина и поддерживаемая Сталиным.

Эти «выходцы из народа» (к ним Маленков не принадлежал по происхождению) все больше отделялись от народных масс, предпочитая заботиться о собственном благополучии, плести интриги и вести коварные «подковерные» междоусобицы.

У Сталина уже не хватало сил и времени, чтобы контролировать работу партийных и государственных органов, следить за непростыми событиями на «идеологическом фронте», ориентироваться в изменчивых международных отношениях. Тем более что в эти годы он написал две очень важные работы: «Марксизм и вопросы языкознания» и «Экономические проблемы социализма в СССР». В первой вождь утверждал, в частности, приоритет языка и культуры над политикой и идеологией (ныне это мало кто из политических деятелей сознает). Во второй он постарался обосновать принципы экономики, не основанные на жажде наживы и погоне за прибылью.

В последние годы жизни Сталин был опутан паутиной интриг, сплетенной теми, кто ждал (быть может, подсознательно) его скорой смерти и надеялся возглавить великую державу. И дело не в том, из каких социальных слоев они вышли. Принципиально важно то, какими они стали, обретая все больше власти и возможности ею воспользоваться.

Избавиться от Сталина в его ближнем окружении наиболее сильно желали по крайней мере два человека: Берия и Хрущев. У каждого из них имелись свои резоны и виды на власть. Оба они обладали гипертрофированным честолюбием, жаждой господства над другими. Однако трудно поверить, будто они только ради удовлетворения своих низменных страстей готовы были рисковать жизнью.

Казалось бы, все свидетельствует о том, что никакого убийства Сталина быть не могло по самой простой причине: за неимением в его ближайшем окружении тех, кто решился бы на столь рискованную акцию со смертельно опасными для себя последствиями.

Но дело не только в их личных опасениях или амбициях. У тех, кто пробивается к вершинам власти, всегда имеется немало помощников, союзников и соратников. Они образуют более или менее сплоченные группы. У них преобладают не личные интересы, а корпоративные, клановые, а в наиболее общем плане — социальные. Так налаживаются, крепнут и проявляются коррупционные связи.