Какие последствия это бы имело? Политическая капитализация «Родины» выросла бы, и одновременно эта партия стала бы более «интересной» бизнес-эмиграции и, может быть, даже отдельным зарубежным структурам, правительственным и неправительственным (не зацикленным на «демократии»). В конце концов, хоть Рогозин и не послушался, вместо социал-демократии выбрал «фашизм», но зато у него есть шансы на победу в 2007-м, в отличие от всех касьяновых — рыжковых — каспаровых. Таким образом, победа «Родины» в Москве (а второе место с результатом более 12 процентов — это победа для нее, даже с учетом того, что в 2003-м блок «Родина» собрал 15,3 процента) укрепила бы и амбиции Рогозина (он немедленно забыл бы обо всех предвыборных договоренностях с Кремлем), и желание известных персонажей попробовать устроить «майдан» в 2007 году. А учитывая, что его лозунги в такой ситуации непременно оказались бы преимущественно «красно-коричневыми», мы могли бы получить Киев, и Бишкек, и Париж «в одном флаконе»…

Я отнюдь не настаиваю, что все было бы именно так. Но к чему было искушать судьбу?

Лучше пусть Рогозин вопит про украденную победу (при том, что в штабе «Родины», как ни странно, в нее верили отнюдь не все), про то, что партия отомстит за обиду и месть будет страшна. Лучше, повторяю, чем если бы он, распушив хвост, посылая и Лужкова, и Кремль, хвастал, что опять всех сделал, что уж если Москву «поднял», то и всю Россию «поднимет» запросто. Победа и рассказы о несбывшемся — это вещи разные.

Известно, что список «Родины» сняли по указанию Лужкова, ненавидящего Рогозина еще с 1999 года (тот тогда в угоду Кремлю вывел свой КРО из «Отечества») и не желавшего видеть в парламенте ни его людей, ни вообще какую-либо неконтролируемую оппозицию. Администрация президента, понятное дело, изначально была против — это тоже известно. Почему же тогда Верховный суд подтвердил позицию Мосгорсуда? Все понимали, что снятие списка привлекло к «Родине» дополнительное внимание электората, дополнительные симпатии, а значит восстановление чревато еще более высоким результатом, чем прогнозировался до снятия (чуть ли не 20 процентов). Со всеми вытекающими последствиями. К тому же Рогозин уж слишком заигрался с «фашизмом» и заступничество за него означало по факту поддержку «фашистов». Да и с Лужковым, пусть он и набеспредельничал, открыто ссориться не захотели.

На самом деле уже не важно, почему сделали то, что сделали. Важно, что сделали правильно.

2

Теперь собственно о результатах выборов. Сразу напомню, что Мосгордума впервые избиралась по смешанной системе (прежде использовалась только мажоритарная) и по воле Лужкова был установлен предельный 10-процентный проходной барьер и не разрешено голосование против всех — мэр не хотел никаких сюрпризов.

Явка составила 34,75 процента, что, конечно, немного. Но, впрочем, московские власти и не старались ее поднять. 5,4 процента бюллетеней были испорчены. Можно предположить, что их большая часть изначально предназначалась «Родине» и кандидату «против всех».

Партия власти собрала 47,2 процента по общегородскому округу и взяла все одномандатные округа. Все совершенно закономерно, иного никто не ожидал. Единороссы были обязаны не просто победить, а существенно превзойти собственный результат 2003 года — 34,4 процента. И они его превзошли аж на 12,8 процента.

Конечно, федеральная и московская политическая машина поработали на славу, но списывать этот действительно крупный успех на один лишь административный ресурс, по-моему, неправильно. Ясно, что много голосов принесло включение в список «паровозом» популярного Лужкова. К тому же очевидно, что число сознательных лоялистов в последние годы увеличилось и, ставя крестик в бюллетене за «Единую Россию», многие избиратели на самом деле голосовали не за эту партию, не за Платонова с Метельским и даже не за Лужкова, а за стабильность.

Однако главные победители, конечно, коммунисты. В 2003-м, напомню, они собрали 7,7 процента. А сейчас все 16,7. Много. К тому же прежде коммунисты никогда в Мосгордуму не попадали (Лужков не пускал). Впрочем, это довольно специфическая победа. Безусловно, за эти два года КПРФ поднарастила собственный электорат. Но ни в коем случае не на 9 процентов (тем более в Москве!), что бы сейчас Зюганов с Мельниковым ни рассказывали. Очевидно, что 5–6 процентов голосов, отданных за КПРФ, — это голоса Рогозина. Хотя и без них коммунисты бы попали в столичный парламент, заняв третье место после «Единой России» и «Родины».

Можно порассуждать о некоем условном «отмщении», ведь в 2003 году Кремль создал родинцев в первую очередь для борьбы с КПРФ, и они действительно оттянули у коммунистов часть голосов. Второй важный фактор коммунистической победы — «неприкасаемость». КПРФ никто не трогал в ходе кампании. Ни кремляне, ни москвичи. Вспомним для сравнения тот же 2003-й, когда из Компартии сделали грушу для агитпропа. Сами коммунисты до поры вели себя тише воды ниже травы и лишь немного активизировались в последние дни перед голосованием. Выжидали. И дождались.

Коммунисты, разумеется, очень довольны. Им теперь на полгода темы для PR хватит. Это, как говорится, на здоровье. Главное, что сейчас к ним могут побежать те, кто в иной ситуации бросился бы к Рогозину. И тут нужно высказать два соображения.

Первое: КПРФ ни при каких условиях не станет «революционной» силой. Да, на последнем партийном съезде «красный Гена» наговорил такого, что его можно заподозрить в желании перекраситься в оранжевого. Но это всего лишь слова.

Второе: в Компартии помнят 2003 год, хотели бы за него сквитаться, но куда больше они обрадуются гарантии того, что тот ужас более не повторится. Коммунисты же ведь тогда как раз взяли деньги у юкосовцев. И теперь в объятия «революционных» экс-олигархов коммунистов может толкнуть только однозначно враждебная позиция Кремля. Но если же тот предложит достойные условия, то Геннадий Андреевич с удовольствием вновь сыграет в «оппозицию его величества», будет анафематствовать «оранжевых» и выпустит в гудок немало «революционного» пара.

«Объединенные демократы» («Яблоко» и примкнувший к нему СПС) с огромным трудом переползли барьер (11,1 процента). Получилось это опять-таки только благодаря снятию «Родины» (им досталось от нее, думаю, 1–2 процента протестных голосов, кстати) и доброте Лужкова, который, в отличие от Кремля, их не мочил. И также на самом деле благодаря Кремлю, который вначале своей активностью поспособствовал консолидации остатков либерального электората, а затем просто не стал добивать «Яблочный СПС». Одни комментаторы сейчас говорят, что «демократов» в Мосгордуму «пропустил» Лужков, другие вообще утверждают, что он им помогал, «натягивая голоса». Пусть это неправда, но такие слухи сами по себе показательны.

Сами СПС и «Яблоко» во время кампании сделали все, чтобы провалиться. Они постоянно грызлись между собой, причем часто публично. «Яблочники» братались с нацболами, «правые» в это же время выгнали из своих рядов одного из идеологов объединения (Сергея Жаворонкова) — как раз в том числе за пропаганду сотрудничества с НБП. Но особенно порадовал Чубайс (он, кстати, был категорически против объединения, но московское отделение СПС его ослушалось), который за несколько дней до выборов пообещал зимой что-нибудь в Москве обесточить, не разбирая, платит потребитель или нет.