Проклятие, которому предают иудеи тех, кто всю историю делит на три эпохи.

594. “Homo existens, te Deum facis”. “Scriptum est: Dii estis, et non potest solvi Scriptura”. “Haec infirmitas non est ad mortem”. “Lazarus dormit”. “Et deinde dixit: Lazarus mortuus est”[98].

595. Мыслимо ли не благоговеть перед человеком, если он предсказывает события, которые сбываются, прямо заяв­ляет о своем намерении ослеплять и просветлять и переме­жает темнотами понятные речи о том, что затем сбывается?

Почему Господь пожелал остаться сокровенным

596. Господу угоднее править нашей волей, нежели нашим умом. Полная ясность идет на пользу уму и во вред воле. Принизить гордячку.

597. Люди ухитряются даже истину превращать в кумир, меж тем истина, отделенная от милосердия, не Бог, а лишь Его подобие, кумир, который не заслужи­вает ни любви, ни поклонения; впрочем, еще меньше заслуживает любви и поклонения противоположность ис­тины, то есть ложь.

Я искренно могу любить полную темноту, но, если Господь ввергает меня в полутьму, эта неполная темнота мне всегда не по нраву, я не вижу в ней достоинств полной темноты, и потому она мне не нравится. Это плохо, это знак того, что темноту я превращаю в кумир и тем самым восстаю против установленного Господом порядка. А наш долг — преклоняться перед порядком, установленным Самим Господом.

598. О том, что Господь пожелал ос­таться Богом сокровенным. — Если бы на свете существовало только одно вероисповедание, Бог' открыто являл бы Себя в нем. Точно так же, как если бы мучениками были одни христиане.

Итак, Господь Бог сокрыт от людей, и любое веро­исповедание, которое умалчивает об этом, не зиждется на истине, и любое вероисповедание, которое не объяс­няет людям, почему Он сокрыт, не способно их просве­тить. Христианское вероисповедание ни о чем не умал­чивает и все объясняет: Vere, tu es Deus absconditus[99].

599. Если бы человека не окружала такая тьма, он не чувствовал бы всей своей порочности, если бы в этой тьме совсем не было света, он не надеялся бы на очи­щение. Поэтому не только справедливо, но и полезно для всех нас, что Господь отчасти сокрыт, отчасти от­крыт, ибо для человека равно опасно познать Бога, не познав горестного своего ничтожества, и познать горест­ное свое ничтожество, не познав Бога.

Глава II. НОВЫЙ ЗАВЕТ. ИИСУС ХРИСТОС

Введение. Иисус Христос Богочеловек, средоточие сущего

600. Вот поэтому я и отвергаю все другие вероуче­ния. Вот благодаря этому я нахожу ответ на все возра­жения.

И как справедливо, что Господь, исполненный такой чистоты, открывается только людям, очистившим свои сердца!

Вот поэтому христианство так для меня притягатель­но: его учение о нравственности столь возвышенно, что оно одно уже придает ему в моих глазах силу закона, но я вижу в нем и Другое важнейшее.

Я вижу, что с незапамятных времен существует на земле народ, древнейший из всех, когда-либо существо­вавших; множество раз людям было возвещено, что все они погрязнут в пороках, но в свой час к ним явится Искупитель; целый народ предсказывает Его пришест­вие, целый народ поклоняется Ему потом: это утверж­дает не какой-то отдельный человек, а множество людей, это предсказывает целый народ, ради этого и сущест­вующий на земле вот уже четыре тысячи лет. Их книги вот уже четыреста лет как рассеяны по всему миру. Чем больше я в них вчитываюсь, тем больше нахожу там истин: то, что предшествовало, и то, что последовало, и эта синагога, предсказавшая Его явление, и, нако­нец, сам этот народ, не имеющий ни кумиров, ни ца­ря, погруженный в горестное ничтожество, не имеющий пророков, но синагогу посещающий, народ, который, бу­дучи враждебен пророкам, предстает перед нами несрав­ненным свидетелем правдивости помянутых пророчеств, где уже все сказано и о его горестном ничтожестве, и даже о его ослеплении.

Я вижу эту цепь событий, эту веру, отмеченную печатью Бога в своей непререкаемости, долговременности, непрерывности, в нравственных своих основах, в том, как она воплощается в жизнь, чему учит, в том, чего уже достигла; и этот наводящий ужас и пред­сказанный мрак, в который погружены иудеи: Ens palpans in meridie[100]. Dabitur liber scienti litteras et dicet: “Non possum legere”[101]; скипетр еще крепко держит пер­вый чужеземный захватчик, слух о пришествии Иисуса Христа.

И я протягиваю руку к моему Спасителю, чье при­шествие предсказывали в течение четырех тысяч лет, и Он снизошел на землю, дабы в предсказанное время и в предсказанных обстоятельствах принять мученическую смерть за меня, и теперь я, искупленный Его милосер­дием, спокойно ожидая часа смерти в надежде на веко­вечное воссоединение с Ним, живу и радуюсь, дарует ли Он мне в щедрости Своей блага или, ради моего блага, посылает недолю, научив Своим примером тер­пеливо ее сносить.

601. Исток противоречий. — Бог, унижен­ный так глубоко, что приемлет смерть на кресте; Мессия торжествующий, смертью смерть попирающий. Две сути Иисуса Христа, два пришествия, две сути человеческой натуры:

602. Они кощунственно говорят о том, чего не ве­дают. Христианское вероучение зиждется на двух ос­новных положениях, и людям равно необходимо знать оба и равно опасно не знать то или другое, и равно безгранично милосердие Господа, отметившего оба Сво­ею печатью.

И тем не менее они берут на себя смелость утверж­дать, будто эти положения не взаимосвязаны. Муд­рецов, утверждавших, что Бог Един, преследовали, иудеев ненавидели, а о христианах и говорить не при­ходится.

В свете здравого смысла они понимали, что, если на земле существует вероучение, содержащее истину, оно должно стать центром всех земных устремлений, направленных к единственной цели — утверждению и возвеличиванию христианства; людские сердца долж­ны полниться чувствами, согласными с тем, чему оно учит нас, и, наконец, что оно должно до такой степе­ни стать целью и средоточием всех наших помыслов, дабы постигший его основы мог постичь и суть чело­веческой природы в частности, и весь ход миропорядка в целом.

И, ссылаясь на это, они дерзают кощунственно по­носить христианское вероучение, хотя совсем не разби­раются в нем4. Эти люди мнят, будто оно целиком сво­дится к поклонению Богу, которому приписывают ве­личие, могущество и вековечность; меж тем, будь это на самом деле так, христианство совпадало бы с деиз­мом, а оно почти так же далеко от него, как от ате­изма, являющего собой полную противоположность на­шей вере.

Тем не менее они, исходя из своей неверной посылки, делают вывод, что в христианстве не содержится истины, ибо попросту не понимают того главного, о чем свиде­тельствует все, нас