в компании русским триумфом, – с удовольствием вспоминает, как на одном этапе переговоров владелец земельного участка хотел получить за него 800 молочных коров…

Или вот история с баром «Анна», который был построен незаконно и, по мнению властей, просто не существовал. Он располагался между шоссе и только что приобретенным участком ИКЕА. Бар подлежал сносу, и владелец был готов его продать. Но как продать то, что попросту не существует?

Раз за разом русская логика сталкивалась со шведской. Иногда это напоминало игру, в которой смешалось все: «шахматы, торговля лошадьми, угрозы, дружба, шоу и покер с высокими ставками».

Дальгрен как-то подсчитал, что договор о покупке лесного участка под строительство торгового центра прошел 49 бюрократических инстанций, прежде чем был зарегистрирован. Когда же все было готово для вырубки леса, последовало решительное «нет», поскольку по новому плану никаких лесонасаждений на этом месте не наблюдалось, а был просто промышленный район…

К сожалению, этот район все же был засажен деревьями, а их нельзя безнаказанно вырубать в городской местности. Только благодаря героическому вмешательству сторонников ИКЕА и смелой позиции вице-губернатора Михаила Меня бюрократия сдалась. Разрешение на вырубку было получено. Вздох облегчения!

Также сложно и трагикомично проходили на страницах прессы баталии вокруг еще не построенного моста, который должен был обеспечить прямой подъезд к магазину ИКЕА. В результате ИКЕА получила хорошую рекламу…

Иногда, размышляет Дальгрен, все возможное невозможно в России, но так же часто все невозможное возможно. Ответственный за логистику энергичный немец Герхард Эггерт провозглашает эту истину на большом плакате в своем кабинете: «Это не Запад, это не Восток, это Россия».

Как все немецкие бизнесмены, Эггерт хорошо выучил этот урок и, наверное, понял русскую душу лучше, чем другие европейцы. ИКЕА тоже решила использовать свою германскую организацию. Благодаря официальным немецким контактам проект получил поддержку в самых высоких дипломатических кругах.

И хотя переговоры с властями, по словам Эггерта, порой проходили очень непросто, чтобы не сказать болезненно (во многом из-за постоянной смены руководства), эта нестабильность помогла ИКЕА набрать хороший персонал. ИКЕА вышла в народ с широкой кампанией «Наша рубашка тебе по плечу!». В своих интенсивных поисках компания делала упор на молодость и образование. Отклик был ошеломляющий. Более 20 000 человек претендовали на 500 рабочих мест. Отбор проходил в несколько этапов. Окончательные собеседования с 900 кандидатами проводились в новом пустующем магазине площадью 28 000 квадратных метров. Соискателей рассаживали по разным комнатам и «процеживали» самым серьезным образом. Только на последнем туре они встречались со своими будущими начальниками, и далеко не всегда это были шведы.

Ядро из 45 человек набрали за полгода до предполагаемого открытия. Тридцать из них – будущие руководители, наделенные большой ответственностью, – связаны с ИКЕА договором «лояльности», который предполагает вознаграждение за приверженность компании. В основном это русские сотрудники. Сейчас в компании работает более 1200 человек, и на каждую сотню приходится примерно 6 иностранцев. Многие начали работу в ИКЕА, еще будучи студентами экономических вузов, например Академии народного хозяйства, где читал лекции директор по маркетингу Йоханнес Стенберг, сам пришедший в ИКЕА из Tetra Pak. Он единственный из руководителей московского отделения говорил по-русски. Это лишь один из многих его блистательных талантов.

Ирина Ваненкова была в числе первых сотрудников. Сначала она работала ассистентом у Дальгрена и Стенберга, а потом стала отвечать за связи с общественностью. Она рассказывает, как подруга отговаривала ее надевать на собеседование строгий офисный костюм (в России это практически обязательная униформа), а советовала подобрать что-нибудь попроще… Ирина имеет высшее образование, она работала в структурах, близких к Министерству иностранных дел. Она вспоминает свою возмущенную реакцию – ей и в голову не приходило наниматься в компанию, где разрешается ходить на работу в джинсах.

К тому же у нее не было подходящей к случаю одежды, да и денег на ее приобретение тоже не было…

Но сказано – сделано. Встреча с будущим начальником – самим Дальгреном – стала еще одним шоком. Он – главный руководитель этого миллиардного проекта – встретил ее в джинсах и майке и в тот момент больше походил на загорелого подростка с белым чубом, чем на директора международной организации, отвечающего за тысячи людей и миллиарды оборота.

И разговор между ними шел не в патриархально-подчиненном стиле, а как беседа добрых друзей. Это ничем не напоминало иерархическое поведение русских начальников, к которому привыкла Ирина.

Впечатления были самые приятные. Реакция Ирины еще раз доказывает, что ИКЕА принесла своим русским сотрудникам и покупателям новые культурные традиции. Открытость, простота, бережливость и честность в повседневной жизни. Абсолютно плоская организация, где человек со стороны не видит разницы между начальником и подчиненным. Никакой бравады титулами и т. п. Жесткое противостояние всем попыткам извне выжать взятки, подарки или преимущества…

Именно эти «икеевские» черты характера привлекли в компанию многих людей как в России, так и в других странах. Такой стиль жизни сам по себе является ценностью для мыслящих людей нашего времени. В будущем все будет зависеть от того, смогут ли они сохранить этот дух, когда сам образец – Ингвар Кампрад – выйдет из игры.

Одной из причин быстрого взлета российской организации ИКЕА можно считать высокий уровень образования сотрудников. Здесь много профессионалов, которые могли бы с таким же успехом избрать научную карьеру, заниматься самолетостроением или работать на государственной службе. Во время моего пребывания в Москве один из рядовых сотрудников магазина попросил выходной, чтобы защитить диссертацию. Почему такие люди выбрали ИКЕА? Дело не только в зарплате – она вполне приемлемая, но не самая высокая среди иностранных предприятий. Скорее всего, их привлекло царящее в этой компании ощущение свободы и неограниченных возможностей. Эта мысль не раз проскальзывала в разговорах с русскими сотрудниками.

Как дерзкое столкновение культур может рассматриваться и откровенная рекламная кампания, предшествовавшая открытию первого магазина. О ней говорил весь город. Пять крупных рекламных агентств представили свои варианты. Отвечавший за эту кампанию Йоханнес Стенберг вспоминает, как из МсСаnn Erickson пришли 7 или 8 директоров (лишь один из них был русский) и предложили свои услуги. Это не произвело большого впечатления. Действующий по сей день контракт получило русско-американское рекламное агентство BBDO. Там работали и зубры международной рекламы, и оригинально мыслящая русская молодежь. BBDO быстро ухватило основную идею: как лучше передать душу ИКЕА на русском языке. Они поняли, какой вызов таился в этом характере. Стенберг, посмотрев на первые предложения, дал им четкую установку:

«Бросайте вызов!»

Пожалуйста, как заказывали.

Разрабатывая эту кампанию, которая обошлась ИКЕА в 20 миллионов шведских крон, они изо всех сил старались дразнить и провоцировать. Плакат с обычной кроватью ИКЕА утверждал: «Каждый десятый европеец сделан на нашей