– Ты кусок мяса, – роняя слова, точно робот, сказал Алексею лже-Плевок. – Мое более чем щедрое предложение остается в силе.

Казалось, собеседник не дышит. Ни одна мышца на лице не пошевелилась. Словами это трудно передать, это надо видеть. Злой тон и угрожающие слова не соответствовали выражению глаз. Теперь они были непроницаемы и бесстрастны, будто дверь наглухо захлопнули прямо перед приятелями. Неожиданно создание, сидящее напротив, зашлось глухим каркающим смехом.

Олег не мог объяснить, но всем нутром чувствовал, что за неподвижным лицом невозмутимого истукана скрывается нечто очень гадкое, человекопротивное.

Шаржуков неожиданно вспомнил вопрос следователя: «Ваши действия, если встретите Плевка?» Обещание, данное дознавателю, следовало выполнить. Олег был хозяином своего слова, справедливо считая, что слово моряка крепче стали.

– Он всегда такой тупой? Три раза я повторять… – процедил лже-Плевок.

Олег хмыкнул и сделал вид, что потянулся за кружкой с пивом, но вместо этого, перегнувшись через стол, резко выбросил руку, ударив справа. Кулак обожгло, будто он саданул по ледяной глыбе: твердой и холодной.

Оскорбительная речь, достигавшая его ушей, прервалась на полуслове. Плевок не нравился ему давно, а тот, кто носит его лицо, как маску, скрывающую его истинный облик, – еще меньше.

Угрожающие слова стали катализатором, ускорившим ход событий. Все закрутилось, завертелось в стремительном вихре, собравшем в одну кучу каэсэсовцев, оказавшихся поблизости людей, мебель и предметы интерьера разного веса и размеров.

Хук справа, отточенный многочасовыми тренировками в спортзале, вырубал и более мощных оппонентов. Однако лжекаэсэсовец продолжал сидеть как ни в чем не бывало, глядя на Олега с ехидцей, словно говоря: «И это все, на что ты способен?» Перестав кривить губы в змеиной улыбке, он заявил:

– Теперь моя очередь.

От его ответного удара Шаржуков слетел со стула и с грохотом встретился лицом с полом. Держась одной рукой за голову, другой он ухватился за столешницу и вскочил на ноги. Рывок вперед, но попытка засветить противнику локтем в висок не увенчалась успехом. Тварь с небрежной грацией уклонилась от удара. Олег не заметил, как получил под дых и пропустил молниеносный удар ладонью, сложенной ковшиком, по уху. Шаржукова снова отбросило на пол, будто его пнул слон. Плевок, или кто он там был на самом деле, играючи отшвырнул в сторону стол, вскочил и попытался наступить лифтеру на лицо подошвой ботинка. Олег успел перекатиться в сторону, одновременно пнув противника в подколенную чашечку. Тот пошатнулся, но на ногах устоял. У лифтера перед глазами закружились огненные мухи, он силился вздохнуть, но не мог. Легким катастрофически не хватало воздуха. Наклонив корпус вперед, враг шагнул, вытаскивая из рукава комбинезона длинный клинок. Перебросив лезвие из руки в руку, он прошипел: «Лицом к лицу… как ты когда-то пожелал, капитан».

Еще шаг – и конец. Но Олегу неожиданно повезло. Поскользнувшись на разлитом пиве, оборотень широко развел руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие, но получил тупой удар по затылку. В схватку вступил Леха, он саданул пивной кружкой зарвавшегося Плевка. Не все готовы в споре с таким «тупым» аргументом. Плевок пролетел по инерции вперед, обрушив телом соседний столик с мирно пьющими зомби в компании с двумя рослыми оборотнями. Бормотов хотел кинуться следом и пнуть поверженного урода, но в образовавшейся куче-мале из тел и стульев было трудно разобрать, кого пинать. На шум ринулись окружающие. Такое веселье, и вдруг без них. В кутерьме и неразберихе Плевок сбежал, словно его и не было. Растворился в толпе. Так тень мгновенно исчезает, если включить свет. Одним словом – сволочь! Жаба нестроевая!

Но начавшаяся драка всех против всех, и каждый за себя, включила цепную реакцию, перекинувшись на другие столики. Ты толкнул? Ах, еще и облил! На зачинщиков уже никто не обращал внимания. Никто… кроме охранников. Зуботычинами и злым словом секьюрити быстро разняли и утихомирили дерущихся. Стулья подняли. Столы вернули на законные места. Через несколько минут праздник продолжился. Шабаш так же, как свадьбу, трудно представить без драки.

– Успели? – невнятно бормотнул с пола Олег.

Расфокусированный взгляд. Невнятная речь. Похоронная физиономия. Что успели? Кого успели? Алеша истолковал вопрос по-своему:

– В минуту уложились. Может, даже меньше, – в ответе друга звучали горделивые нотки, словно речь шла о забеге на короткую дистанцию, в которой они финишировали первыми. Тут и судьи подоспели. А судьи кто? Правильно – служба безопасности.

Нечисть смеялась и веселилась вовсю. С небольшим перерывом на потасовку вакханалия продолжилась.

Рожки, доспехи, крылья, плащи до пола… Лишь каэсэсовцы были чужими на этом фейерверке жизни.

– Сильного никто не испугает. Да, Леш?

– Для смелых нет преград, – подтвердил сверху голос друга.

Бормотов вытащил Олега из-под обломков стола, достал из нарукавного кармана индивидуальный медицинский пакет и без лишних слов начал бинтовать другу разбитую голову. Виток за витком. Сквозь белизну бинта проступило круглое красное пятно.

– Уже уходите? Так быстро?! – в голосе вампирши-менеджера не было и намека на прежнее дружелюбие.

– Я же говорил вам, что у них нет приглашения, – раздался бас старого знакомца. Упорного Франкенштейна было трудно сбить с незаконченной темы.

Девушка двоилась у лифтера в глазах, что неожиданно придало ей особый шарм. Каэсэсовец сделал ей ручкой.

– Не стоит нас благодарить. Мы просто выполняли свой долг.

– Не видите, человеку плохо, – укоризненно заметил Алексей, – лучше б пивка принесли. Подлечить.

– Во-о-о-он! – истошный визг ударил по ушам, отозвавшись колокольным набатом в контуженной голове Олега.

Друзья благоразумно никогда не связывались с разъяренной женщиной. Неважно, кто она: вампирша, менеджер или просто… домохозяйка.

Выйдя из клуба, каэсэсовцы двинулись по улице, еле-еле переставляя ноги. Со стороны они походили на калик перехожих, возвращающихся из дальнего паломничества.

Попадись им сейчас навстречу японец, он очень удивился бы, увидев Шаржукова с белой повязкой на лбу, в центре которой в форме круга расплылось красное пятно. Такие головные повязки с отличительным знаком «ХАТИНАКИ» у японского народа символизировали непреклонность намерений и решимость идти до конца.

Вокруг сновали ряженые. Никто не обращал внимания на лифтеров. Перебрали малость, так что такого? Сегодня праздник! А в праздник надо отрываться на полную катушку. Лишь один раз они услышали обидный комментарий в свой адрес. Навстречу им попалась юная ведьмочка с растрепанными рыжими волосами и со сломанным помелом в руках. Она смерила насмешливым взглядом лифтеров с головы до ног и, громко икнув, объявила:

– На большее фантазии не хватило, в каэсэсовцев вырядились! Куда катится наш мир!