И она перемешала их так, что наблюдателю со стороны было бы трудно объяснить ее поведение.

Прикоснувшись кончиками пальцев к губам, она постаралась привлечь взгляд виконта и увести его от вопросов, которые лучше оставить на потом.

— Когда я шла сюда, то видела большой фаэтон, нагруженный вашими книгами. Было бы неплохо проехаться с ветерком в таком экипаже, когда его разгрузят.

Его глаза снова остановились на стопках книг, некоторое оцепенение от ее неожиданного предложения смешивалось с желанием поцеловать девушку.

— Придется пойти вам навстречу, — сказал он, предлагая ей руку. — Я хотел бы еще разок взглянуть на Серпентайн. Это очень красивое место.

Миранда почти слышала его скрытую мысль: надо поскорее увести ее отсюда, пока она не стала слишком дотошно расспрашивать его о вещах, о которых ему не хотелось говорить. Библиотека к этому располагает.

— Да?

Отвернувшись от него, она как бы невзначай приподняла юбку, обнажив изящную лодыжку. Тут же постаралась принять невинное выражение и повернулась к нему.

— Это заманчиво! Созерцание природы — верный путь к душевному спокойствию.

— Когда вы рядом, весь мир для меня преображается.

Он щелкнул пальцами, и немедленно появился слуга, как будто он все это время стоял за дверью.

— Скажи Фредерику, чтобы приготовили карету.

Она подумала, когда они вышли из комнаты, не захочет ли он показать ей какое-то новое место.

— Собирается дождь, милорд, — заметил слуга.

Он, очевидно, слышал их разговор и считал своим долгом предупредить.

— Жаль. — Миранда остановила взгляд на своих руках, тайная улыбка тронула ее губы, прежде чем она произнесла: — Я не хочу испортить свои перчатки.

— Тогда, может быть, отложим прогулку до завтра…

Она спокойно встретила его взгляд.

— Но я не хочу ничего так сильно, как посетить Серпентайн с вами в этот дождливый день. Увидеть мистические тени, бегущие по поверхности воды.

И улыбнулась безыскусно.

Задержав дыхание, он наблюдал за ней еще несколько секунд, затем бросил через плечо:

— Приготовьте закрытую карету. — В его глазах был намек, который она не могла не заметить: — Вы не возражаете, Миранда?

— Нисколько, ваше сиятельство. И все же, может быть, мы как-нибудь испробуем открытый экипаж?

— Разумеется… Попозже.

Но опять она заметила небольшое замешательство. Внезапно это больно укололо ее. Маски, закрытая карета, пустая театральная ложа — все это, чтобы не испортить ее репутацию? Или он стыдится ее? Ее сердце хотело первого, но разум склонялся к последнему. Она положила руку на книгу сонетов Шекспира, которую он, мягко говоря, позаимствовал у своего брата.

— Спасибо, что дали мне эту книгу Мне давно хотелось ее получить.

— Вы уже всю прочитали?

Он смотрел на обложку, краем пальца прикоснулся к листу бумаги, высовывавшемуся из книги.

— Еще нет, только начала.

Она повернулась так, чтобы он не мог видеть ее лицо. Ей хотелось, чтобы он мог удовлетворить свое любопытство и заглянуть под обложку. Пробормотав что-то в ответ, девушка положила книгу на стопку, собираясь продолжить работу, пока будет готова карета.

— Я утром получила письмо от Элиотериоса и написала ответ.

Письмо было прелестное, полное остроумия и блистательных выражений. Оно заставило ее глубоко вздохнуть и прижать его к груди. И изменило ее планы насчет тактики, выбранной прежде.

Миранда слышала мягкий шорох бумаги позади себя.

— Вы рассказали ему, как разочаровал он своих почитателей?

Виконт говорил язвительно, но что скрывалось за этим?

— Нет, А почему вы решили, что он разочаровал и меня? — Девушка смотрела мимо него и сама была где-то далеко в этот, момент. — Я думаю, вы ошибаетесь: этот автор пользуется бешеным успехом, — сказала она упрямо.

Позлить виконта, конечно, стоило, но важно было при этом не переборщить.

— Боюсь, вы ошибаетесь, — скептически заметил виконт.

— Но я и в самом деле не была разочарована ни его письмами, ни встречей с ним.

Шокирована? Да. Ведь все произошло так неожиданно. Разочарована? Нет!

— Хотя, должна сказать, была несколько удивлена его внешностью. Но я так заинтригована его признаниями, что хотела бы заглянуть под маску. Теперь, я думаю, мы можем встретиться с ним лицом к лицу. Он показался мне очаровательным, хотя и очень молодым.

— Вы хотите этого? — спросил виконт, почти не скрывая раздражения.

— Почему бы и нет? Он посвятил мне прелестный сонет.

Она задрожала, вспоминая его. Слова звучали в ее голове, отдаваясь болью в сердце. И все потому, что теперь она знала, кто был ее тайным адресатом. Ведь это виконт писал ей после той ночи любви в Воксхолле.

— Он написал мне такие красивые слова, полные эмоций. Я почувствовала влечение и желание. Я просто хочу…

— Чего же?

Он резко развернул ее лицом к себе. Привлек ее с такой силой, что она не могла вздохнуть.

— Прижать его к себе. — Она обняла виконта. — Он так талантлив! — сказала она, тяжело дыша. — Просто оживший Шекспир.

— Да что вы такое говорите?

Он прижался губами к ее губам.

Она горячо ответила на его поцелуй. Ее план включал много способов обольщения. Она будет играть с ним, как он играет с ней. Око за Око!

— Ваше сиятельство…

Слова слуги резко оборвались и растаяли в воздухе. Миранда, тяжело дыша, отстранилась от виконта. Его глаза потемнели от страсти. Не отводя от нее взгляда, он бросил через плечо:

— В чем дело?

Помощник дворецкого стоял в дверях, пряча глаза.

— Если вы готовы, карета ждет.

Никаких извинений со стороны прислуги. Для этого пришлось бы обратить внимание на тот факт, что были нарушены светские приличия. И она снова подумала о том, сколько же женщин побывало здесь до нее? И что это были за гостьи?

Они сели в карету. Дождик моросил, стуча по крыше. Миранда завернулась в плюшевый плед. Ее колени касались его коленей, а ее нога то и дело касалась его лодыжки.

Здесь, рядом с ним, вдохновленная своим открытием, она могла действовать не сдерживаясь, чувствуя себя совершенно свободной.

— Так поедем или переждем дождь?

Его глаза были такими горячими… так пристально наблюдали за ней. Они были такими с тех пор, как слуга прервал их общение в библиотеке.

Волнение охватило ее. Именно виконт пробудил его. Она подвинулась к нему, решив действовать по заранее обдуманному плану. Замысел был сложный и рискованный: предстояло изменить внутренний мир этого мужчины, сохраняя по возможности контроль над ситуацией.