Окружающий мир под навыком уже привычно выцвел, словно кто-то включил серый фильтр. Удерживая свое существование, мысленно напоминаю себе, что я все еще существую. Шагая за Кларой, я невольно сравниваю ощущения от способности без усиления от сердца. Пожалуй, основное различие, что в усиленном режиме сердце служит мне якорем, которое удерживает меня в реальности. Без него я не могу опуститься слишком «глубоко», отчего все еще заметен людям с наблюдательностью.

Помимо прокачки скрытности, меня так же интересовал вопрос, с чего бы у меня открылся новый скин. По всему получалось, что он открылся после посещения перекрестка вместе с Блаватской. Стал ли триггером сам туманный мир или что-то еще, я еще толком не разобрался. Возможно, все дело в том, что я долго использовал навык оборотня? Что-то мне подсказывает, что с разблокировкой новых скинов не все так просто, как мне бы того хотелось.

Кстати о скинах! А в образе тентакле-голового я могу использовать скрытность? В теле мышки у меня не получалось совместить эти два навыка. Потянувшись к оборотню, тяну личину Иллитида, как я прозвал этот облик. Лицо мгновенно покрывается щупальцами, а мой навык… мне становится наоборот легче его контролировать! Это было странно, но данный облик мог куда сильней продавить пространство! В нем мне было куда проще удержаться в скрытности.

Немного обдумав ситуацию, решаю остаться в таком внешнем виде. Похоже при использовании оборотня УЖЕ активные навыки остаются, но ко всем остальным я теряю допуск. Так, например, я не сумел использовать трансмутацию в теле Иллитида. Я просто не смог ощутить свою способность, будто ее и не было. Позже нужно будет поэкспериментировать со всем этим, делаю мысленную зарубку.

Минут за десять мы дошли до нужного места. Психбольница выглядела довольно неплохо, я почему-то ожидал худшего. Двух-трехэтажные здания из красного кирпича, асфальтированная дорожка и куча зелени с клумбами. Хотя, возможно, нашей цели «повезло» сойти с ума в Дефолт-сити? Уверен, в регионах все намного хуже.

На входе Клару досмотрел охранник, но не обнаружив ничего опасного, пропустил. Я же про себя подумал, что подобная охрана способна помочь лишь против буйных пациентов и хулиганов, никого серьезного охранник с резиновой дубинкой не остановит. Тут даже не нужно быть игроком, достаточно пистолета или гладкоствола.

На ресепшене нас встретила пожилая дама, отчего-то утонченная старушка в белом халате вызвала только такие ассоциации.

— Я бы хотел повидаться со Степаном Борисовичем, — произносит суккуба имя нашей цели.

— Если вы не родственник или у вас нет разрешения от лечащего врача, я не имею права вас пропустить, — строго посмотрев на Клару.

Суккуба могла бы очаровать старушку, но я, пользуясь своей интуицией, сделал шаг вперед, проведя рукой перед глазами женщины.

— Он родственник, — произношу своим щелкающим голосом. — Вы должны его пропустить.

Взгляд старушки на секунду становится пустым, после чего она радушно улыбается суккубе.

— Антон! — подзывает она плечистого санитара в белом халате. — Проводи посетителя в смотровую палату, он родственник нашего буйного пациента, — после чего извиняюще обратившись к суккубе: — Не все наши пациенты появляются у нас в адекватном состоянии. Приходится порой запирать, чтобы не навредили другим и самим себе. У вашего родственника диагностировали шизофрению и навязчивые мысли, вам стоит поговорить с его лечащим врачом…

Выслушав советы старушки, санитар повел нас вглубь больницы. Вытащив из кармана дверную ручку, он пропустил нас внутрь. Передвигаясь по коридору, я заметил ряд особенностей этого места. Нигде нет ручек, пациенты одеты в пижамы, где-то нет дверей. В палатах, мимо которых мы проходили, было с десяток кроватей, причем большая часть была занята.

— У нас на носу весенний призыв, — сухо комментирует санитар. — Уклонисты уже начали поступать. Начитаются статей в интернете, а потом мучаются со справкой из психушки… — неодобрительно покачав головой.

Весь остальной путь до нужного кабинета крепыш не проронил ни слова, видимо израсходовав весь свой лимит.

В очередной раз открыв перед собой дверь ручкой из кармана, санитар привел нас в просторное помещение, где были каталки с ремнями. На одной из таких лежал мужчина лет тридцати пяти. Одетый в пижаму, он казалось не обратил на наше появление никакого внимания.

— Что это с ним? — озадаченно спрашивает суккуба.

На что санитар лишь тяжело вздохнул:

— Ваш родственник пытаясь бежать укусил лечащего врача. Нам пришлось ввести ему успокоительное, — помедлив, — вы можете с ним поговорить… но лучше дождитесь лечащего врача. Он где-то через полчаса начнет обход.

Напоследок сказав, что будет ждать в коридоре, он вышел. Нашу цель пристегнули к каталке за руки и ноги, под колени и за грудь. Освободиться самостоятельно у него не было и шанса, хотя, судя по его состоянию, ему в голову такая мысль не пришла бы. Это сколько в него вкололи успокоительного. Впрочем, так даже лучше.

Подойдя к привязанному, я начинаю его развязывать, чтобы освободить его. Псих он или нет, а нам неплохо заплатят за его возвращение. Стоило мне прикоснуться к ремням, как скрытность слетает. Увидев над собой такого красавца, мужик даже не закричал, тихо начав бормотать:

— Все, что ранее освещало мою жизнь, ныне ввергает меня во тьму, я пресытился светом истины, изголодался по тьме лжи. Всю свою жизнь я учился, но сейчас понимаю, что знаю меньше пшеничного зернышка… — бормочет он какую-то ерунду.

Пока я возился с «клиентом», мой навык призыва начинает странно пульсировать. Удивленно замерев, оборачиваюсь к Кларе:

— Ты ЭТО чувствуешь? — не скрывая своего удивления.

Суккуба согласно кивнула.

— Где-то совсем рядом кто-то производит массовый призыв, — сухо комментирует Клара. — Нам стоит поскорей отсюда выбираться!

Именно в этот момент до этого смирно лежавший мужчина резко сел и вцепился мне в плечо.

— Я пытался им сказать, но они не слушали меня! — брызжа слюной закричал он. — Будь прокляты их насмешливые взгляды! Миру угрожает опасность! Смерть! Тьма! А они насмехались надо мной, бросили в психушку! Я ЗНАЛ! ЗНАЛ! Что ОНИ придут за мной, а потому я подготовился. Найди в моих вещах письмо, передай его Семену, он должен знать!

После чего он крепко сжал зубы, что аж послышался их скрип. Еще спустя секунду у него изо рта повалила пена, а сам он задергался в судорогах. Он что, отравил себя? Ошалело смотрю, как человек передо мной умирает, а я ничего не могу сделать. Поместил отраву в зуб? Будто в дешевый шпионский фильм попал…

— Нужно уходить, — положив руку мне на плечо, мягко произносит Клара. — Ему уже не помочь.

Это далеко не первый раз, когда я