Из всего ШНыра Родиона понимала только Штопочка. Она тоже: не подралась – так словно зубы не почистила, неуютно. Торчит в пегасне у своего Зверя или втыкает в бревно спички и рассекает их ударами бича.

– Так отчего такой интерес к Екатеринбургу? – повторил Ул.

Не отвечая, Кавалерия надела на правую руку перчатку, мимолетно коснулась уникума на нерпи – и рука ее исчезла по плечо, нырнув в пустоту. Ул моргнул. Он видел это не впервые, но до сих пор не привык. Несколько мгновений Кавалерия с озабоченным лицом точно шарила по ящикам невидимого стола, затем рука ее появилась вновь. Пальцы сжимали что-то довольно большое. Улу показалось, что это раскисший, растрепанный по волокнам кусок доски, выброшенный морем.

– О! Деревяшка! – сказал он удивленно.

Лишь Кавалерия умела так вздрагивать бровями, что хотелось откусить себе язык.

– Ты тоже считаешь это деревяшкой? – уточнила она у Родиона.

Родион решил изменить угрюмому смотрению в стену.

– Горное мясо. Асбест… – процедил он.

Кавалерия одобрительно кивнула:

– Умничка! Хоть кто-то из старших шныров что-то соображает! Раньше из подобных камней скатерти ткали. Кружева, салфетки всякие. Бросают залитую вином скатерть в огонь – и она снова чистая!.. Только кружевницы до тридцати лет не доживают. Асбест превращает их легкие в дуршлаг. Но не в этом суть. Я нашла это позавчера в сумке одного из ведьмарей, который, насколько я понимаю, хорошо пошастал по Екатеринбургу.

– Вы были в Екатеринбурге? – удивился Ул, который не заметил, чтобы Кавалерия куда-то уезжала.

– Должна же я была понять, что привлекло там ведьмарей? Нет-нет, я не рисковала. Я появилась там буквально на час, и почти сразу мне очень повезло с этой сумкой.

– Они вас видели?

Кавалерия усмехнулась:

– Надеюсь, нет. С моим уникумом не обязательно соваться близко. Но горное мясо, в конце концов, не редкость. Я думаю, ведьмарей привлекло совсем другое!

Она перевернула камень, и Ул заметил в нем небольшое углубление. Он вопросительно взглянул на Кавалерию. Та поощрительно кивнула, и Ул вложил в углубление пальцы. Фигурки на нерпи вспыхнули, но бледно, точно отразив далекую луну.

– Остаточное сияние! Тут была закладка! – сказал Ул.

– Была, но сплыла, – хмыкнул Родион.

Кавалерия кивнула.

– Получается, это горное мясо с двушки? – спросил Ул.

– Возможно, – подтвердила Кавалерия. – Но у первой гряды я никогда не встречала этих пород… Значит, либо это закладка со второй гряды – но тогда почему она в Екатеринбурге? – либо я не знаю правильного ответа.

– А ведьмари знают?

– Похоже, да, если отправили в Екатеринбург такой сильный отряд, – неохотно признала глава ШНыра.

– И что будем делать? – спросил Родион.

– Вариант один. Нам тоже придется послать кого-то в Екатеринбург на разведку. Выяснить, что ищут там ведьмари.

Ул соображал быстро:

– Двенадцать четверок. Плюс инкубаторы. Плюс какие-то местные союзники. Итого человек сто. С одной саперкой не сунешься. От шнеппера тоже толку мало. Нужна хотя бы парочка охранных закладок, чтобы им под базу подложить.

– Нет, – воспротивилась Кавалерия. – Телепортировать закладки нереально, а на пегах вам лететь опасно.

– Сейчас по-всякому опасно. Теперь, когда у ведьмарей пропало это вот, – Ул кивнул на горное мясо, – они усилят меры безопасности. Блокируют телепортации или поставят исказитель. Не хочу телепортироваться в бетонную стену. Там внутри скучно, хотя скука и непродолжительна.

Кавалерия куснула дужку очков.

– Ну хорошо. Летите на пегах, – решилась она. – С одной ночевкой должны добраться. Только будьте предельно осторожны. Сдается мне, что в небе над Екатеринбургом шныров будут сбивать без всякой жалости. Это здесь они церемонятся.

Родион усмехнулся. Когда стало ясно, что придется лететь, глаза у него сразу загорелись и тоски в них поубавилось.

– Это понятно, – сказал он. – Но мы уж как-нибудь. Бочком. За тучку спрячемся.

– Знаю я твое «бочком». Нет, вдвоем с Улом я вас не отпущу. Возьмите с собой кого-нибудь третьего.

– Штопочку или Макса! – предложил Родион.

– Чтобы вы устроили там побоище? – ласково спросила Кавалерия.

Родион крякнул и пошевелил пальцами.

– Ну не то чтобы побоище… – смущенно пробурчал он.

– Нет, – твердо сказала Кавалерия. – Макс нужен мне здесь. А Штопочка слишком отчаянная. Здесь ее хоть ограда ШНыра прикрывает, есть куда деться, когда силы неравны, а там ее сразу убьют.

– Ну не сразу, – сказал Ул. Потом подумал и добавил: – Но убьют. Да. Зато какое будет начало! Сидит такой Тилль за обедом, обсасывает куриную ножку. В каждую ноздрю вставлено по сигарете, чтобы можно было курить без отрыва от питания. А тут – раз! – в стекло врезается гиела. Потом еще одна… На улице вопли, в небе мельтешня. «Что бы это могло быть? – думает Тилль. – Ага! Похоже, это Штопочку попросили незаметно все разведать!»

– Примерно так все и было бы, – сухо сказала Кавалерия. – Поэтому Штопочка останется в ШНыре. Вы же возьмете кого-то из новичков. Пусть обкатается дорогой. Кажется, самый подходящий – Сашка.

Лицо у Ула вытянулось. Он надеялся выторговать хотя бы Афанасия.

– Сашка, конечно, ничего. Но в воздушных боях он не копенгаген, – торопливо сказал он.

– Да, – признала Кавалерия. – Но мне не нужны воздушные бои. Мне нужна разведка. Пришли и на мягких лапках ушли. В бой вступать только в самом крайнем случае… Готовьтесь! Вылетаете завтра утром.

Ул вышел первым. Родион еще некоторое время постоял, потом качнул головой и, показывая, что ему все равно, враскачку пошел за Улом. Кавалерия быстро коснулась пальцем русалки, и дверь захлопнулась перед его носом.

– Погоди! – сказала она.

Родион остановился, но оборачиваться не стал.

– Ну? – спросил он.

– Я знала немало людей с сильными страстями, – сказала Кавалерия его спине. – Они грызли руки зубами до крови и катались по полу, ударяясь головой о батарею. Зимой шли на пруд топиться и не топились потому только, что по дороге их сбивала машина. В пятнадцать лет выпрыгивали с третьего этажа, когда их не пускали на дискотеку, доходили до остановки и в автобусе уже теряли сознание от перелома пяток.

– И дальше что? – спросил Родион.

– Дальше одно из двух: либо они брали себя в руки и постепенно изживали это, либо их разносило вдребезги.

– Крайне поучительная история! – насмешливо сказал Родион. – Она открыла мне глаза на самого себя. Я могу идти, чтобы обдумать все на досуге?