Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Погоди-погоди, сбавь обороты, – попросила Ирэна. – Ты хочешь сказать, что твой папаша – сам Люцифер?
– Берите выше, – ответил незваный гость. – Его дед. Мерцифер. Отец того, кого вы зовёте Богом.
– Ты хочешь сказать, что мы втроём должны одолеть твоего отца, самого Люцифера? Ты же нанял нас для этого? – вклинился Рустем. – Мерцифер был юн, когда создавал Вселенную. Даже я, заставший сотворение людей, Великий потоп и плеяду цивилизаций, величайших, словно вершины гор, приходящих и уходящих героев, злодеев – ни разу не видел его своими глазами!
– Да, одолеть, и не втроём. Вчетвером, – ответил неизвестный. – И я вам помогу.
– Дядь, а как тебя зовут? – раздался колокольчик голоса Анчутки.
– Зовите меня – Жасмин, – представился тот-И сегодня мы начинаем священный поход во имя становления людей – людьми!
– Я не понимаю, – произнесла Ирэна. – Ты ведь сам не человек. Зачем тебе помогать людям?
– У меня тоже есть цель, – парировал демон, сделав шаг вперёд и жестом приглашая собеседников следовать за ним. – Каждый человек есть душа, которая делает каждого особенным. Тонкая борьба добра со злом внутри отдельного индивида питает свет и тьму, поддерживая великий баланс. По крайней мере, так было до недавнего времени. Но сейчас и то и другое сожжено, и глубокий хаос царит в сердцах огромного количества людей, что само по себе убивает человечность в целом.
– Это всё, конечно, интересно, – заявила Ирэна, сорвав цветок с клумбы, – но при каком кх-ммм здесь мы и ты? Если смертные столь глупы, что разрушают сами себя в неизвестных даже им целях, то что за дело бессмертным вроде тебя?
– Ну, если тебе надо совсем коротко, – ответил Жасмин, – то души становятся невкусными, потом они совсем исчезнут, а затем мы, бессмертные, начнём исчезать. Все 7 миров, скрытых от глаз людей, погибнут! Ангелы уже не столь могущественны, чем были раньше, демоны не столь воинственны, эльфы не так утончённы, джинны уже не берутся за исполнение желаний, а элементали, – он посмотрел на Анчутку, –теряют связь со стихией.
– Если дела настолько плохи здесь, то почему бы вам всем не переселиться на другие обитаемые планеты? – подала голос Анчутка. До сих пор она не вступала в разговор, поддерживая образ маленькой девочки.
Жасмин сбился с шага и посмотрел на Анчутку.
– Мы пробовали, – ответил демон, – я сам лично обследовал каждый уголок Вселенной и могу сказать точно: вся Вселенная духовно мертва. Земля – последняя искра в костре, угасающий шёпот в хоре, высыхающая капля океана.
– Всё ясно, – Рустем не перебивал рассказ, до последнего момента пытаясь представить себе весь масштаб катастрофы. Выходило слишком мрачно – миллиарды галактик, населённые бездушными существами посылают всю Вселенную во тьму, обрекая все миры разумных на верное вымирание. – Куда надо идти?
– Для начала в иной мир, – сказал Жасмин. – Но для этого нужно смотреть на реальность истинным зрением, иначе мы не найдём переправу.
Глава 6
Рустем посмотрел на своих спутников. Ирэна и Анчутка были ему очень дороги. Джинну не хотелось снимать такое удобное покрывало с этой реальности, лезть в самое пекло и устраивать разборки с Творцом Вселенной. Все шансы разрешить битву победой были ничтожно малы. Он сказал им о этом, предупредил, втайне надеясь, что они откажутся. Но, как это постоянно бывает, все его доводы разбились о неприступную стену чувства превосходства Ирэны.
– Подумаешь, всего-то надо победить какого-то старого хрена, – вынесла своё резюме полусуккуб. – Мы с такой командой мокрого места от него не оставим.
Рустем потемнел. Теперь цвет его тела выходил за грань чёрного настолько, что казался невозможным. В самом деле, снимать покров с целого мира, с каждого существа, населяющего его, даже столь небольшого объёма, как эта планета, требовало от джинна колоссальных усилий. Бывший раб лампы пошёл по наиболее сложному пути – пусть каждый человек видит мир и самого себя таким, какой он есть на самом деле. Разумеется, подготовка заклинания такой мощности требовала гигантской концентрации внимания, но все его усилия пропали даром: в самый ответственный момент плетения заклинания Жасмин нарушил весь процесс, швырнул в Рустема мусорную урну.
– Ты что, сдурел?! – громогласно рявкнул джинн. Где-то недалеко послышался дружный звон разбивающихся стёкол. – Знаешь, сколько сил я только что развеял в пустоту?
– Успокойся, напарник, – спокойно молвил демон. – Подумай о невинных детях, о чистых душах, о тех несчастных, кто внезапно увидит мир, оказавшийся страшнейшим из кошмаров. Пусть наша битва со злом не будет видна смертным и мы не получим за неё медалей, зато мы не потеряем последнюю надежду на сохранения чистоты сердец!
Рустем вздохнул. В чём-то этот странный демон прав. Пусть всё остаётся на своих местах. Пусть только они видят мрачную картину мира. Щёлкнув пальцами, он снял с глаз своих и спутников великое заклинание естественного видения мира, наложенное неизвестно кем в день сотворения мира на всех его обитателей.
И тут глянцево-яркая картина, бушующая и преуспевающая цивилизация померкла, обнажая суровую реальность.
Мрачный ландшафт, серый и безжизненный, раскинулся настолько, насколько хватало возможности зрения. Бетон превратился в грязь, стёкла в песок, транспорт в мешанину железа, тряпок и нефти.
Асфальт разлился дурно пахнущим болотом, спешащие по делам люди приобрели черты животных, больные деревья загнивали в болотах, наполненных густым бульоном болезнетворных бактерий и вирусов.
– Сколько в этом городе жителей? – спросил Жасмин.
– Примерно с полмиллиона, – ответила Ирэна. – Но я не вижу здесь жителей, только мерзких животных.
– Неплохо, – сказал демон. – Я их чувствую и вижу, смотрите, вот, и вот и там ещё, и здесь, видите эти розовые шары? Это их души! Души хороших людей, а не тех, что уже превратились в животных. Эти ещё чисты. Благодаря чистой любви. Это великое и чудесное чувство любовь, любовь к ближнему, к семье!