– Сначала познакомься с мисс Монтроуз, Кен, – сказала Бэт. – Она мой друг, и я прошу тебя присмотреть за ней ради меня. Диана, это Кен Брайен. Его родители – мои соседи в Тригони.

– Здравствуй, Кен. – Мы пожали руки под внимательным взглядом Молли Уотерс. Наверное, у них роман, улыбнувшись про себя, решила я, и мы отправились в библиотеку вместе с Бэт.

Несмотря на мрачные рассказы Бэт Свенсон о прошлом "Вороньего Гнезда", я невольно отметила, что дом производит благоприятное впечатление и прекрасно содержится, а люди в нем такие же, как везде. Прошли столетия с тех пор, как Уорбартоны занимались грабежами и пиратством. Пусть даже в "Вороньем Гнезде" и правда совершались убийства и насилие. Века миновали с тех пор, как эта адская труба под моим окном выбрасывала мертвые тела в море...

В коридоре я замешкалась и остановилась у двери комнаты Робин.

– Диана, ты уверена, что хочешь этого? – В голосе Бэт звучало беспокойство.

– Не вижу причины откладывать.

– Ну, видишь ли, Марта не из тех женщин, которые привыкли ждать.

Я открыла дверь. Комната была обставлена как детская: со сказочными персонажами и толстыми кроликами на обоях. За стеклянной дверцей шкафа сидели мягкие игрушки. Комната больше подходила для четырехлетнего ребенка, чем для девочки, лежавшей на кровати у стены. Она спала крепким сном, одна рука лежала поверх одеяла, масса золотистых локонов разметалась вокруг тонкого личика на подушке. Кожа почти прозрачная, что свойственно хронически больным детям.

Неожиданно жалость охватила меня, не знаю почему. Я видела много детей гораздо более несчастных. Но ее невинный вид и печальное выражение милого спящего личика тронули мое сердце. Я медленно закрыла дверь.

– Ты не напугала ее? – с тревогой шепотом спросила Бэт.

– Она спит, – коротко ответила я. Бэт смотрела на меня с любопытством несколько мгновений, потом молча кивнула.

Мы двинулись дальше, и я подумала, что надо держать себя в руках, не давать воли эмоциям. В госпиталях у меня было слишком много работы и не оставалось времени для жалости, за исключением особых, редких случаев. Жалость может быть опасна. Симпатия, стремление разделить тяжелую ношу больного может быть пагубна для медработника.

– Она красивая, правда? – тихо спросила Бэт. – Немного избалована. Но по природе очень милое невинное дитя, это сразу видно.

– Кажется, они обращаются с ней как с четырехлетним ребенком, хотя ей уже восемь. Это не приносит пользы.

Бэт улыбнулась:

– Это все Дэвид. Он очень хороший человек, Диана. Единственный из всех Уорбартонов, с которым я хорошо знакома, – остальные редко появляются в Тригони, и я не имею дел с ними. – Она на мгновение задумалась, потом продолжила: – Иногда мне кажется, что он хочет, чтобы она оставалась ребенком. Теперь его мир ограничен этой девочкой. Я даже не хочу представлять, что с ним будет, если с ней что-то случится. Поэтому Стенли и доктор Честер и организовали твой приезд сюда. Дэвид всегда восставал против семьи Уорбартонов, он безумно любил Линду, пока не родилась Робин. После этого он просто помешался на дочери. Тебе известно, что Робин была с Дэвидом в тот момент, когда они нашли мертвое тело Линды?

Я замерла на месте.

– Что ты имеешь в виду? Как это "нашли тело"?

– Ш-ш-ш... Библиотека рядом. Я думала, ты знаешь, что Линда утонула. Она часто ходила гулять по тропинке вниз к обрыву, мимо потайного леса, к берегу моря. В солнечные дни загорала на песке, если погода была теплая. В тот день, когда она погибла, Дэвид и Робин отправились, чтобы присоединиться к ней на пляже. Но произошел несчастный случай. Линда упала, сорвалась вниз с обрыва. Дэвид нашел ее в неглубоком месте, недалеко от берега. Но первой ее увидела Робин.

– Боже правый!

– Мистер Принс обязан был рассказать тебе об этом, – Бэт говорила очень тихо, – наверно, не хотел омрачить твой первый день в "Вороньем Гнезде". Предоставил это доктору Честеру.

Мы подошли к закрытой двери справа от лестницы. Бэт остановилась и с тревогой на меня посмотрела:

– Я тебе ничего не говорила.

– Не беспокойся, я никому не скажу, – пообещала я.

– Вот и хорошо.

Она постучала, и сразу отозвался энергичный голос мистера Принса. Я медленно последовала за Бэт в комнату и, войдя, огляделась. Ярко горел огонь в огромном открытом камине, стояли глубокие обитые кожей кресла. Громадный стол из китайского черного дерева, гладкого и твердого как камень, украшал комнату. Ножки стола были вырезаны в виде стоявших на задних лапах драконов, и в играющих бликах пламени они казались живыми. Но мое внимание привлекли книги – сразу же, с первого взгляда. За исключением оконного пространства – огромное окно выходило на зеленую лужайку с кустами роз, – все заполняли полки с книгами в кожаных переплетах. Они занимали все остальные стены: стеллажи возвышались примерно на восемь футов. Меня охватило такое чувство, будто я оказалась вдруг в восемнадцатом веке. Я застыла в восхищении, не в силах оторваться от этого зрелища.

– Заставляете себя ждать, – произнес вдруг сварливый, глухой женский голос, – вы кто, медсестра или библиотекарь?

Хозяйка кабинета была высокого роста, с белоснежными седыми волосами и пронзительными темными глазами, которые изучали меня с сердитым высокомерием. Сидела она выпрямившись на кончике широкого кожаного стула во главе большого стола и смотрела на меня. Вся в черном: платье с длинными рукавами, из-под которых высовывались старческие, изуродованные артритом скрюченные пальцы. Золотое обручальное кольцо и белая брошь-камея на скромной золотой цепочке вокруг ее костлявой шеи были единственными украшениями.

– Я квалифицированная медсестра, миссис Уорбартон, – ответила я, – мистер Принс видел мои рекомендации. Просто количество книг удивило меня. Никогда раньше не видела такой библиотеки.

– Одна из ценнейших коллекций в стране, мисс Монтроуз, – отодвигая стул и вставая, произнес мистер Принс, – миссис Уорбартон, это мисс Монтроуз, медсестра, которую нанял Дэвид присматривать за Робин и э-э-э... следить, чтобы вы регулярно делали уколы.

– Очередная глупость Дэвида! – фыркнула она. – Зачем здесь медсестра? Я сама ухаживаю за Робин уже восемь лет. Потому что ее глупая мать никогда не справлялась со своими обязанностями, пока была жива! Что касается ухода за мной, девушка, только попробуйте – и увидите, что будет. – Ее темные глаза свирепо царапнули меня. – Что ж, Стенли, если это и есть ваши свидетели, давайте начинать!

Когда мы уселись на два свободных стула, Бэт произнесла сладким голоском:

– Доброе утро, миссис Уорбартон!

– Здравствуй! Все еще торчишь в офисе в Тригони? Я думала, ты давно вышла замуж. В твоем возрасте у меня был муж, и я была беременна вторым ребенком. Твоя бабушка вышла в семнадцать, насколько я помню. С каждым поколением народ становится все слабее и бесполезнее. Когда ты выйдешь замуж, Бэт Свенсон? Что, в Тригони нет молодых людей в наши дни?