Яна, напротив, крепче сжимает губы и даже не смотрит на меня.

Мельком оглядываю ее. Она сегодня в деловом костюме и очках, волосы собраны наверх. Ни одной лишней детали в образе. Такая строгая учительница. И мысли мои уходят куда-то не туда, в тот наш первый вечер.

К счастью, журналист начинает задавать нам вопросы. Мы даем правильные ответы. Я не чувствую никакой скованности, меня даже забавляет поведение Яны. На ее лице холодная маска презрения. Догадываюсь, что ко мне. И, даже когда по ходу интервью она обращается ко мне за поддержкой, она не смотрит на меня.

А в остальном все идет гладко и четко и даже грозит закончиться вовремя.

- Все! – возвещает нас журналист. – Все засняли. На днях смонтируем и пришлем вам на согласование.

Яна, не взглянув на меня, поворачивается и собирается уйти.

- Подождите, - останавливает ее журналист, - еще фото общее надо. Для газеты. На фоне усадьбы. Валер, - он уже обращается к оператору, - где снимать будем?

Яна резко разворачивается и подходит к журналисту.

- Это обязательно? – едва слышно говорит она, но я все равно ее слышу. Он ей что-то объясняет. Она лишь кивает в ответ и идет за ним и оператором.

- Пойдемте, - машет мне рукой журналист. – Вон, там, у колонны пару кадров сделаем и все.

Мы подходим к колонне.

- Так, вот здесь вставайте, - указывает оператор нам с Яной. – Ну, не так далеко друг от друга. Вы же обсуждаете историческое прошлое и будущее. Давайте, поближе.

Я делаю шаг навстречу, Яна тоже шагает ко мне, но не сразу, а как будто боится, размышляет.

Теперь мы стоим достаточно близко и по задумке оператора, должны смотреть друг другу в глаза. Сюжет фотографии: историк рассказывает строителю о прекрасном. На фоне усадьбы.

И этот сюжет дается нам обоим слишком тяжело. Я стараюсь беспристрастно смотреть на брюнетку. Она предпринимает несколько попыток поднять на меня глаза, но не выдерживает и нескольких секунд и опускает их.

Потом, наконец, под ворчание оператора о том, что им еще ехать делать репортаж на стадион, вскидывает на меня свои голубые как небо над нами глаза и замирает.

И этот ее взгляд, как тогда, в ресторане, посылает во мне импульсы совсем не туда, куда нужно.

На следующем кадре по задумке журналиста она протягивает мне какой-то буклет, я смотрю на него и беру из ее рук. При этом специально касаюсь пальцем ее ладони и чувствую, как она вздрагивает от моего прикосновения. Я исподлобья смотрю на нее, она прикусывает нижнюю губу.

Специально, что ли, это делает?

- Долго еще? – зло кричу я оператору. Я уже начинаю ощущать дискомфорт от близости этой женщины.

- Все! – кричит он мне в ответ и сворачивает оборудование, уходит вслед за журналистом.

Мы одновременно выдыхаем с Яной. Значит, не мне одному так нелегко.

- Что-то мы часто с тобой встречаемся в последнее время, - говорю я, когда мы спускаемся по лестнице вниз от колонны.

- Я здесь по работе, – отвечает она.

Как будто я здесь по зову души!

- А, вот, что ты тут делаешь? – продолжает она. – Неужели нельзя было направить кого-то с менее скучающим лицом?

- Слушай сюда, - я беру ее за локоть и разворачиваю к себе. Мне хочется высказать ей все, что я о ней думаю, но ее взгляд и приоткрытый от удивления ротик лишают меня возможности говорить ей гадости. Поэтому я лишь произношу с усмешкой, - помнится, при нашей первой встрече ты не скучала.

Она вся подбирается, сжимает губки и сердито нахмуривается.

- Олег, - строго произносит она, - мне кажется, нам надо поговорить.

- Правда?

- Не перебивай, пожалуйста, - уже мягче говорит она и убирает свою руку из моего захвата, но не отходит. – Тогда… это была ошибка… я не знаю, как это произошло…

Я молчу. Жду, что еще она скажет. Правда, интересно.

- Это никогда не повторится, - она поправляет и без того идеальную прическу. Волнуется.

- Ты уверена? – мне нравится волновать ее еще больше.

Я беру ее за запястье и притягиваю к себе.

Опасная близость. Мы одни. Для фотографий оператор завел нас в какой-то глухой уголок усадьбы.

Яна свободной рукой упирается мне в грудь и смотрит через свои очки. Взгляд теперь у нее испуганный.

Я убираю ее руку со своей груди и за талию ближе притягиваю к себе. Она выгибается, отклоняясь от меня.

- Олег, - чуть слышно говорит она.

Я беру ее за подбородок и внимательно всматриваюсь в эти голубые глаза. Не даю ей отвернуться.

Хочу найти ответ в ее глазах. И я нахожу его. Потом снимаю с нее очки и приближаю лицо к ее лицу. Осторожно касаюсь губ. Жду ее реакцию.

И, когда она несмело приоткрывает рот, языком протискиваюсь в нее и меня обдает жаром. Именно не теплом, а жаром. Вынимаю язык и, надавливая, облизываю ее губы. Потом опять проникаю внутрь.

Яна начинает отвечать мне. Ее язык встречается с моим и обводит его по кругу. Потом она обхватывает мой язык своими губами и легонько сжимает его.

И это предел.

- Не могу больше, - шепчу я ей в губы. – Поехали ко мне.

Она лишь кивает.

Так не хочется отрываться от ее губ, но нам надо как-то по раздельности пройти через толпу историков и искусствоведов.

Сначала идет она, я следом, не спуская глаз с ее фигуры, покачивающейся сейчас особенно сильно из стороны в сторону. Как будто ее штормит. Она дразнит меня. Заводит. Я знаю это.

И, вот, мы уже у моей машины. На парковке пара машин, включая мою, и еще автобус, который скоро повезет всех этих глубоко культурных людей обратно в Москву.

Пустующая парковка наталкивает меня лишь на одну единственно правильную в этой ситуации мысль.

Я открываю машину и толкаю Яну на заднее сидение. Она садится, еще не понимая до конца моих намерений. Я сажусь рядом и закрываю дверь. Притягиваю ее к себе, стаскиваю с нее пиджак и уверенными движениями расстегиваю пуговицы на блузке.

- Олег, - она боязливо озирается по сторонам, - увидят.

- Никого нет, - хриплю я, даже не смотря в окна автомобиля. Сейчас мне плевать, если даже нас кто-то и увидит.

Ну, почему из всех женщин именно с ней такие ощущения? Ни с одной такого не было. А их было не мало. Сумасшествие. И я с удовольствием погружаюсь в него снова и снова.

- Не помню, когда я делал это в последний раз в машине, - усмехаюсь я.

- А у меня такого вообще никогда не было, - признается Яна и я смотрю в ее голубые глаза.