На следующее утро, часов в десять, он приехал в открытом спортивном автомобиле и уговорил ее проехаться вдоль побережья.

– Выходи, дорогая, – сказал он, остановившись примерно через час в нескольких шагах от скалистого обрыва и открывая для нее дверцу машины. В руке с перекинутым через нее пледом он держал корзинку для пикников. – Сделаем небольшой привал.

– Здесь? – спросила Стелла, оглядывая крохотную каменистую площадку.

– Доверься мне, – улыбнулся Карлос, и она улыбнулась в ответ.

Перилами лестницы, вырубленной в почти отвесной стене, служила ветхая веревка. Для юной Стеллы это была самая опасная прогулка в жизни. И когда она наконец оказалась у подножия скалы, ноги ее дрожали. Бросив на белый песок плед и поставив корзинку, Карлос обнял ее и спросил:

– Ну как?

Все еще не придя в себя от пережитого страха, Стелла оглянулась вокруг – небольшой пляж в виде подковы полого спускался к сверкающему синему морю – и подняла глаза на усмехающегося Карлоса.

– Замечательно!

Искупавшись, они отдали должное холодному мясу, цыпленку, салату и свежему хлебу с хрустящей корочкой, запив все это шампанским.

– Ты меня балуешь. – Счастливо вздохнув, она уютно устроилась на расстеленном пледе.

Опершись на локоть, Карлос окинул ее изучающим, немного насмешливым взглядом – и внезапно воздух вокруг них словно наполнился электричеством.

– Все это ничто по сравнению с тем, что мне хочется для тебя сделать, – пробормотал Карлос, осторожно проводя указательным пальцем по контуру ее рта. – Для твоих губ. – Палец, двинувшись ниже, к шее, задержался ненадолго на бешено бьющейся жилке. – Для твоей стройной шейки. – Движение продолжилось далее, к ложбинке между грудей. – Для твоей роскошной груди. – Голос его зазвучал глуше.

Прикосновения Карлоса обжигали кожу, каждое нервное окончание словно жило своей собственной жизнью. Сцепив пальцы рук на его шее, Стелла ощутила шелковистость его волос. Встав над ней на колени, Карлос наклонился и осторожно провел кончиком языка по ее губам. А когда они приоткрылись, проник им во влажную, горячую глубину рта. Тело ее содрогнулось от прошедшего сквозь него тока возбуждения, все нарастающего и нарастающего по мере того, как губы Карлоса двигались путем, которым только что прошел палец.

Наконец он уткнулся лицом в ложбинку между грудями. Верха бикини почему-то уже на ней не было. Вся дрожа, Стелла услышала, как, прохрипев что-то по-испански, Карлос очень нежно взял губами напрягшийся розовый сосок.

Ответная реакция оказалась столь интенсивной, что Стелла, прогнувшись всем телом, прижалась к нему, пытаясь продлить сладостное ощущение.

Приподняв голову, Карлос заглянул в затуманенные зеленые глаза Стеллы.

– Тебе это нравится, – прошептал он, погладив ее плоский живот. – А что тебе нравится еще, моя Стелла? – И его губы проделали то же самое с другой грудью.

Никогда раньше она не испытывала ничего подобного, но почему-то все происходящее казалось ей вполне естественным. Карлос, его поцелуи, его ласки... Руки Карлоса блуждали по всему ее телу, от бедер до груди и обратно, заставляя его содрогаться. И вот замерли на последней полоске материи, еще оставшейся на теле. Инстинктивный страх того, куда могут завести ее необузданные эмоции, заставил Стеллу задержать его руку. Он зашел слишком далеко, действовал слишком быстро...

– Нет-нет!

Дернув головой, Карлос убрал руку.

– Нет? Ты говоришь «нет», но ты меня хочешь. – Его взгляд скользнул по почти обнаженному девичьему телу, задержавшись на торчащих сосках, и вновь вернулся к ее лицу.

Стелла отвела взгляд. Она действительно желала его, однако...

– Надеюсь, ты не играешь со мной? – спросил, он с металлической ноткой в голосе. Ненавижу женщин, лишь дразнящих мужчин, лгущих своим телом.

– Нет-нет, – снова испуганно залепетала Стелла. – Я просто... – Она чувствовала, как горит кожа лица, но на этот раз не от желания, а от смущения. Как сказать ему, что... – Я еще никогда не была... с мужчиной. – Не желая видеть его обжигающего взгляда, она закрыла глаза.

– Ты девственница?! – воскликнул он, и его темно-карие глаза расширились от удивления, а губы скривились в недоверчивой усмешке. – Тогда понятно...

Карлос отстранился. С этого момента поведение его изменилось: вместо опытного, чувственного соблазнителя перед ней предстал вежливый и заботливый товарищ. Остаток дня он обращался с ней бережно и уважительно, хотя не мог отказать себе в удовольствии время от времени касаться ее. Однако эти прикосновения были мимолетными, а несколько поцелуев, которыми они обменялись, казались ни к чему не обязывающими.

Вечером, когда они расставались, обещав друг другу встретиться на следующий день, Карлос, запечатлев на ее губах прощальный поцелуй, не сдержался и прижал Стеллу к себе крепче. Но, тут же взяв себя в руки, пробормотал что-то по-испански и разжал объятия.

– Я постараюсь, чтобы у нас с тобой все получилось прекрасно, – многозначительно пообещал он.

В эту ночь она уснула с мыслями о любви и замужестве. И даже когда Карлос, прибыв на следующий день, сказал, что ему необходимо срочно улетать, Стелла не расстроилась, ведь он обещал скоро вернуться...

Зевнув, она перевернулась на бок и плотнее укуталась в одеяло. Весна в Бостоне бывает холодной. Не то, что в Испании, подумала она грустно. Все ее тогдашние мечты давно остались позади, пора было забыть о них и жить сегодняшним днем. Отдавая дань прошлому, она пообедает с Карлосом, но не более того…

– Все в порядке, девочки! – воскликнул ворвавшийся в мастерскую Родни, размахивая над головой бутылкой шампанского.

За ним следовали Питер и Томас Рамфорд.

Стоящая за кульманом Стелла подняла голову. А Энн, отложив выкройки, внимательно посмотрела сначала на мужа, потом на Томаса. Глаза ее загорелись от возбуждения.

– Это действительно так, мистер Рамфорд?

– Можете не сомневаться, леди, – хмыкнул тот. – Я даже уговорил Родни и Питера закрыть выставочный зал и приглашаю вас всех отпраздновать это дело за обедом.

Стелла промолчала, но ее радостная улыбка говорила сама за себя.

Несколькими минутами позже была открыта бутылка шампанского, и все выпили за процветание «Фокси».

За обедом обсуждение сделки было продолжено. На вложенные Томасом деньги решили нанять профессиональных швей и закройщиц. Более того, по сведениям Родни, дом, соседний с домом Стеллы, продавался. Там вполне можно было устроить склад, подсобные помещения и сам пошивочный цех. Родни уже договорился со знакомым архитектором, который обещал подумать, как можно соединить оба здания воедино.

Стелла, бросив последний торопливый взгляд в зеркало, скорчила недовольную гримасу. Желая выглядеть женщиной искушенной, она соорудила из волос замысловатую прическу и надела единственный приличный костюм, сшитый специально к свадьбе Энн. Обычно, работая вдали от посторонних глаз и редко бывая на людях, она предпочитала джинсы, майки и свитера. Однако сожалеть о скудости своего гардероба сейчас было слишком поздно. Схватив сумочку, Стелла вышла из спальни в гостиную, и в это самое время кто-то постучал в дверь.