Никому из журналистов не пришлось лично представлять заявки в пресс-службу ГУИН. Ефимов обеспечил и разрешение на посещение Крестов, и разрешение на съемку, которое следует получать отдельно. По камерам, к моему большому сожалению, депутат не пошел. Да и журналистов бы вслед за ним в любом случае не пустили, как я выяснила. Но малявы я передала. И в качестве оплаты услуг – пачку «Мальборо». Мне обещали прогнать их до адресатов. Только я вначале не поняла, почему в зале не было Сергея. Он что, не мог догадаться, что я тут буду?

– Кто сейчас находится в зале? – спросила я у мужчины лет сорока, с которым оказалась на соседних сиденьях. Пашка с камерой перемещался по залу, снимая Ефимова с разных точек, а также брал и зал – по моему указанию.

– Не было никакого отбора, – ответил мне мужчина. – Кто захотел – тот пришел.

– А если бы все не поместились в зале?

– Как видишь, такой проблемы не возникло… – Мужчина пожал плечами.

«М-да, господин Ефимов, – подумала я, – даже люди, для которых появление любого нового человека развеивает рутину одинаковых будней, не пожелали вас послушать, чтобы хоть как-то разнообразить свой тюремный быт. Что уж говорить о тех, кто не «за забором»? Неужели в самом деле думаете пролезть в губернаторы?»

Но почему не пришел Сергей?!

– Да и вообще нас где-то человек четыреста пятьдесят, – задумчиво продолжил мой собеседник.

– То есть как четыреста пятьдесят? – поразилась я. – У меня совсем другие сведения.

– У вас, наверное, сведения по общему количеству человек, содержащихся в Крестах, так? А здесь только те, кто отбывает наказание в Крестах – осужденные. Подследственных и подсудимых в этот зал никто не пустит.

– То есть вы все – отряд хозобслуги?

– Да. Те, у кого срок до пяти лет, впервые, нетяжкое. Хотя… – он не закончил фразу.

– Если есть связи и деньги, – произнесла я, – то может быть и больше пяти лет, и не впервые, и тяжкое.

– Это вы сказали, – улыбнулся мужчина.

– А вы знаете, кто занимается организацией подобных мероприятий? Концертов, КВН? Администрация Крестов?

– Отдел воспитательной работы с осужденными. Никаких подобных отделов по работе с подследственными и подсудимыми нет.

После речи депутат Ефимов сделал большой подарок заключенным, который держал в тайне даже от журналистов, так что я оказалась к нему не готова. Хотя при чем тут моя готовность? Снимает-то Пашка, а я потом текст запишу. На сцену выскочили девочки в русских национальных костюмах с очень короткими юбочками. Песенки пели, ножки задирали. Были встречены бурными продолжительными аплодисментами.

В конце встречи выступил начальник Крестов и от имени заключенных и администрации пригласил депутата Ефимова заходить еще, высказав тем самым общее мнение – в смысле если придет с бабами. Тогда может трепаться хоть о чем – раз человек с понятиями, его всегда выслушают.

* * *

Он с трудом мог шевелить конечностями. Каждое движение отдавалось болью. Он не мог встать. А сегодня в Кресты принесло какого-то депутата. Тюремная почта уже сообщила.

А ведь на встрече с депутатом обязательно будет Юлька. Должна быть. Как бы он хотел увидеть ее… Юлька, Юлька…

Ночью его стащили со шконки. Двое. Он даже не понял, кто. И били. Долго. Профессионально. Не трогая лица. Он вначале пытался сопротивляться, но безрезультатно. Потом просто захотел свернуться калачиком, принять позу эмбриона, чтобы не били в живот… Все сокамерники спали – или делали вид, что спят. Даже те, чья очередь была бодрствовать из-за нехватки лежачих мест. Никто ничего не видел и не слышал. И утром никто их камеру не осматривал, хотя по правилам каждое утро должны выводить из камер по пояс обнаженными и осматривать на предмет телесных повреждений – ну и появления наколок, что потом отмечается в личном деле. Вчера выводили. Сегодня – нет.

Он ждал сегодня привета с воли. От Юльки. Вот и дождался. От Сухорукова.

– Верни деньги, падла, – сразу же выйдешь, – шепнул ему на ухо один из мучителей перед тем, как Сергей потерял сознание.

Когда очнулся, долго не понимал, где находится. Хотя как можно было не понять… Его не стали сгонять со шконки, когда пришла чья-то очередь спать. Оставили. И на том спасибо. Но Юльку он сегодня не увидит. Юлька! Ведь ей же наверняка угрожает опасность. Она даже не знает, из-за чего начался кипиш. И может пострадать зря! Он должен ее предупредить.

У окна началось какое-то шевеление. У Сергея не было сил даже повернуть голову. По разговорам он понял, что ловили «коня».

– Эй, Татарин, – тронул его за плечо один из пацанов. Легкое прикосновение отозвалось болью. – На, держи.

По всем правилам запаянная «торпеда» пришла от Юльки. Вот молодчина!

– Юлька?! – прошептал Сергей. Он удивился не меньше меня.

– И каким ветром тебя сюда занесло? – спросила я, отступая в сторону.

– Наверное, тем же, что и тебя. – Сергей широко улыбнулся.

– Ты подался в журналистику? – сделала я удивленные глаза.

Сергей задумался на секунду, потом рассмеялся.

– Значит, уже и до Артура добралась? – покачал он головой.

Тут в коридорчик вышел сам хозяин, но не особо удивился, что мы знакомы («Мир тесен, друзья мои, а ваш Питер – город маленький»). Я не стала слушать, о чем Сергей говорит с Артуром, вместо этого пошла вздремнуть на пару часов. Когда проснулась, в кухне вместе с Сергеем и Артуром сидел и Димка. Увидев меня, Димка заявил, что отправляется спать. У Артура тоже нашлись какие-то дела, и так мы с Серегой остались вдвоем. Я поняла, что он попросил об этом своих приятелей, и те из мужской солидарности выполнили его просьбу.

Сергей был сама учтивость, наливал мне кофе, резал бутерброды, говорил комплименты.

– Хватит тянуть, – наконец не выдержала я.

Сергей сделал удивленное лицо.

– Не притворяйся, – сказала я. – Что ты хочешь?

– Юленька, девочка моя…

– Я давно уже не твоя девочка. Ближе к делу.

Я смотрела на него не мигая. Наверное, он понял, что со мной лучше играть в открытую.

– Мне нужно алиби, – твердо сказал Сергей. – На сегодняшнюю ночь.

– А я тут при чем? По-моему, алиби, которое смогла бы обеспечить я… как бы помягче выразиться…

– Ты не поняла, – оборвал меня Сергей.

– Так объясни.

– Пытаюсь. Только ты мне не даешь.

Я молчала. Сергей же заявил, что приехал к Артуру, с которым давно знаком, просить его жену в аренду.