Шрифт:
Интервал:
Закладка:
делать?
– Знаю. Сядет и станет ждать лифт.
– Вот! А я что говорю? Это мы, простачки, по лестнице бегаем, а он культурно на лифте
поднимается. Хотя живёт лишь на третьем этаже.
– Может быть, он и культурный, – рассудил Пёс Драный, – но только пока он сидит и дожидается
кого-нибудь из людей, чтобы до третьего этажа доехать, я уже десять раз на девятый сбегаю. Да как-
то и глуповата его культура. Люди-то ведь на разные этажи едут. Его бывало, поднимут на девятый
этаж, а он потом спускается на третий. Какой же смысл в такой культуре?
– Н-да… – задумчиво произнёс Бобик, чувствуя разлад в своих рассуждениях. – А ты не знаешь,
почему его Барбарисом зовут? Может быть, он, как и ты, придумал себе кличку сам? Очень уж она
ему подходит.
– Да что ты! Скажу тебе по секрету, что история его клички, в отличие от моей, вообще позорна и
непристойна.
– Как?! Что может быть непристойного в такой гордой кличке?
– Гордой?! А если я тебе скажу, что вначале-то он вообще девочкой был, а уж потом мальчиком
сделался?
Бобик даже сел от такой новости.
– А что, теперь бывает и так?
– Конечно. Его же хозяйка покупала. Ей хотелось купить собачку-девочку, а продавцы что-то
перепутали. Привезла она его домой и до самого вечера «Барби» называла. А вечером хозяин
пришёл, рассмотрел его, да и говорит: «Помилуй, Муся, да какая ж это Барби?! Тут у нас не Барби, а
самый настоящий Барбарис…»
Умное превосходство
Приятели, поприветствовав друг друга, прилегли рядышком на своём привычном месте под
берёзой. Но через минуту Бобик почему-то вдруг поднялся, отошёл чуть в сторону и лёг там.
– Чего это ты? – обиженно спросил Пёс Драный.
– Ты, конечно, меня извини, – сказал Бобик, – но рядом с тобой мне хочется чихать. От тебя
пахнет не то табачным ларьком, не то каким-то пожаром.
– Пожаром? – удивился Пёс Драный. – Да не пожаром, а моим хозяином.
– А что он работает пожарным?
– Да он сам, как пожар, – посетовал Пёс Драный, – курит без конца. Дым вокруг него слоями висит.
Вот моя шерсть и пропахла дымом.
– Странно, – сказал Бобик, – люди такие умные существа, а глупостей делают – не счесть. Вот я
был бы не прочь стать таким же умным, но чтобы курить…
– Ух, какой ты хитрый! – воскликнул Пёс Драный. – Хотел бы быть умным, как люди, а курить, как
они, не хочешь.
– Нет, не хочу. Потому что в этом-то как раз ничего умного и нет.
– Постой, постой! – приподнявшись на передние лапы, сказал Пёс. – Уж не хочешь ли ты сказать,
что, не желая курить, мы, собаки, в чём-то умнее самих людей?
– Мне не легко это говорить, – вздохнув, ответил Бобик, – но, по-моему, так и есть. В конце концов,
не во всём же людям быть умнее нас.
– Не во всём, – поразмыслив, согласился Пёс Драный, – хотя, с собачьей точки зрения, курение
это такая глупость, что быть умным здесь совсем не трудно.
Охотничий инстинкт
Хочешь – не хочешь, но если ты лежишь во дворе, а по перилам балкона первого этажа нагло
прохаживается кот Шкода – весь такой противно гибкий и чёрный до блеска, то ты всё равно станешь
наблюдать именно за ним.
– А приходилось ли тебе когда-нибудь есть кошек? – спросил вдруг Бобик Пса Драного во время
такого наблюдения.
9
– Бр-р, – потряс головой Пёс, – об этом и думать противно. Колбасы за свою жизнь я скушал не
мало, а кошек ни одной. Если только их не бывает в колбасе.
– Надеюсь, что нет. Так вот скажи тогда, пожалуйста, не слишком ли большое место занимают
кошки в нашей собачьей жизни? Ну, вот чего мы за ними гоняемся? Почему они нам покоя не дают?
Некоторое время они лежали, размышляя над таким важным собачьим вопросом.
– Вероятней всего, – предположил Пёс Драный, – это у нас проявление охотничьего инстинкта.
– Глупый он какой-то этот инстинкт, – заметил Бобик. – Зачем гоняться за тем, что нам не нужно?
– Ой, Бобик, не убивай меня окончательно! Уж, не знаю, бывают ли инстинкты умные, в принципе,
но глупее нашего, и впрямь, не найти. Ведь, если подумать, то не такие уж мы и голодные, чтобы этих
несъедобных кошек гонять…
В это время, кот Шкода, будто услышав их, спрыгнул с балкона и мягко, словно на цыпочках, зашагал по тротуару. Собаки увидели это одновременно и так же одновременно с лаем сорвались с
места. В два прыжка Шкода оказался в недосягаемости на ближайшем дереве, глядя оттуда
вытаращенными глазами на обоих друзей сразу. Собаки побегали немого вокруг ствола, полаяли,
потом сели, успокаиваясь.
– Тьфу ты! – окончательно придя в себя, сказал Пёс Драный. – Ну, и глупостей же ты наговорил!
Зачем думать над тем, что ясно без всякого думанья? Нам положено их гонять, вот и гоняем.
Бобик хотел сказать, что-нибудь умное, но ничего умного, после их рывка за кошкой, у него не
нашлось.
– Тьфу ты! – сказал и он.
Как не злиться на кота
Пёс Драный только выбежал из подъезда на прогулку, а тут уже другой, рыжий и пушистый кот
Вальяжа чинно и даже с каким-то достоинством, вышагивает по тротуару. Возмущенный такой
наглостью, Пёс Драный сходу облаял кота. Однако тот не бросился наутек по примеру собрата
Шкоды, а остановился, превратившись в тугую пружину: хребёт дугой, хвост трубой, шерсть дыбом.
Этого ещё не хватало! От ярости Пса Драного подбрасывало на месте, разрывало от лая, но цапнуть
Вальяжу он не решался. Попробуй, сунься – там такие коготки, что и без глаз не долго остаться. Но
что же делать? Да ничего – только прыгать вокруг него и лаять, что есть сил.
И тут на помощь примчался разъярённый Бобик. Он так сильно разбежался, что сначала даже
пронёсся мимо них вместе с облаком пыли. Пёс Драный воспрянул духом. Ну, держись несчастный
котяра, уж вместе-то мы тебя так облаем, что ты навсегда забудешь, как ходить по нашему тротуару!
А Бобик сегодня молодец! Зол прямо за шестерых!
И лишь теперь от их солидарного лая Вальяжа трусливо бросился бежать. Впрочем, если по
совести, то не так уж и бросился, да не так уж и трусливо. Он просто сделал три прыжка в сторону, а
с четвёртого взлетел на свой балкон. И главное, тут же успокоился! Сел, пригладил лапкой усы и,