Джулиан задолго до рассвета вернулся в палатку, которую он делил с Дэвидом. А Дэвид опять осуждал себя за то, что почувствовал облегчение. Он промолчал, хотя не мог даже притвориться, что спит.

Джулиан вздохнул и попытался, свернувшись, по возможности удобнее устроиться на земле.

– Жизнь понемногу становится все интереснее, – сказал он. – Атака на наши тылы позавчера и вчерашняя атака с фронта. Я все пытаюсь разгадать, откуда враг нападет в следующий раз. Или мы, Дэйв, перехватим инициативу и наконец сами атакуем Севастополь? Ведь нас именно для этого послали сюда. – Он зевнул.

– Довольно скоро начнутся настоящие сражения, в них мы себя проявим.

– Чем раньше, тем лучше, – сказал Джулиан. – Я пошел на военную службу не для того, чтобы дни и ночи лежать на спине, уставившись на брезент палатки. Здесь только в карауле удается хоть как-то развеять скуку.

– Давай спать, – предложил Дэвид.

– Я уже засыпаю, – отозвался Джулиан и снова зевнул.

В ту ночь он вернулся благополучно. Но вокруг него явно сгущались тучи. На следующий день, ближе к вечеру, Дэвид пошел на плац – открытое пространство, окруженное кольцом офицерских палаток, обычное место сбора гвардейских офицеров, не находящихся в данный момент при исполнении служебных обязанностей.

Дэвид понял, что возникла какая-то кризисная ситуация. Десяток офицеров сгрудились у края плаца, весьма напоминая зрителей вокруг бойцовского ринга. В центре стоял Джулиан, расставив ноги и прижав к бокам сжатые в кулаки руки. Он выглядел бледным и пребывал в крайнем напряжении. Капитан Шерер, которого удерживали за руки его приятели-офицеры, стоял, сжимая перчатку в одном из кулаков. Он уставился на Джулиана, испепеляя его взглядом, и его обычно румяное лицо стало почти багровым.

– Не надо, Джордж, – обратился к нему один из офицеров. – Как только вы бросите перчатку, то сразу же попадете в чертовски затруднительное положение. Подумайте снова.

Капитан Шерер с гневным рычанием отбросил двух своих друзей в сторону, хотя у него и не осталось перчатки, которую он мог бы швырнуть в лицо Джулиану, вызывая его на дуэль. Рука Шерера потянулась к боку, с металлическим скрежетом капитан вытащил саблю из ножен. Джулиан схватился за рукоятку своей сабли.

– Прекратите! Оба! – Голос майора лорда Тэвистока пронесся над плацем. Он быстро огляделся вокруг и увидел, что сейчас он здесь старший по званию. – Шерер, если вы не хотите попасть под военный трибунал, уберите саблю. Кардвелл, руки по швам! Разве мы можем резать друг друга, когда русские заняли позиции и сами готовы проделать это с нами?

Никто из двух главных героев разыгрывающейся драмы не сдвинулся с места. Они продолжали стоять неподвижно, уставившись друг на друга.

– Майор Тэвисток прав, Джордж, – произнес один из друзей Шерера с чувством облегчения в голосе. – Генерал Бентинк без всякого удовольствия узнает, что два офицера его бригады затеяли дуэль, к тому же находясь на действительной службе. Не говоря уже о герцоге Кембриджском. Да и сам Рэглен не останется безучастным в такой ситуации.

– Плюньте на это дело, Джордж, – сказал его второй друг. – По крайней мере сейчас. С этим можно будет разобраться позже, после окончания войны.

– Я даю вам десять секунд. – Голос Дэвида прозвучал холодно и твердо. Сейчас не время было думать о личных чувствах. Он был офицер и подчинял своей воле других в порядке воинской дисциплины.

Через несколько секунд капитан Шерер неторопливо вложил саблю в ножны. Джулиан отпустил рукоятку своей сабли.

– Поберегитесь, Кардвелл, – прошипел сквозь зубы Шерер. Он не мигая смотрел на Джулиана, а тот на него. – Эта история еще не закончилась. Можете быть уверены: ваша бесполезная жизнь спасена лишь на короткое время.

– Я буду счастлив дать вам удовлетворение в любой момент, в любом месте, – сказал Джулиан спокойным и ровным голосом, – Это, Шерер, не зависит от того, состоится военный трибунал или нет.

Когда капитан Шерер наконец отвернулся, Джулиан, не сказав больше ни слова, направился в свою палатку. Дэвид почувствовал, как спадает его напряженность, хотя гнев нарастает. Джулиану пошло бы на пользу, подумал он, если бы Шерер проткнул его. О Шерере говорили, что саблей он владеет весьма неплохо. И такой участи Джулиан вполне заслуживает.

В течение тех нескольких дней, которые оставались до начала следующего сражения, Дэвид и Джулиан избегали всяких упоминаний об инциденте. Синтия Шерер исчезла из лагеря. Дэвид слышал, что ее вернули в Балаклаву. Он очень надеялся, что оттуда ее отправят в Англию.

Русские предприняли неожиданную массированную атаку на рассвете в воскресенье, 5 ноября.

Стоял густой туман. Тысячи русских солдат огромными колоннами поднялись на высоты Севастополя к северо-западным границам британского лагеря, а неприятельские части, переправившиеся через реку Черная, двинулись в северо-восточном направлении. Битва бушевала весь день, и находившиеся в численном меньшинстве британцы отбивали атаку за атакой. Обе стороны понесли ужасные потери.

Вторая дивизия генерала Джона Пеннефазера несколько часов вообще сражалась в одиночку, получив подкрепление лишь тогда, когда ситуация казалась практически безнадежной. В частности, было похоже, что русские вот-вот окончательно потеснят правый фланг. Они овладели батареей, господствующей над крутыми склонами Китспура на восточной стороне поля боя, и вынудили отступить сорок первый и сорок девятый батальоны.

Спасение пришло как раз вовремя: подоспели гвардейцы, а также гренадеры на центральном участке, батальон Колдстримского полка справа и шотландские стрелки – слева. Они оттеснили русских вниз по склону и затем закрепились на достигнутом рубеже. Только чувство дисциплины удержало их от неистового преследования противника. Однако солдаты четвертой дивизии, которые подошли вместе с передовыми подкреплениями, не были ограничены в своих действиях и бросились вниз со склона, преследуя врага вплоть до подножия Китспура. В пылу битвы, которую явно выигрывали британцы, за ними последовали гвардейцы-колдстримцы, а потом к ним присоединились гвардейцы-гренадеры, хотя несколько их офицеров, в том числе и майор лорд Тэвисток, кричали на подчиненных, чтобы заставить их не покидать занятый рубеж.

Дэвид бросился вниз за своими солдатами через густой дубовый подлесок. В руке он держал обнаженную саблю. Кобура его пистолета была расстегнута. Майор Дэвид Тэвисток виртуозно ругался.

Русские все еще беспорядочно отступали, и не было никаких видимых признаков того, что они намерены остановиться и перестроить свои ряды. Но даже при этом было опасно продолжать преследование, оставив расположенную наверху батарею без надлежащего прикрытия, если не считать небольших групп гвардейцев. На высотах все еще находились другие русские колонны, непрерывно продолжавшие продвигаться вперед.

Дэвиду нужно было остановить своих солдат и солдат из других подразделений, которые встречались ему на пути. И если окажется необходимо, то сделать это под угрозой оружия. За то, что произошло, полетят головы.