Она была абсолютно права — мой выигрыш и этот бал никак не вписывались в нормальное расписание московских развлечений. После летних каникул публика очнется и разогреется только к концу первой четверти — именно тогда, с началом осенних каникул, снова заполнятся залы дискотек, начнутся вечеринки и балы. А пока что ни к чему прикупать наряды — да и распродаж в это время нет. Так что пришлось мне довольствоваться платьем Петрушки-Пятачка.

Но еще бо́льшие проблемы ждали меня с прической. Мы с Танюсиком никак не могли прийти к соглашению, что именно должно быть у меня на голове.

— Спереди гладко, сзади кудряшки, а потом все начесать и залить лаком, — настаивала Танюсик. — И сбоку — две прядки, длинные.

Я сделала так, как она говорила, но Танюсик осталась недовольна:

— Ты похожа на глупую куклу! У моей прабабушки была такая. Я ей все волосы отодрала. Распрямляй! Попробуем наоборот: спереди кудряшки, а сзади гладко…

Этот вариант тоже не подошел, поэтому кудряшки продолжили путешествие по моей голове. Они переместились с правого виска на левый, взобрались на макушку, спрыгнули на плечи и в довершение обхватили всю голову пышным сиянием.

— Все не то, — вздыхала подруга, критически оглядывая восстание кудряшек у меня на голове. — Абсолютно не твой стиль! Так ты и вправду похожа на Петрушку. Или на Пятачка? В общем, так. Там, где любители бессильны, за дело должны браться профессионалы. У меня тут записан один телефончик…

Она плюхнулась на диван и достала из кармана мобильник. А я отправилась в комнату к родителям — вдруг у мамы в гардеробе завалялось что-нибудь, не замеченное мною? Идея оказалась удачной: в глубине, на верхней полке, я нашла пару совершенно новых лосин — белых в нежно-зеленый цветочек, все той же моей любимой «Зары-кидз». Странно… Может, маму на подростковую моду переклинило? Но в любом случае мне это только на руку.

С криком «Посмотри, что я нашла!» я ворвалась в комнату и бросила лосины на диван.

— Ух ты! Супер! — восхитилась подруга. — Это твоя мама такие носит?

— Сама не знаю, — пожала я плечами. — Но вообще-то мне тоже интересно. Не думала, что у нее от меня есть тайны… А что у тебя?

— Парикмахерша говорит, что работает только с напарником. Поэтому мне тоже придется сделать прическу, за компанию. Иначе — никак! Они через час приедут. Ох, подруга, на что только я не иду ради тебя! Не знаю, как ты будешь расплачиваться…

Если бы я встретила эту парочку на улице, то испугалась бы — две бандитского вида особы были один в один похожи на атаманшу и разбойника из «Бременских музыкантов». Небритому детине не хватало только черной повязки через глаз, а его напарнице — колоды карт. Честно говоря, я и в квартиру-то их впустила с большой неохотой — только когда Танюсик, глянув в глазок, подтвердила, что это действительно ее знакомая эксклюзивная парикмахерша.

Пришлось открывать. А потом сидеть два часа в кресле и терпеть издевательства над своими волосами. На что только не пойдешь ради красоты!

Наконец парочка лихих разбойников ушла, предварительно начисто опустошив наши карманы. Мы с Танюсиком стояли у зеркала и с ужасом разглядывали то, что они натворили. На моей голове вырос отличный урожай нарощенных косичек — светлых, длинных, почти до пояса — вернее, почти до кромки юбки моего бального платья. В таком виде меня смело можно было выставлять в музее достижений сельского хозяйства. Танюсик выглядела не лучше — десятки коротеньких темных дреддов топорщились вокруг ее лица, делая подругу похожей на сбежавший экспонат из музея быта австралийских аборигенов.

— Хорошо, что сегодня суббота, — вынесла вердикт Танюсик.

— И? — спросила я.

— Будет еще день, чтобы привыкнуть, — объяснила подруга.

— Зато в понедельник все равно в школу, — уныло вздохнула я.

О том, что уже через час придется идти на бал, я старалась не думать. Хорошо, что пришло время заняться макияжем и маникюром! Мы с Танюсиком вывалили на диван обе наши и мамину косметички, обложились журналами и всласть отвели душу. Тем более что на этот раз можно было не сдерживаться — все-таки софиты, телевидение и все такое.

Нет, что ни говорите, поход на бал — великая вещь! Когда еще можно так всласть разукраситься! Ну и ногти, конечно. С ними тоже пришлось повозиться, зато результат превзошел все ожидания: длиннющие розовые накладные ногти сделали меня неузнаваемой — как будто у меня отросли руки кинозвезды или модели.

Я немного побаивалась появления родителей — все-таки прическа у меня стала слишком уж неординарной, — но все прошло на удивление гладко. Мама сказала, что и сама мечтала о таких косичках и что с ними я наконец-то стала похожей на девочку. А папа все время говорил по мобильнику и вообще меня не заметил. Наше с Танюсиком сообщение о том, что мы идем на школьную дискотеку, было воспринято им совершенно спокойно.

— Только чтобы в десять быть дома! — строго сказала мама. И я, чтобы не разрушать родительских иллюзий насчет моего послушания, кротко кивнула. Главное — не спорить. Раз велено в десять, значит, можно и в одиннадцать — точного хронометража моих опозданий никто не вел.

Напоследок подруга решила отправить со мной на бал пингвиненка — Пигошу. Она принялась засовывать игрушку в сумочку, которую, несмотря на недавние жизненные передряги, успела-таки довязать. Но для пингвиненка сумочка оказалась маловата, поэтому Танюсик сняла с шеи бусы:

— Возьмешь? Они так хотят побывать на балу!

— Ну, раз они хотят, — пожала я плечами с деланным безразличием. Но душа моя возликовала: Танюсикины бусы были и моими любимыми тоже. Раньше подружка тряслась над этим сокровищем и никогда не давала их мне. И вот теперь я их получила напрокат без всяких усилий. Что значит — стать знаменитостью!

— Только береги их как зеницу ока! Мне Клементина Федякина сказала, что в них — все мое везение.

Клементина Федякина — это наша классная гадалка и ясновидящая. Мы свято верим в ее предсказания, несмотря на то что они никогда не сбываются. Она гадает на картах, кофейной гуще, узорах на морозном стекле и монетках.

— Там ровно тридцать девять бусин: тринадцать хрусталин, тринадцать жемчужин и тринадцать гранатин, — загробным голосом произнесла Танюсик. И я кивнула, хотя в душе была уверена, что это простые стекляшки. Да и число «тринадцать» мне не очень-то нравилось… Но раз подругу это не смущает, то и ладно. Хочется ей верить, что это подлинные драгоценности, пусть верит! В любом случае бусы у меня на шее смотрелись отлично — хрусталины, жемчужины и гранатины блестели и переливались, как настоящие.

Но вот наконец Золушка была полностью экипирована и могла смело отправляться на первый в ее (моей!) жизни бал. Я надела клетчатый плащик, взяла на всякий случай зонт, и ровно в шесть мы с Танюсиком вышли из квартиры.

Эсэмэска Смыша застала нас в лифте. «Я на месте», — сообщал мой верный хоббит.

— С пунктуальностью у него тоже все в порядке, — удовлетворенно вздохнула я.