Я таращилась на сидящую напротив Амену во все глаза, боясь поверить неожиданно свалившейся на голову удаче. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Но подарок судьбы в виде нечаянной заступницы никуда деваться не спешил. Разве что к печи отошел и принялся раскладывать по мискам завтрак.

Следующие несколько дней я провела в Лиире.

Из дома старалась носа не высовывать, чтобы Амену не подставлять. Уж слишком приметная у меня шевелюра, увидят — сразу запомнят. Чтобы не чувствовать себя обузой, помогала женщине по хозяйству, возилась с маленькой Хеллией и даже попыталась предложить часть золота для уплаты подати.

Ну а что тут такого, я же живу у них? К тому же этим людям свободой обязана и даже замаячившим далеко впереди будущим.

Увы, все оказалось не так просто.

— И как, по-твоему, я объясню появление денег? — с горькой улыбкой вопросила Амена. — Солнечная облагодетельствовала?

Да уж, проблема… Как-то я и не подумала об этом. Но сколько сложностей! Мало того что налог заплати, так еще и объясни, где деньги взяла. Привыкнуть к жизни вне соры мне будет непросто…

Но подать эта злосчастная засела в мыслях, точно заноза в пальце. Несколько дней и так и эдак вертела ситуацию, даже в азарт вошла. В конце концов, если уж мне удалось из рук соритов выскользнуть и кошель у старого скряги стащить, что я, усатого сборщика не проведу?

К слову сказать, неприятный тип повадился ходить к Амене едва ли не каждый день. Видно, нравилось ему бедной женщине нервы трепать. Вот он-то мне выход и подсказал…

Как-то утром я качала Хелли, усевшись на скамью и прижавшись боком к горячей печи. У малышки начинали резаться зубки, и внимания сейчас она требовала повышенного. Хозяйка готовила завтрак. Уж какой гордой она ни была, а деньги на еду взять согласилась. Правильно, все же гордость и глупость не одно и то же. Да и объяснить в случае надобности появление нескольких монет было несложно: Алик целыми днями на площади крутился, мало ли какими деньгами расплачивались с ним заезжие купцы.

Скрип отворяемой калитки услышали мы обе. Амена среагировала моментально и стрелой вылетела за дверь. Незваный гость даже до крыльца дойти не успел.

— Опять тебя демоны принесли, — вздохнула женщина, с высоты трех подгнивших ступеней оглядывая посетителя. Тот даже потупился смущенно.

— Про долг напомнить пришел… — проблеял несчастный и сглотнул судорожно.

«Чтоб ты подавился!» — от всего сердца пожелала я мужику, по привычке прислушиваясь к разговору. Хотя что нового я там услышу?

— Напомнил? — царственно вопросила хозяйка дома. — Поздравляю, на сегодня твоя миссия выполнена. Можешь с чистой совестью отправляться изводить кого-нибудь другого.

Однако уходить усатый не спешил.

— А ведь денег у тебя как не было, так и нет, — мстительно сообщил гадкий мужик. Можно подумать, она сама этого не знает! У-у, кошелем поклясться готова, он еще и улыбался при этом! — Где монеты брать собираешься?

Вот мерзопакостный, а! Меня уже ощутимо потряхивало от злости. Хотелось прямо сейчас выйти и показать мерзавцу, куда нечисть от Солнечной драпает. Даже Хеллия, невероятным образом уловившая мое настроение, проснулась и тихонько захныкала.

— У тебя займу.

— Можно. — Тон сборщика податей неожиданно сделался мягким, даже чуть заискивающим. — Аме-эна… а знаешь ли ты, что семьи служителей правопорядка освобождаются почти от всех уплат? А тебе деток еще поднимать, тут уж без мужа никак.

Я чуть с лавки не рухнула. Не от возмущения, от открытия неожиданного — в голове будто свечу зажгли. Так вот чего он сюда шастает!

Еще бы, Амена — женщина видная, молодая еще совсем. Ей и тридцати пяти не исполнилось, а на вид так и вовсе двадцать пять можно дать. Черные вьющиеся волосы женщина стягивала лентой на затылке, синие глаза взирали на мир с живым интересом. Еще улыбка у нее красивая, искристая какая-то, заразительная.

Только сейчас я вдруг подумала, что нездешняя она. И вряд ли из бедных. Уж больно черты лица тонкие, ручки ухоженные да характер независимый. К тому же Солнечную почитает, но без фанатизма. К колдовству (вернее, упоминанию об оном) спокойно отнеслась…

Но эти размышления были безжалостно вытеснены кое-чем более важным. Да я сегодня просто молодчина!

Чувствуя себя как минимум сказочной героиней, которой все нипочем, торопливо заплела косу и уложила ее вокруг головы. После прикрыла это дело цветастым платком и, гордо расправив плечи, вышла на крыльцо. К разговору в последнюю минуту не прислушивалась, теперь это было без надобности.

— Обойдетесь, дяденька, — заявила капризно, даже губки бантиком сложила. — Нельзя ей замуж.

Кажется, пререкания были в самом разгаре. Раскрасневшийся сборгдик податей прервался на полуслове и уставился на меня круглыми от удивления глазами.

— Почему?

Амена тоже обратила на меня непонимающий взгляд. Хм, неужели и ей стало интересно?

Хотелось сказать, что предлагаемый жених рожей не вышел (мелкий, блеклый весь какой-то, усенки да волосенки жиденькие — разве такой черноволосой красавице нужен?) да совесть где-то потерял, но пришлось придерживаться намеченного плана.

— Батюшка за товарами заморскими отправился, а меня под присмотром госпожи Амены оставил. Целых двадцать златней заплатил! Так что извольте исполнять договор, после личную жизнь устраивать будете. — Последние слова относились к Амене.

Женщина только ресницами хлопала удивленно.

— О! — восхищаясь (златнями, не мной), выдохнул усатый и попытался облобызать мою ручку. Поверил в сказочку про купеческую дочку! — Будем знакомы, Антус Кронций.

— Вероника, — ляпнула первое, что на ум пришло.

Собственно, на этом «личная жизнь» моей новоявленной опекунши и откланялась. Сообразил небось, что тут у него обломалось.

— Ты что творишь?! — прошипела женщина, заталкивая меня в дом.

Дверь с грохотом затворилась, выражая неприятным звуком всю гамму чувств хозяйки.

— Свободу твою спасаю, — и прямо посмотрела недовольной хозяйке в глаза, целиком и полностью уверенная в собственной правоте. Интуиция подсказывала: поступок был верный. Да и сама Амена разжиться новым мужем вроде как не торопилась. — Можешь не благодарить.

— Да как-то и не собиралась. — Женщина уселась за стол и жестом велела мне занять место напротив.

На лицо непроизвольно легла страдальческая гримаса. Сейчас еще и влетит ни за что ни про что! Но все же подчинилась без лишних слов.

— Ты здорово рисковала, — медленно проговорила попечительница (и ведь даже не соврала почти, она же правда заботится обо мне последние дни!), подперев щеку кулаком. — Он мог начать допытываться.

Мой взгляд будто прилип к обшарпанной столешнице.