Судя по тому, откуда доносился его голос, Антон сидел у двери. А судя по тому, как само полотно минуту назад скрипнуло, привалился к ней спиной.

- Как вы вообще это делаете? – Я уселась посреди кухоньки на подтащенный табурет, сжимая в потных ладонях проклятое ружье, которое, мало того, что не работает, так ещё и норовило выскользнуть.

- Что делаю?

- Ну, фокус этот глазами. Это какой-то вид гипноза?

- Можно сказать и так. Хотя, скорее, элемент НЛП. 

Что такое нейролингвистическое программирование, я слышала, пару лет назад подружка даже пыталась затащить на тренинг по этой технике, но безуспешно. Не люблю, когда мне за мои же деньги имеют мозги.

- Разве такие практики действуют так быстро?  

- Ладно, раскусила, я тебя загипнотизировал взглядом и вообще великий маг и фокусник.

- Ну, НЛП так НЛП, чего паясничать… Вы серьезно насчет полиции?

- Да. Поверь, мне выбраться отсюда хочется не меньше, чем тебе меня выставить, но надо понять, как я тут оказался. И не грозит ли тебе опасность, за то, что помогла. Если тебе так будет спокойнее, посижу здесь.

- Да я и не собиралась вас оттуда выпускать.

Разговор зашел в тупик. Выбегать в темноту и холод, да ещё и без собаки мне уже совершенно не хотелось. Выпускать сидельца из соседней комнаты, впрочем, тоже. Наверное, это остаточные следы его этих психологических изощрений, но Антон вызывал инстинктивное расположение. А я своим инстинктам верила, так что решила подождать обещанных правоохранителей.

Ружье отложила, толку от него немного, а за окончательную поломку дед Тихон меня нравоучениями доведет до дергающегося глаза.

- Слушай, а почему ты живешь здесь одна?

Похоже, Антон был существом исключительно социальным и одиночеством тяготился. А Булька то ли обиделся и на контакт не шел, то ли не смог удовлетворить взыскательный вкус собеседника.

Но направленность разговора мне не понравилась.

- С чего вы решили, что я живу одна?

- С того, что пока ты спала, я прошел по дому. Что это вообще за место такое странное? Ни водопровода, ни канализации…

Я, не торопясь отвечать, прошла к печке, угли в которой давно погасли, и разожгла дрова заново. В домике было ещё довольно тепло, но газа здесь тоже нет, потому готовить приходилось на живом огне.

- Я же сказала, вы в заповеднике. А это дом смотрителя. Скажите спасибо, что хоть электричество есть.

- Спасибо… А ты и есть смотритель?

Перед тем, как ответить, я немного поколебалась, но врать все-таки не стала.

- Нет. Смотрителем здесь работает брат моей бабушки. Но у него несколько дней назад прихватило почки, мы отправили его в больницу на обследование.

- А ты подхватила упавшее знамя?

- Ну, типа того.

Щедрое руководство выписало мне очередной отпуск на вторую половину осени, рассудив, что ни детей, ни мужа у меня нет, заядлой дачницей не числюсь, значит, и отдыхать летом мне не обязательно. А особой разницы, где сидеть с книжкой – в городе или тут, я не видела, потому с легким сердцем отправила деда в руки медиков.

Да что со мной за несколько дней может случиться в глухом месте, куда неделями никто не заглядывает?!

Сглазила.

- Значит, камер здесь нет…

- Есть, но они вам вряд ли помогут, - под разговор я занялась завтраком. Не то, чтобы горела желанием накормить найденыша, но и сама уже проголодалась. А есть на голодных глазах Антона мне не позволила бы совесть, поэтому тесто на оладьи завела в двойном размере. – Они установлены у реки, чтобы отслеживать, кто из животных и когда ходит на водопой.

- Тогда точно не поможет. Ты слышала, как меня привезли?

- Нет.

И это странно. Сама же думала вчера, что звук двигателя услышала бы. Наверное, крутилась на кухне или музыку как раз включила, вот и пропустила.

- А зачем вообще вышла из дома в такое время?

Вместо того чтобы ответить, я сосредоточенно расставляла вымытую с вечера, но так и не убранную посуду. А действительно, почему вчера мне было так нужно выйти во двор? Вряд ли его это программирование действует на таком расстоянии, тогда почему появилась эта тяга? И ведь я не кружила возле дома, не тыкалась в разные стороны, а четко, как по нитке, сразу пошла через рощу…

- Прогуляться захотелось.

- И часто ты по ночам с фонарем гуляешь?

За всё время, что здесь провела, ни разу.

- Куда вы дели свои вещи?

- Сушиться развесил. Кстати, а ты не подскажешь, где тут удобства?

- Во дворе, естественно.

Масло на сковородке уже прогрелось, и я ложкой выкладывала аккуратные комочки теста, тут же начавшие распространять вкусный запах.

- Что, серьезно во дворе?!

В его голосе послышались нотки ужаса.

- Вы же сами сказали, что обследовали дом, пока я спала, чему удивляться?

Кстати, это было ещё одной причиной, почему я решила все-таки потерпеть гостя до отбытия с вызванной полицией. Если бы хотел мне что-то сделать, сделал бы, пока спала. От этой мысли было не то, чтобы спокойнее, но все же лишний мандраж она унимала.

Он проворчал что-то неразборчивое, и, как мне показалось, немного нецензурное, поэтому переспрашивать не стала.

- Выпусти меня, пожалуйста, обещаю вести себя хорошо. Могу даже собаку попутно выгулять.

Зная Бульку и его искреннюю нелюбовь к прогулкам по холоду и грязи, я с оттенком злорадства согласилась:

- Идет. Но помните, у меня ружье!

- Да помню я, помню…

Кочергу пришлось немного расшатать, чтобы вытащить. Кое-кто излишне активно рвался на свободу и сдвинул её так, что она застряла почти намертво.

Антон обнаружился уже одетым. И теперь напоминавшим бомжа куда больше – мятые брюки с грязевыми разводами, рубашка с оторванными пуговицами и какое-то будто пожеванное пальто. Нос чуть припух, на скуле наливается синяк.

Красавец.

Для полноты образа не хватало только торчащего из кармана шкалика настойки боярышника.

Как я и думала, пес наотрез отказался покидать комнату, недвусмысленно скалясь и порыкивая, когда Антон попытался применить силу.

Сближаться с гостем я не стала, тут же отступив к печке и не выпуская из рук оба своих орудия. Тот только покачал головой, уточнил, куда именно пройти, и скрылся за входной дверью.

Тревожность тут же вернулась. Хоть он и подозрителен до дальше некуда, но хоть человеческое существо рядом… Соблазн запереться в доме изнутри на щеколду я подавила, хоть и не сразу.