– Ты знаешь номер его машины? – поинтересовалась Паула.

– Не мешай, – нетерпеливо отмахнулся я и произнес в телефонную трубку: – Позовите, пожалуйста, лейтенанта Мифлина…

– Хэлло! – откликнулся через некоторое время Мифлин.

Тим Мифлин был хорошим копом, и несколько раз мы работали вместе. Когда он нуждался в моей помощи, я помогал ему, и наоборот. Он с уважением относился к моему знанию лошадей, и несколько раз умудрялся выигрывать на скачках благодаря моим советам.

– Это Мэллой. Как дела, Тим?

– Что тебе нужно? Ты же никогда бескорыстно не интересуешься моими делами.

– Кому принадлежит оливкового цвета додж с номером ОР-3345?

– Ты всегда обращаешься ко мне, чтобы сэкономить собственные денежки, – проворчал Мифлин. – Если Брендон узнает об этом, будет жуткий скандал.

– Я же не скажу ему, что получил сведения от тебя, – усмехнулся я. – И еще одно, Тим, насчет экономии денег. Если хочешь, можешь завтра на Кребб-хилл поставить на номера 16 и 30.

– Ты это серьезно?

– Я всегда серьезно говорю о таких вещах. Продай дом, заложи жену, ограбь сейф Брендона! Помешать тебе может только смерть лошадок.

– Если ты говоришь…

– Можешь не сомневаться.

Я терпеливо ждал, пока Тим сверялся с картотекой. В это время Джек Керман принялся деловито крутить диск второго телефона.

– Что это ты собираешься делать? – поинтересовался я.

– Позвонить своему букмекеру. Мне эта лошадь тоже нравится.

– Забудь об этом. Я сказал ему только то, что сказали мне.

Керман разочарованно бросил трубку.

– А если он действительно продаст дом? Ты же знаешь его отношение к скачкам.

– Ты видел его дом? Нет. А я видел. Я сделал ему одолжение…

В этот момент послышался голос Мифлина:

– Машина зарегистрирована на имя Джонатана Зальцера, бульвар Футхилл, больница. Ты это хотел узнать?

– Возможно… – Я едва скрывал возбуждение. – Кто такой Зальцер? Ты что-нибудь знаешь о нем?

– Немного. Он содержит сумасшедший дом. Вернее, лечебницу для психов.

– Никакой жестокости в обращении с пациентами?

– У него нет причин быть жестоким. У доктора много денег, они просто сами плывут ему в руки.

– Спасибо, Тим.

– Машина Зальцера? – уточнил Керман.

Я кивнул.

– Итак, начинаем работать, – я посмотрел на Паулу. – Что там у нас есть относительно Зальцера?

– Посмотрю, – она поставила на стол картотеку.

– Вот это, вероятно, тебя тоже заинтересует. Здесь все о Дженнет Кросби.

Я бегло просмотрел карточку, пока Паула искала материалы на Зальцера.

– Танцы, теннис, гольф, – я посмотрел на Кермана. – Не очень подходящие занятия для человека с больным сердцем. Близкие друзья: Джейн Парметта и Дуглас Шеррил. Пару лет назад она была помолвлена с Шеррилом, но по непонятным причинам помолвка была расторгнута. Кто этот Шеррил?

– Никогда о нем не слыхал. Хочешь, чтобы я поискал его?

– Было бы неплохо найти этих Парметта и Шеррила. Скажи, что дружил с Дженнет еще в Сан-Франциско. Узнай их прошлое, но смотри, чтобы они не обманули тебя. Мне нужно знать их реакцию на смерть Дженнет от сердечного приступа. Может, у нее действительно было слабое сердце, но если нет, тут уж мы начнем работать по-настоящему.

– О'кей, – отозвался Керман.

Вошла Паула.

– Ничего особенного, – сказала она. – Зальцер открыл свою лечебницу в 1940 году. Лечебница по высшему разряду: двести долларов в неделю.

– Неплохо!

– Что-то я не верю, что все его больные действительно сумасшедшие, – проговорил Керман. – Скорее всего, это какая-то разновидность рэкета, и нам стоит влезть в это дело.

– Что еще?

– Он женат. Бегло говорит по-французски и по-немецки. Имеет степень доктора наук. Увлечений нет. Детей тоже. Пятьдесят три года, – прочла Паула. – Вот и все, Вик.

– О'кей. – Я встал. – Помоги Джеку, Паула. Он займется поисками Джейн Парметта и Дугласа Шеррила. Я же иду к мамаше Бендикс. Хочу кое-что узнать о прислуге Кросби. Их дворецкий что-то не внушает мне доверия. Может, это она дала ему работу…

С первого взгляда миссис Марту Бендикс, исполнительного директора фирмы «Бендикс Эткинс», легко можно было принять за мужчину. Она была огромна и широка в плечах. Волосы коротко острижены, мужской твидовый пиджак и галстук. Но когда она выходила из-за стола, вы удивлялись еще больше, увидев ее черные чулки и тяжелые ботинки.

Она очень сердечная женщина, но боже вас упаси подходить к ней близко. У нее есть привычка хлопать собеседника по спине, после чего у того часа два-три невыносимо болит позвоночник.

Смех ее оглушает. Ни за какие коврижки я не стал бы жить с такой женщиной, несмотря на ее доброе сердце.

Робкая девушка с беличьим лицом провела меня к миссис Бендикс.

– Входи, Вик! – загудело из-за стола, заваленного бумагами. – Садись. Давненько мы не виделись. Чем ты занимаешься?

Я сел и улыбнулся.

– Да так… Разные дела. Я пришел к тебе за помощью, Марта. Ты имела дело с Кросби?

– Немного. – Она достала из-под стола бутылку виски, два стакана и пакетик с кофейными зернами. – Давай выпьем, только осторожно. Мэри не одобряет, когда пьют в рабочее время.

– Мэри – это та, с кроличьими зубками?

– Не говори о ее зубах, она тебе этого не простит… – Марта протянула мне полстакана виски и горсть кофейных зерен. – Ты имеешь в виду Кросби с бульвара Футхилл?

Я отхлебнул виски и подтвердил, что именно этих Кросби я имею в виду.

– Шесть лет назад я набрала для них весь штат прислуги. После смерти Дженнет всех старых слуг выгнали и набрали новых.

– Уволили абсолютно всех?

– Да.

– Что с ними стало потом?

– Пришлось устроить в другие места, вот и все.

– Послушай, Марта, между нами говоря, я хочу проверить причину смерти Дженнет. Я не уверен, что она умерла от сердечного приступа. У меня есть кое-какая зацепка. Скорее всего, она ничего не даст, но… Я бы хотел поговорить с кем-нибудь из старой прислуги. Возможно, они что-то знают, например, дворецкий. Кто он?

– Джон Стивенс, – сказала Марта после небольшого раздумья.

Она убрала бутылку, допила виски и, сунув в рот пару кофейных зерен, нажала кнопку звонка.

– Милая, где сейчас работает Джон Стивенс?