всех экранов, как вы можете служить,

Если истина укрыта лицемерной болтовней,

Сериалами убита и компьютерной игрой…

Вы не слышите, планета «SOS!» сигналит вам давно!

Вы не знаете про это? Или вам всем все равно?

Вам давно кричат «Спасите!» и озера и леса,

Свалки, вырубки, смотрите! что вы прячете глаза?!

– Да, я знаю, просто царству нужны деньги, где их взять?

– Мой дружок, ты не лукавствуй, вам не надо во-ро-вать!

Много денег ты транжирил на себя, смеясь, греша…

Только стал ли ты счастливей, в радости ль твоя душа?

А Земля – она живая, и страдает, как и ты?

Но грязны ее озера и оборваны цветы,.

Вы не вечны, и так скоро дети ваши подрастут,

Но родители беспечны…Что оставите им тут?

Горы свалок, реки грязи? Для того живете разве?

А Земля – она вам Мать, и дарует вам всем воду, лес, и пищу, и природу!

Что вы можете ей дать?

Вы безжалостные дети…

Катаклизмы на планете – это гнев больной Земли …

Только в истинной любви оживет планета ваша,

Станет чище, станет краше,

Только в истинной любви, обретете радость жизни,

Без стыда и укоризны!

А еще хочу сказать, что вы связаны все нитью,

все вы клеточки Земли…

И в ответе перед жизнью, как вы здесь себя вели!

Думаю, сегодня хватит, что ж, осознавай, иди

Глубину всех тех понятий, что пришли к тебе в пути.

Завтра утром, как леченье, мы продолжим изученье».

Замок в облако скрутился и взлетел на небеса,

А Емеля очутился на поляне, трет глаза:

«Иль привиделось, как спьяна, или сон меня сморил,

Но ведь помню, без изъяна, все, что Он мне говорил».

Что же происходит в царстве? Поликарп вернулся в дом,

В думах он уж государством правит, смотрит все кругом,

Свои новые владенья он обходит не спеша,

Даже каплей сожаленья не терзается душа.

Вот заходит в дом Марьяши, дева грустная сидит,

«Все же нет на свете краше» – Поликарп себе бубнит,

«Ну, а с ней большое царство как приданое придет!»

Что поделаешь, коварство лишь момент удобный ждет!

– Здравствуй, Машенька – царица!» – говорит печально ей.-

Я пришел с тобой делиться грустной новостью своей!

Нет уже на белом свете, нет Емелюшки– царя,

Был он в самом лет рассвете, но погиб, причем за зря.

Он, как видно, утопился в полынье большой реки,

Иль нечаянно свалился, благо наши мужики,

Подобрали шапку эту,– и из-под полы достал

Шапку, что была по цвету точно царская, украл

Или где припрятал, но была она точь в точь

Как Емелина … «Ведь братом он мне был, тебе помочь

Попросил перед кончиной, плакал, что разбил мечты,

И сказал, коль что случится, управляешь царством «ты»,

То есть я, а я значенья не придал его словам,

Да, такого огорченья уж не пересилить нам…»

Поднялась царица вроде, и упала без сознанья,

Вот ведь до чего доводят нас фальшивые признанья.

А Емеля на поляне, призадумавшись, сидит,

Вечер бродит весь в тумане, в тишине огонь горит.

Спички оказались в шубе, ими он разжег костер,

«Пел, да ел без всякой думы… вот как жил я до сих пор!

Никому ведь не помог я, только титулы давал,

Деньги царства не сберег я, все по ветру раскидал…

Без хлопот жил, без печали, думал, что и так сойдет,

Эх, сказали б мне в начале, правил я б наоборот».

Смотрит вдаль – туман клубится, и как в странном мираже -

Дева–щука, точно снится… но вдруг радость на душе!

– Что печалишься, Емеля, думаешь наоборот

Если б правил, в самом деле, было б лучше, и народ

Тебя сразу полюбил бы, ошибаешься, мой друг,

Коли шел ты без любви к ним, ничего не вышло б «вдруг».

Только при любви к народу и с желанием помочь

Всем, в любую непогоду, не смотря на час и ночь,

Облегчить им тяжесть жизни, про себя забыв совсем,

Без вранья, без популизма, без пустых словесных тем…

Без желанья понастроить всюду для себя дворцы,

Денег взять себе поболе, спрятав далеко концы…

У тебя б не получилось все равно на тот момент…

Чтоб воистину свершилась Перемена, есть секрет:

Называется СЛУЖЕНЬЕМ в Бескорыстье и в Любви,

Это Сердца вдохновенье, пламень, что горит в крови.

А коль хочется за это тебе что-то поиметь,

То огонь, как сигарета, будет просто тихо тлеть,

Отравляя дымом души, и не истинно оно,

Потому как все Служенье – зов от сердца твоего.

И Любовь та, что от Бога, лишь она должна вести,

А иное все убого, не найдет нигде пути.

Все построено Любовью, все миры, вся красота…

Все шедевры к изголовью лишь Любовь несет всегда.

Жизни чтоб Служить, ты должен быть в дозоре каждый час,

И готовность долг исполнить – то привычка, а не фарс.

Постоянство и терпенье, без желаний на признанье…

И, фактически Служенье – состояние сознанья,

Каждый эрг, что Богом даден, тратить на добро спеши!

А иначе он украден у твоей живой души…»

И пошла вдаль дева-щука, затерявшись за горой,

Без оглядки, так ни звука и не проронил герой.

Что же в царстве происходит? Как Марьяша? Третий день

Из палаты не выходит, заперлась, и даже тень

Там не движется, не дышит, у двери сидит отец,

Но Марьяша как не слышит, не выходит во дворец.

Поликарп, коль дом в тревоге, начал в царстве управленье,

Стал взимать со всех налоги, и считать все накопленья.

Он внушил отцу Марьяши, что ему с ним повезло,

Царство станет крепче, краше, всем врагам его назло.

Пусть поплачет дочь в палате, все забудет через год,

Купит свадебное платье, замуж за него пойдет.

Пошли слухи при народе – у царей дошли до драк…

Царь с царицею в разводе, и что дело всем табак.

Хорошо хоть труд спасает, подождем весенних дней,

Вот уж скоро снег растает, надо подковать коней…

Безмятежно спал Емеля на овчине в этот час,

Чуть прохладно в самом деле, но терпимо, в самый раз…

Вдруг проснулся, в небо смотрит, а там звездный небосвод

И луна вновь хороводит, словно тихо песнь поет…

Да, узнать б, что шепчут робко и луна, и та комета!

Эх! А звезд-то в небе сколько… «Ах, Марьяша, как ты, где ты?

Ты грустишь иль спишь, ведь поздно? Да, в просторах этих млечных,

В этом океане звездном гости дети человечьи…»

Посмотрел еще немного, потянулся и зевнул,

Шубу подтянул