– Карета станет тыквой, кони превратятся в мышат, – ответил Эрик. – Поэтому сейчас я поеду в замок Кристофф, а к полуночи вернусь верхом. Встретимся за дворцовыми воротами, в яблоневом саду. Постарайся покинуть бал до того, как гости начнут массово разъезжаться.

Кивнув, я подобрала юбку и, вздернув подбородок, направилась ко входу во дворец. Спиной я чувствовала внимательный взгляд крестного, но заставила себя не оборачиваться. Магия развеется в полночь, а это значит, платье тоже исчезнет, и я окажусь в чем мать родила посреди королевского бала. Не самая радужная перспектива, но выбора нет. Тихо скрипнули колеса – это моя карета покинула двор и покатила обратно к воротам. Что ж, теперь пути назад нет.

Глубоко вздохнув, я шагнула на широкую каменную лестницу и величественно направилась вверх. Хрустальные каблучки звонко стучали по ступенькам, которых я насчитала ровно тридцать шесть. Тридцать шесть ударов перепуганного сердца назад я была на грани бездны, а теперь замерла в прямоугольнике яркого света, льющегося из холла, полная решимости и… смущения. В тени колонн, прислонившись к стене и откинув голову назад, стояла моя мачеха, графиня Милтон. Она была в маске, но я узнала ее по платью, ведь оно когда-то принадлежало моей матери. Глаза мачехи были плотно зажмурены, руки крепко сжимали подол платья, и до моего слуха доносились едва слышимые жалобные всхлипы. И я бы подумала, что ей плохо, если бы не мужские ноги, торчавшие из-под широкой юбки.

Я бы так и стояла, глядя на них, если бы графиня внезапно не открыла глаза и не уставилась на меня сначала напуганным, а потом и откровенно неприязненным взглядом. Не узнала. Слава Тьме и Бездне, она меня не узнала. Склонив голову в формальном приветствии, я вошла, наконец, в королевский дворец. И только богам ведомо, чего мне это стоило.

Никак не получалось выкинуть из головы ту странную сцену. Я приготовилась ничему не удивляться, но все же… Не знай я, чем они там занимались, подумала бы, что мачеха убила несчастного и пытается спрятать его под своей юбкой. От этой мысли стало совсем противно, и разыгравшийся аппетит мгновенно улетучился. Да и не есть я сюда приехала, в конце концов.

Миновав короткий, слабо освещенный магическими огнями холл, я вновь оказалась на лестнице. На ступеньках лежала широкая ковровая дорожка. Идеально белая. И ни следа грязи на ней, ни одной пылинки. Подобрав подол, я направилась наверх. Хрустальные каблучки утопали в густом ворсе, что существенно затрудняло движение, из-за чего безумно хотелось разуться и проделать остаток пути босиком.

На лестнице с бокалами в руках стояли трое мужчин и о чем-то тихо переговаривались. Когда я приблизилась, они замолчали, разглядывая меня внимательно и настороженно. Задрав подбородок повыше и молясь Бездне о том, чтобы не споткнуться, я невозмутимо прошествовала мимо. Что бы они ни задумали, меня это не касается.

Шагнув в широко распахнутые двери бальной залы, я невольно поморщилась от яркого света, льющегося от сотен крошечных огоньков, зависших под потолком. Магия. И тут я поняла, что меня смутило. Отсутствие стражи. Я беспрепятственно миновала ворота дворца, въехала на территорию, и никто не попытался помешать или хотя бы заглянуть в карету. Даже лакеи не поинтересовались, что за подозрительная гостья явилась на королевский бал. Может, конечно, королевская семья привыкла во всем полагаться на защитные заклятия, особенно имея сына – боевого мага, но для гостей из других стран все это могло выглядеть странно и подозрительно, как будто безопасность в замке не соблюдается вовсе.

Но, по большому счету, какое мое дело?

Когда глаза немного привыкли к яркому свету, я смогла рассмотреть окружающую меня обстановку и гостей королевского бала. На дамах были платья всех цветов радуги, и многие из них напоминали изысканных птиц, так много перьев было использовано в их нарядах, при этом их кавалеры практически единодушно отдали предпочтение традиционным темным сюртукам. Сквозь панорамные окна проникали отсветы салюта, окрашивая лица во все оттенки пурпура. Зал был украшен гирляндами живых цветов, аромат которых вплетался в запах множества духов, и мерцающими магическими огоньками, а невидимые взгляду музыканты играли удивительно знакомую песню. Матушка иногда напевала мне ее перед сном:

«Луна, сейчас ты мать, но ты никогда не станешь женщиной.

Скажи мне, серебряная луна, как ты собираешься его баюкать,

Если у тебя нет рук?» *

Музыка внезапно стихла, и я поняла, что все еще стою в дверном проеме, а застрявший позади подавальщик уже с минуту деликатно покашливает. Ох, вот я идиотка. Плавно шагнув в сторону, я развернулась к подавальщику и взяла с подноса бокал, наполненный густой красной жидкостью. Вино. Несколько пар глаз уставились на меня с откровенной насмешкой, и я поспешно сделала небольшой глоток. Сладкое. И пахнет рафой.

Заиграл вальс, и мне пришлось ретироваться в сторону, чтобы оттуда украдкой выискивать глазами принца. Никогда, если честно, его не видела. Да и лица королевской четы знаю лишь потому, что портрет Его Величества отчеканен на золотых монетах, а сиятельный лик Ее Величества – на серебряных. Но, думаю, наследника престола легко будет отличить по одеянию, по длинному черному плащу с гербом Артауров и по манере держаться. Принцы, они такие. Высокомерные и тошнотворно-пафосные.

Недалеко от меня, у окна, задрапированного темно синим атласом, двумя горгульями замерли мои «любимые» сводные сестрички. Я невольно бросила взгляд на их подолы, но оттуда, к счастью, ничьи ноги не торчали. Близняшки жадно выискивали кого-то взглядами, и, судя по яркому румянцу на глупых лицах, уже изрядно приложились к бесплатной выпивке. Принца ищут, не иначе. Или мамашу свою, но она сейчас несколько занята.

В конце зала, на небольшом возвышении, к которому вели пять ступенек, стояли два трона. Оба сейчас пустовали, так как король с королевой кружились в танце в самом центре. И, что странно, начищенный до блеска паркет не поскрипывал под их ногами. Они, казалось, парили над полом. Я невольно залюбовалась. Ее Величество королева Мередит была прекрасна, как и все бессмертные, и выглядела моей ровесницей, несмотря на наличие взрослого совершеннолетнего отпрыска. Тут есть чему завидовать.

Король легко придерживал ее за талию, но было ощущение, что в его руках величайшее сокровище мира. Пожалуй, ради такой любви можно пойти на любые жертвы. Вздохнув, я сделала еще глоток. Принца нигде не было видно. Остается надеяться, что это не его конечности торчали из-под юбки графини Милтон.

Спустя полчаса я пришла к неутешительному выводу, что оставаться в зале и изображать из себя томную незнакомку в алом смысла нет. Принц, судя по всему, решил так же и смылся еще до моего появления. Действительно, есть куда более приятные занятия, чем любоваться на толпу разряженных и надушенных девиц, каждая из которых спит и видит себя его дражайшей супругой.

Внезапно воздух в бальной зале показался мне горячим и удушливым, перед глазами замелькали черные мушки, и я снова вспомнила, что ничего не ела. Похоже, самое время проветриться, а заодно стащить с подноса пару тарталеток, так как пиршественные столы либо убрали, либо они установлены где-то в другом зале. Стараясь не привлекать внимания, я прогулочным шагом направилась к выходу. Мое платье прошелестело в опасной близости от близняшек Милтон, и, не удержавшись, я все же посмотрела на них. Грета с Лолой не обратили на меня ни малейшего внимания, их цепкие, слегка расфокусированные взгляды были прикованы к королевской чете. Миновав широко распахнутые застекленные двери, я вышла на балкон. Он тянулся вдоль всей бальной залы, и я поспешила убраться подальше от входа. Вечер выдался прохладный, и на один миг мне захотелось вернуться на кухню замка Кристофф, к большому очагу.