Своим сотрудникам, институт, для рабочих моментов выдавал машины для поездок, которые они могли брать при заполнении у дежурного соответствующего бюллетеня.

Заполнив бумаги Одзаки неуверенно сел за руль авто. Да он умел водить машину, но не достаточно хорошо. На дороге он скорей был, новичком.

То место, куда он направлялся, находилось за городом и на велосипеде, было бы слишком хлопотно добираться. Туда он обычно ездил по субботам два раза в месяц как часы. Но сегодня он решил слегка изменить свои планы.

Он ехал через длинные улицы и перекрестки, с воодушевлением и с легкой грустью в душе. Его каждый раз настигала какая-то ностальгия и воспоминания детства.

На фасаде здания, возле которого он оставил машину, красовалась табличка «Частная клиника памяти и мозга Фукуока» именно здесь вот уже около 2 лет лежал человек, который был ему дорог не меньше чем работа. И именно из-за него он и занялся тем, чем занимается сейчас.

Надев белый халат, Озэму вошел в палату с букетом фиалок. В центре комнаты находилась кровать на которой сидел пациент, отрешенный от всего мира и, не переставая смотрел в окно.

– Мама, – тепло отозвался голос. – Как ты?

Именно здесь вот уже около 2 лет лежала его мама. После той судьбоносной конференции она сильно переболела менингитом и в результате болезни полностью потеряла память. Она абсолютно ничего не помнила. Даже не осознавая себя и окружающий мир. Ее тупой и бездушный взгляд нагонял тоску на Одзаки.

– Мама, – повторил он, наклонившись к ней, – видишь я, снова принес твои любимые фиалки, как ты любишь. Поставив цветы в вазу на тумбочке и подойдя к ней, он уселся на корточки и тепло взял ее руки в свои.

– Как ты мам это я Озэму. Помнишь меня? – произнес он, ища понимания и ответа в глазах матери.

На эти слова она только обернулась и посмотрела на него пустыми безжизненными глазами.

– Ты не волнуйся, я обязательно сделаю все, чтобы ты выздоровела. Знаешь я уже далеко продвинулся и когда испытания пройдут успешно я обязательно тебя вылечу.

Но в глазах матери не было ничего кроме пустоты.

– Господин Одзаки, – послышался голос

В проходе палаты стоял врач, который лечил и смотрел за состоянием пациентки.

– Как она?

– Сказать однозначно трудно после выздоровления ей не становиться хуже, но и улучшений, то, же особых нет. Реакция на лекарства не наблюдается. Мы продолжаем следить за ней. Мозг сложная и порой непредсказуемая вещь и в любой момент она может пойти на поправку.

Именно из-за нее Озэму так тянул с испытаниями на людях он хотел, чтобы его работа не навредила дорогому ему человеку и все было бы безукоризненно. Но время неумолимо шло и нужно было переходить на новую стадию проверок.

Озэму возвращался домой после очередных испытаний. Они прошли относительно неплохо, хотя одна из обезьян погибла. Нужно было бы искать человека, который станет испытуемым. Главная проблема заключалась в том, что здорового полноценного человека брать было нельзя, был риск стереть память полностью и в результате получить очередной овощ. Можно было бы взять пациента с уже потерянной памятью в результате травмы или болезни, но таких больных было немного и если у них был шанс восстановиться при помощи лекарств, то врятли их родственники дали бы согласие, на истязание их электронике. К тому, же система О.Н.И. это экспериментальная научная установка и большинство лечащих врачей не одобрили бы этот метод. Был так же риск, что если такой пациент найдется, а эксперимент не удастся или не дай бог, пациент погибнет, то институту придется выплачивать немаленькую сумму, а самого Одзаки выкинут как старую тряпку и во всей Японии ему не найдется места.

Так крутя педали в раздумьях, он не заметил, как подъехал к дому. На парковочной стоянке велосипедов он увидел Йокаву, ту самую, от вида которой он чувствовал волнение и вместе с тем подъем в душе.

У Озэму было мало опыта встреч, ведь работа, для него всегда была на первом месте. И ему казалось, что судьба преподнесла ему шанс.

Пока девушка устанавливала велосипед на стоянку, она не сразу заметила стоящую позади фигуру. Одзаки же, просто как мальчишка стоял и наблюдал за ней.

– Ой! Это вы? – от неожиданности воскликнула она. – Вы меня напугали.

– Простите, я не хотел вас пугать. Знаете, я вижу вас здесь довольно часто. Я – затянулся он паузой, – так понимаю, вы тоже работаете в институте? Но в самом институте я вас, ни разу не видел.

– Да это так. Я работаю в кинологическом отделе, он находится дальнем крыле, я занимаюсь исследованиями поведения животных. А чем заняты вы.

– Я? – слегка замялся Озэму, как будто этот вопрос для него был неожиданным. – Я работаю в биоинженерном отделении исследования мозга и памяти. Кажется, это вы направили мне двух шимпанзе?

– Да они были из нашего отдела, но я в основном занимаюсь собаками, обезьяны это ответственность Тагаки. Как они поживают у вас?

– К сожалению одна из них сегодня скончалась,– констатировал Озэму.

– Какая жалость

Затем наступила неловкая тишина. Оба не знали, как продолжить, или закончить разговор.

– Знаете,– прервал тишину Озэму, – у меня есть несколько идей, как можно сократить вероятность смертей животных и по поводу дрессировок у меня тоже есть мысли. Не могли бы мы…….

– Встретиться где-нибудь, – прочитала в глазах намерения Киоко и слегка засмущавшись, отвела взгляд, поглаживая свои волосы.

– Да вы угадали, я бы хотел…..

– Простите, но, увы, нет, я в последнее время сильно занята мне нужно готовиться к написанию диссертации и доклада на ближайшей конференции от меня, тоже ждут. Так что извините, мне пора – добавила она игриво и ушла к себе.

Озэму остался стоять как истукан и поволочил ноги к себе.

Через день после этого случая как всегда в выходной он вышел на работу. Выходя из квартиры, он машинально посмотрел на противоположный дом и на ту заветную синюю дверь.

«– Сегодня же выходной о чем я только думаю. Она наверняка еще спит, да и к тому же она мне отказала, какая теперь разница» – после этих гнетущих мыслей он отправился институт. Там, он занялся несколько иным занятием, чем обычно. Ему хотелось понять, что произошло с мозгом умершей обезьяны. Получив заранее соответствующее разрешение, он отправился в морг, что располагался в подвале. Там среди холодных и мрачных коридоров он нашел камеру, в которой лежала обезьяна, уложил ее на стол и закрепил голову специальной стойкой. Без колебаний он достал пилу для