К моему сожалению, не один я смог найти столь удивительный трофей. Ноайран приложил медвежонка, набросившись на того с боку, а мне пришлось сменить сущность, чтобы успокоить девушку.

Горный волк требовал отдать ее по праву сильнейшего. Это древнее право, вот только я не собирался ему подчиняться.

— Отдай девушку, — прозвучал голос Сайхала.

— Нет! — ответил я своему бэте.

Почему я должен отдать свой трофей? Я не считаю Ноайрана сильнее себя.

— Рагнар, отдай девушку, ты навлечешь проблемы на нашу стаю…

Пытался образумить меня Сайхал.

— Это наш трофей, я выиграл его честно, не нарушая очередности, — отвечал я бэте.

В груди все кипело, внутри меня волк рычал, пытаясь спасти свою собственность. Мой трофей пытались забрать, назвав меня слабым. Но я больше не собирался подчиняться глупым правилам, призвал Луну, и она признала мое право.

Все видели, что трофей мой, и отдавать его я не намерен.

Ноайран кипел. Я видел, как его когти выходили из человеческих рук, он хотел драться. И я был готов к бою.

Все же разум пересилил желание, Ноайран отступил медведя.

Самку нужно было убрать дальше от взглядов других волков, и я доверил ее Сайхалу. А сам взялся за Медведя, который, стоило увести самку, начал бросаться на остальных волков.

Пришлось использовать магию, чтобы утихомирить косолапого. Я посмотрел ему в глаза, желая, чтобы он успокоился.

Эхом я почувствовал его любовь к самке и привязанность.

— С ней все хорошо, — сказал я, заставляя медведя расслабиться. И только когда он доверился мне, заставил его идти в лагерь, где Сайхал уже подготовил клетку.

Я любовался мощными лапами, длинной шерстью и когтями. В наших краях медведи были крайне редкой добычей. За всю жизнь я видел их лишь пару раз, а после, они и вовсе исчезли.

Сайхал ждал меня в лагере. Желтые глаза моего наставника были полны гнева.

— Многие считали, что ты слишком молод, чтобы занять место альфы.

Нить разговора я уловил быстро. Накинув замок на клетку, приказал медведю спать.

Зверю нужно время чтобы прийти в себя после магического воздействия.

— Но ты считал иначе, — сказал я, вспомнив, как Сайхал выступал в Совете в мою пользу.

— Я считал, что ты обладаешь умом и все твои решение доказывали это, до сегодняшнего дня…

— Я не отдам их…

— Ее, Рагнар, ты не отдашь ее! Человечкой самке не место…

— Так решила Луна.

— Луна, говоришь? — вскипел Сайхал. — Тебе щекочет нос от ее запаха, Рагнар? От запаха полевых цветов? Думаешь, ты один почувствовал это?

— Она моя! — прорычал я.

— В тебе говорит альфа или мужчина?

— Ты обвиняешь меня в чувствах к чужеземке, которую я видел всего один раз? Думаешь, я не исполню свой долг перед кланом?

— Я думаю, что наш клан не готов к появлению в нем человеческой суки и лучше избавиться от нее прямо сейчас, отдав Ноайрану.

— Ни за что! — резко сказал я.

— Ты нарушаешь право сильнейшего, Рагнар…

— Я и есть сильнейший, — прорычал в ответ. — И эта самка принадлежит нашей стае.

Сайхал осуждал.

— Да не дрогнет твоя рука, когда ее кровь должна будет пролиться на алтаре, мой альфа.

— Ее судьба не решена, — тут же сказал я.

— Прекрати, Рагнар!

— Пускай решает Совет.

— Собирать Совет из-за трофея, да не сошел ли ты с ума?

Я пытался уйти, но Сайхал схватил меня, отчего я оттолкнул своего бэту.

— Я твой альфа, Сайхал, и я принял решение.

Бэта отошел на шаг. Он сделал склонил голову в знак уважения.

— Ноайран не просто так считается сильнейшим. Им движет разум. Он оставлял слабую дичь для остальных стай, зная, что иначе будет восстание. Ты же навлекаешь беду на нашу стаю.

— Я забрал всего два трофея, честно их выиграл.

— Ты забрал женщину, которая сводит с ума. Она принесет горе…

— Ее судьбу будет решать Совет, — строго сказал я. — Таково мое решение.

После этого направился в сторону своего шатра. Цветочный запах исходил именно оттуда.

Альфы остальных земель смотрели с ненавистью, завистью, интересом. Я был готов к битве, но они не рискнут нарушить мое право, подтвержденное Луной.

Пролить кровь самки на алтаре, так я должен поступить? Так поступил бы любой альфа.

Ее кровь особенная, не такая, как у остальных трофеев. Но возродит ли это наши земли?

Запах цветов ударил в нос, я зажмурился от мимолетного удовольствия. Она пахла, как горные белые цветы, которые росли под снегом. Единственные цветы, которые у нас остались.

Такие редкие и вкусные. Их дарили своей волчице только тогда, когда признавали истиной парой.

Поэтому этот запах был настолько манящим и ценным. Разве может она пахнуть, как самые редкие цветы?

Но запах цветов смешался со страхом, ненавистью, презрением.

Девушка стояла в шатре. Она видела мой силуэт и ее чувства горьким привкусом отдавались на ее коже.

Я не мог представить, как она оказалась здесь, но точно была не рада стать добычей: это чувствовалось в ее манерах и повадках.

Она кинула в меня камень, была готова бороться. Клетка пропахла ее запахом. Ее отправили сюда насильно.

Люди… Только они могут засунуть свою самку в клетку и отдать, как трофей для охоты.

Любой волк бы боролся за свое до последнего. В поместье меня ждали мои самки, и за каждую я готов был биться.

А ее отдали просто так, но почему?

Это мне предстояло узнать, и я отодвинул штору — последнее препятствии между мной и человечкой самкой.

За шторой шатра промелькнул силуэт, и я сильнее сжала свой кинжал. Силуэт застыл перед входом.

Казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди от страха. Я понимала, что кинжал не спасет, но предстать совсем беззащитной перед чудовищем не могла.