– Да... Ясно... Когда?.. Хорошо...

Он достал сигарету, чиркнул спичкой.

– Слышь, Васин... Из прокуратуры звонили. Сказали, сегодня следователя, наверно, не будет. Завтра подъедет.

– Вот-вот! – злорадно кивнул Васин. – Начинается...

– Так что приступай, – продолжал Михалыч. – Прогуляйся в офис, узнай, не было ли в последнее время «наездов»... Баб его всех перепиши. Бабы обычно все знают. Да что я тебя учу, ты и сам все умеешь. Счастливо поработать!

* * *

На следующий день Васин на работу опоздал. Накануне он до дыр зачитал материалы дела, стараясь ничего не упустить, но никаких новых полезных деталей и фактов не нашел. После обеда носился по городу, наводил справки, посетил офис АО «Максимум».

Ну а к вечеру заехал к родителям и принял участие в скромном банкете, который сестра Юлька устроила по поводу своего возвращения из Европы. Там остался и на ночь.

Проснувшись, Васин с ужасом вспомнил, что находится не в своей коммуналке, где до работы двадцать минут ходьбы, а на другом конце города.

Когда он – взмыленный и всклокоченный – ворвался в управление, у начальника как раз кончилась планерка.

Михалыч посмотрел на него с неприязнью.

– Извини, Михалыч. Забыл, что отпуск мой кончился.

– Черт бы тебя побрал, Васин... Рассказывай.

Васин перевел дыхание.

– В офисе АО «Максимум» уже чемоданное настроение. Предприятие продается. Половина сотрудников уволены, остальные заканчивают дела и тоже ждут расчета. Все, что можно было растащить по домам? – растащили. Остальное валяется на полу.

– Кому продается предприятие?

– Пока неизвестно. Они там ничего не знают, все время на кого-то ссылаются. По-моему, им все до фонаря. Но этот простой вопрос я уточню сегодня или на днях.

– Еще что?

– Насчет его барышень... Она у Малютина была, как ни странно, одна. Курская Софья Андреевна, 26 лет. Живет на площади Маркса, он снимает ей там квартиру. То есть снимал. Я, конечно, к ней забежал, но не застал дома.

– С-софья, – с каким-то презрением процедил Михалыч.

– «Наездов» на него не было, – продолжал Васин. – То есть, конечно, были, но давно и несерьезные.

– Все равно надо проверять.

– Естественно. «Наезжала» на него курганская братва, и еще кое-кто по мелочам. Но тогда, как я понял, все остались довольные, обошлось без стрельбы и ругани.

– Ясно, – вздохнул Михалыч. – Рапорт написал?

Васин сунул руку в карман, но там были только помятые, свернутые вчетверо протоколы вчерашних бесед.

– Не успел еще.

– Садись, пиши.

– А может, завтра?

– А что сегодня?

– Хочу еще раз забежать к Софье, а еще закажу в информационном центре подборку несчастных случаев, связанных с электричеством.

Михалыч хмыкнул, оценивая очередную идею Васина, и сказал.

– Садись, пиши рапорт. Потом поедешь к этой бабе. А несчастными случаями ребята займутся после обеда, я распоряжусь.

– Как скажешь, Михалыч.

Писание бумаг было для Васина самой печальной стороной службы. Тем не менее он относился к этому процессу творчески и не терпел вмешательства. Он забежал к себе в кабинет, чтобы сообщить ребятам о своем появлении, затем спустился в буфет и уединился с бумагами за столиком. Более интимных мест в УВД не было. Не считая, пожалуй, туалета.

В течение получаса Васин расписывал свои вчерашние пробежки по городу, стараясь, чтобы текст занимал побольше места на бумаге.

Когда он закончил и вернулся в кабинет, все уже разбежались по делам, не считая старшего опера Сливко и, конечно, Никиты.

– Мне никто не звонил?

Сливко оторвался от справочника «Все пистолеты мира» и задумчиво пощипал усы. Потом просветлел:

– К тебе из прокуратуры заходили, – он поднес к глазам клочок бумажки и прочитал: – Гирин Иван Александрович.

Фамилия была незнакомой. Впрочем, в прокуратуре постоянно появлялись новые люди.

– Ну и где он?

– Сказал, будет внизу ждать. Говорит, не любит тесных помещений.

– Надо же... – Васин разозлился. Не хватало только ему, как мальчику, бегать за этим Гириным.

Он спустился по лестнице, выскочил из здания. Перед входом было пусто. Если не считать какого-то мускулистого стриженого урки с разляпистой татуировкой на руке, который покуривал на крыльце и, судя по всему, ждал, когда его примет следователь.

Васин забежал за угол, где среди молодых берез была сооружена курилка для шоферов и прочих сотрудников, не обремененных работой. Но и там было пусто.

Негодование Васина достигло предела. Этого Гирина, оказывается, ловить нужно.

Он вернулся ко входу и еще раз внимательно осмотрелся. Урка уже слез с крыльца и теперь степенно беседовал с какой-то рыжей институткой в ярком, не по сезону коротком платьице.

«Ну и черт с тобой!» – подумал Васин, имея в виду неуловимого следователя прокуратуры.

– Браток, не меня ищешь? – спросил урка.

«Да пошел ты!..» – мысленно огрызнулся Васин, но вдруг застыл на месте. Зрение зацепилось за одну в высшей степени странную деталь. А именно – из нагрудного кармана куртки этого стриженого мордоворота выглядывал краешек красной книжечки.

Не может быть...

– Как фамилия? – робко спросил Васин.

– Я из прокуратуры, – незнакомец отпустил девушку и поднялся на крыльцо. – Это ты – Васин?

– Я – Васин. – Он машинально пожал протянутую руку. – Саша...

– Иван, – улыбнулся собеседник. Улыбка у него оказалась приветливой, не под стать всему остальному.

Васин отошел на шаг и украдкой осмотрел своего нового напарника. Светлые, короткие волосы. Грубоватая, мужицкая, но правильная физиономия. Якорь-татуировка на руке. И мышцы – большие мышцы, много мышц...

«Может, документы проверить? Хотя, если его постовой в УВД пропустил, значит, документы в порядке...»

– А это кто? – поинтересовался Васин и кивнул вслед удаляющемуся яркому платью.

– Так... Прохожая.

– Прохожая... Ну, хорошо, пойдем.

Васин отвел следователя в ту самую шоферскую курилку. Там обстановка располагала к знакомству и беседе.

– Что-то я тебя раньше не видел.

– А я недавно. Я же раньше в морской пехоте служил. Вот, – Иван хлопнул тяжелой ладонью по якорю. – По сокращению ушел. Ребята надоумили переучиваться – пошел в институт.

– Какой?

– Есть в Москве одна конторка специально для отставников. За два года на заочном можно получить высшее юридическое. Я думал сначала, к вам в милицию пойду, но дядька в прокуратуру пристроил. Говорит, оклады побольше, а хлопот поменьше.