В этот момент раздался стук в дверь и внутрь ввалились слегка запыхавшиеся Петер Мейер и Евгения Максимовна.

— Мы готовы. — с порога сказала она.

— Но есть одно но… — обвёл всех взглядом немец. — Мы упустили один очень важный факт. Кроме карт я посмотрел архивы. Примерно двадцать лет назад сюда попал небольшой клан, который все зовут — чернокнижники. Причём не просто попал, а пришёл с чужой помощью.

Петер выдержал паузу.

— И все они были корейцами. А сейчас к ним пришёл ещё один — серийный убийца.

Возникла небольшая пауза, затем мэр повернулся ко мне.

— Молодой человек, он имеет к ним какое-либо отношение? — спросил он.

— Самое прямое, — ответил я. — Здесь его отец, и часть семьи, которого забросили сюда за преступление.

Взгляды высказали больше, чем слова.

— В любом случае это не важно. — оборвал размышления Фёдор Иванович. — Петер, доставай карты и давай смотреть, где можно начинать поиски.

Немец кивнул разворачивая рулон.

— Это местная карта, — пояснил он. — Наша терефушка и земли фокруг на дфадцать километров. Мы здесь. Здесь избушка отшельника Михаила. Кте фы оказались, когда фсё началось?

— Около избушки, — ответил я. — Я вышел к ней минут через пятнадцать, или через пол часа.

— Значит где-то здесь, — немец обвёл вокруг избушки небольшую область. — И с небольшим интерфалом от вас сюда должны были попасть ещё несколько челофек. Три или пять километров.

Он обвёл полученную область ещё одним кругом.

— Они где-то здесь.

— Что тут у нас, — придвинулся к карте маг земли. — Кусок мёртвого леса, гиблый овраг, мёртвое поле, и топи. Остальная часть ведёт к нашему городку, её можно не обыскивать — Юрий Трофимович будет подавать световой сигнал, и если кто-то в ней есть, то он сам пойдёт к нам. Остаются поле, овраг, лес и топи. Начнём с леса. Вы готовы господа?

— Готовы. — кивнула Евгения Максимовна. — Идемте уже.

Петер поправил свой мушкет, А она сумку с лекарствами. Провожаемые мэром и дворецким мы вышли и пошли во тьме по каменной мостовой. Юрий отправился куда-то в другую сторону — очевидно на ту башню, которую упоминал, чтобы светить нам время от времени.

— Куда это вы господа? — встретил нас у ворот Прохор.

— За грибами Проша, — ответил ему маг земли. — Отворяй.

— Скоро будете?

— Как только, так сразу.

На такой ответ часовой прореагировал донельзя спокойно, и мы небольшим составом выдвинулись наружу.

— Погоди! — окликнул меня Прохор. — Топор возьми.

Я чуть не хлопнул себя по лбу и взял оружие отшельника.

— Ты как Раскольников, — хмыкнул маг земли светя из небольшого фонаря.

Подобный фонарь с направленным светом был у всех кроме меня. Мы зашагали во тьме.

— А кого здесь можно встретить кроме собак? — поинтересовался я.

— Разных сущностей. — ответила целительница. — Иногда змей и некоторых мелких хищников, но иногда этот мир подбрасывает очень неприятные вещи — например кошмаров.

— Кошмары? Какие ещё кошмары?

— А самые разные. — отозвалась она. — Что-то типо призраков, которые пытаются причинить вред. А иногда попадаются довольно неприятные существа вполне материального происхождения. И вот с ними не очень хочется встречаться.

— Например?

— Например — Тонкий Человек, — ответила она. — Мерзкий кошмар, который как говорят получился и чужих эмоций и безумия. Такой высокий господин более двух метров ростом и невероятно худощавый, лица не имеет, но носит фрак и цилиндр. Неестественно худощав, и имеет очень длинные тонкие пальцы. Нападает на одиночек и чаще всего тех, кто не сможет спастись — детей, которых похищает.

— Жуть, — поёжился я.

— Гадкая тварь, — кивнула целительница. — Здесь кошмары и мысли становятся реальностью. Иногда попадаются такие твари, что непонятно, как они существуют.

— А ничего, что мы идём почти без оружия? — спросил я.

— А зачем? — поинтересовалась целительница. — Федя у нас очень хорошо владеет землёй, у вас есть топор, а у Петера ружьё. Есть наткнёмся на гончих, то парочку завалим, и пообедаем, если встретим призраков — отгоним светом — он им не нравится, а кто-то более страшный сюда просто не сунется. У нас тут глухомань.

Так за разговорами мы пришли к дому отшельника.

— Так, Петя, куда дальше? — поинтересовался Фёдор. — Доставай карту и говори куда идти.

Немец поставил фонарь на землю и зашелестел бумагами.

— На фосток. — сказал он. — Погоди, Федя, сейчас сориентируюсь по компасу, какой угол.

Возился он с бумагами и своими инструментами не так долго, и почти сразу объявил:

— Туда. Тридцать градусов. На дфа часа.

Мы зашагали в указанном направлении то и дело сверяясь с компасом и высвечивая мёртвые сухие деревья.

— Смотрите, — показала на одно из деревьев целительница.

Мы подошли ближе. На стволе дерева была отчётливо выжжена буква «А».

— Это Анна. — сказал я. — Её отметка.

— Значит мы на ферном пути. — кивнул Мейер. — Это есть очень хорошо.

— Ищем другие буквы. — кивнул Фёдор.

Дальше наше продвижение замедлилось — все фонари стали выхватывать из темноты деревья.

Буквы «А» стали попадаться каждые пятьдесят метров. Неужели? Я почувствовал прилив бодрости. Кем за последнее время стала для меня эта девушка? Сестрой? Или кем-то другим?

Надеюсь остальные сейчас тоже живы, и направляются сейчас к деревушке.

— Аааааааууууууууууа! — раздался рядом дикий вой и фонари выхватили бесплотную фигуру в грязных лохмотьях с черепом вместо лица тянущую к нам костлявые руки.

— Тьфу, напугала уродина, — сплюнул Фёдор. — Знакомьтесь Константин. Кошмарка ночная. Почти безвредна. Сейчас посветим на неё фонарями и она сама уйдёт — света она не любит.

Я опустил топор, которым уже приготовился бить.

— Что значит почти? — поинтересовался я.

— В темноте может легко сбить с дороги, — ответил Фёдор. — Или привлечь ненужное внимание. Некоторые умельцы у нас умеют их ловить, даже убивать. Но это в других кланах.

— Почему вы говорите кланы? — поинтересовался я. — Как я понял, вы все попали сюда случайно и не имеете родства.

— Ну почему, — миролюбиво ответил Фёдор. — Какое-то имеем. Например — мой заместитель Юра — мой сын. Или фроляйн Виктория, которая выпускает газету с Людвиговичем — его дочь. А кланы… Ну можно говорить община, но поскольку мы все одарённые, то по старой памяти называем наши общины кланами.