– Понятно, – откликнулась пустота. – Тогда просто давайте руку.

– Назовитесь. Покажитесь. Я подумаю, – ответил профессор. – Откуда мне знать, кто вы такой…

– Понятно, – вздохнула пустота. – Ладно. Прошу извинить мою неучтивость, коллега.

Нечто схватило профессора Шарная за шкирку и поволокло его в темноту. Он попробовал было сопротивляться, но сие оказалось совершенно невозможно, так как волокущая его сила была, во-первых, непомерной, во-вторых, нематериальной.

Профессор Шарнай глубоко вздохнул и открыл глаза.

Юный ирнийский маг мастер Нарлимар склонился над ним. Смотрел он на профессора Шарная, астронома, математика, академика и дипломата, весьма и весьма сердито.

– Да что же вы это такое творите, коллега?! – возмущенно поинтересовался этот мальчишка.

– Вообще-то ничего особенного… – ошеломленно ответил профессор, начиная помаленьку осознавать себя живым. – Лежу себе… умираю…

– Вот именно, – обвиняюще проговорил юный маг. – Вам кто-нибудь разрешил?

– Умирать? – слабо ухмыльнулся профессор. – А что, в Ирнии для этого специальное разрешение требуется?

– Безответственным лопухам вроде вас – требуется, – сердито отрезал юноша. – Думаете, я не отследил, чем вы тут занимались? Это что – работа для начинающего? Для безответственного молокососа, который двух знаков толком сложить не умеет?

Профессор почувствовал себя… нет, ошеломленным он куда раньше себя почувствовал, а теперь… под взглядом этого рассерженного юноши, только что вернувшего его к жизни, он себя почувствовал… помолодевшим. Да. Точно. Лет на пятьдесят-шестьдесят помолодевшим. И честят его в точности как провинившегося мальчишку. Как студента лопоухого. А что самому мастеру еще и двадцати нет, так это… у наставника, как известно, нет возраста.

– Ну… я же вроде правильно все сделал, – тоном провалившего практику студента промолвил профессор. – Сам не пойму, как оно так…

– Правильно? – взвился спаситель. – А кто прозевал первый толчок чужой силы? Кто запутался и не успел сбросить узел привязки?

– Простите, наставник… – Вот ведь само выскочило! Не собирался профессор этого наглеца наставником величать, да еще и прощения просить – само вышло.

– Кто не сумел даже вовремя отсечь вражью нить, пьющую жизнь, словно запойный пьяница? – продолжал бушевать грозный наставник. – Кто зачем-то бросил на пол кристалл, словно это чему-то могло помочь, вместо того чтобы воспользоваться кристаллом как мечом, отсекая врага? Ведь одного-единственного правильно направленного движения хватило бы! Даже у такого слабого мага должно было получиться!

Профессор виновато вздохнул.

– Битвы такого высокого уровня – для взрослых серьезных специалистов! – гневно припечатал взрослый серьезный специалист. – А теперь вами займется ваш посольский врач, господин посол, – с поклоном закончил маг совершенно другим голосом.

– Подождите. – Профессор ухватил юношу за рукав. – Подождите, мастер Нарлимар! Мне нужен глава вашей секретной службы. Срочно!

– Я передам, – коротко кивнул маг. – Но вначале… дайте лекарю возможность себя осмотреть. Все остальные дела могут немного обождать.

Профессор кивнул и откинулся на подушки, только теперь заметив, что кто-то перенес его в спальню. Ну и ладно, какой там, к Запретным, этикет, когда такое творится?! Сейчас главное – сообщить о том, что он успел понять в короткие предсмертные мгновения. А дальше – этим займутся специалисты. Маги и секретные агенты. Настоящие маги, не ему чета.

– Доктор, прикажите позвать кого-нибудь из наших агентов, – слабым голосом попросил профессор склонившегося над ним лекаря. – Мне доклад сделать.

– Делайте, господин полномочный посол, – отозвался вирдисский лекарь. – Я буду вас осматривать, а вы – говорите.

– Так вы – тоже? – удивился профессор.

– Секретная служба Вирдиса слышит вас.

– Так. Генерал Гламмер открыл мне имена не всех сопровождающих меня агентов, – сам себе сказал профессор.

– Разумеется, – кивнул лекарь. – Когда это секретная служба открывала все свои карты? Ну, начинайте, профессор. Будет несколько неуместно, если ирнийская секретная служба получит эту информацию раньше нашей.

* * *

Карвен как раз закончил завтрак, он уже почти выбросил из головы приснившийся ему кошмар, когда появившийся сержант Йанор… вот и говорите после этого, что поверье некоторых рядовых, будто появление означенного сержанта – к несчастью, не имеет под собой вовсе никаких оснований! Еще как имеет.

– Эй, Карвен! – Ухмылка на лице сержанта была такая, что прочих свидетелей как ветром сдуло. Карвену – что, они с сержантом в таких переделках побывали, что уж его-то никакие сержантские ухмылки, поди, не проймут, а прочим за что страдать-погибать прикажете? Нет уж, к демонам такой героизм, и от греха подальше – на улицу!

– Да, господин сержант? – бодро улыбнулся Карвен.

А сам подумал: «Нет, не зря мне всю ночь кошмары снились. У сержанта такой вид, будто он для меня какую-то совершенно особенную пакость измыслил. Не иначе, всю ночь придумывал, вот мне и спалось так весело!»

Когда же ухмылка сержанта погасла, словно свеча на ветру, а Карвен вдруг сообразил, что глаз она и вовсе не касалась, он и в самом деле испугался.

Оглянувшись по сторонам, проверив, не задержались ли рядом чьи-то чужие уши, которые срочно требуется озадачить нарядом вне очереди, сержант негромко промолвил:

– Приятель твой этой ночью сбежал.

– Приятель? – деревянным голосом спросил Карвен, уже понимая, о чем, вернее, о ком речь.

– Некто Крэтторн. Бывший граф, – безжалостно подтвердил его дурные предчувствия Йанор. – Так что ты того… осторожней ходи по улицам. А лучше всего…

Сержант явно хотел сказать «не ходи вовсе», Карвен прочитал это по его глазам, но… как может один гвардеец сказать такое другому? Как может сержант сказать такое подчиненному?

– А лучше всего – ходи со мной, – закончил сержант и облегченно вздохнул.

– Слушаюсь, господин сержант, – кивнул Карвен.

Улыбка сержанта была вполне человеческой. Жаль, что никто, кроме Карвена, его в эту минуту не видел. Или не жаль? Сержанту ведь еще служить и служить. Ну, как его подчиненные догадаются, что он хороший?

– Марш на плац, рядовой Карвен, – прервал его размышления сержант Йанор. – Теперь у тебя еще больше поводов заниматься до посинения. И только попробуй сказать, что я не прав!

– Никак нет, господин сержант!

– Что?!

– Так точно, господин сержант!

– Что?!

– Виноват, господин сержант!

– Ну, то-то…

Ухмылка сержанта Йанора вновь была самой обычной поганой сержантской ухмылкой. Жизнь продолжалась. А заниматься до посинения – это как раз то, чему Карвен, кажется, неплохо выучился. Так что он выбросил из головы все мысли о бывшем графе и бегом бросился туда, где уже строился его взвод.