Все это казалось ей нереальным, потому что Одри еще была новичком среди выдающихся знаменитостей. Она столько лет пела в клубах и числилась в списках второсортных исполнителей, и вдруг ее второй альбом вырвался вперед. Два сингла взлетели в рейтинге до небес, и Одри внезапно превратилась в «девушку что надо», одну из наиболее популярных знаменитостей Соединенных Штатов. Ко всему этому ее измотал суровый график: запись третьего альбома, съемки музыкальных клипов, посещение различных тусовок и поездки из Нью-Йорка в Лос-Анджелес и обратно чуть не через день. У нее вообще не оставалось времени на такую роскошь, как просто посидеть и выпить пива без опасения наткнуться на пожилых поклонников изЧикаго, папарацци или неистовых фанатов.

Она не переставала удивляться тому, что у нее мог появиться такой безумный фанат, как Марти. Поэтому было тик здорово просто посидеть с кем-то, не знающим, кто она такая. Джек был первым человеком – и определенно первым мужчиной – за очень долгое время, который вообще не впадал в благоговение при виде Одри и не боялся ее. За много-много месяцев он был первым человеком, кто не хотел, чтобы она находилась рядом с ним. Обычно люди стремились подобраться к ней как можно ближе, смеяться над ее неуклюжими шутками как можно громче – и рвались предложить ей свою помощь как можно скорее. А Джек Прайс изо всех сил пытался избавиться от нее. Он разрешил ей посидеть на его шезлонге только потому, что она его к этому вынудила, но при этом, несмотря на все свои угрозы, не казался ей человеком, который может и в самом деле схватить ее и скинуть с шезлонга силой.

И вот она сидит рядом с ним, ее нога прикасается к его ноге, ее рука нагрелась и слегка вспотела там, где прижимается к его руке, и Одри снова ощутила трепет; все-таки он чертовски сексуальный парень. Невероятно сексуальный – высокий, мускулистый, с густыми черными волосами, ярко-синими глазами и очень красивыми губами.

Одри показалось, что он преодолел свою неприязнь к ней, поэтому она и осталась. Она смотрела на залитый лунным светом океан, щурилась на мигающие огоньки на горизонте и пыталась угадать, что за корабли там плавают. Джек сначала молчал, но Одри, пытаясь разобраться в событиях прошедшего уик-энда, спросила:

– Кстати… а кто такой Марти Уайсс?

Джек рассмеялся негромким грудным смехом.

– Если б я знал! – Он посмотрел на Одри своими синими, как безоблачное небо, глазами. – Надо полагать, не твой близкий друг.

Одри фыркнула.

– Никогда его не встречала и даже не слышала о нем. Он откуда-то знает моего коммерческого директора, и вот коммерческий директор поговорил с моим импресарио и убедил его, что это очень хорошее предложение. А тот, в свою очередь, убедил меня, что я должна выступить на частной вечеринке для людей, важных для моей студии звукозаписи.

Она согласилась – но с другой стороны, она обычно соглашалась почти с любыми словами Лукаса, потому что поняла, что он единственный человек в мире, которому она может доверять. За последние два года Одри пришлось пройти через множество измен, обнаружить, что люди, притворявшиеся ее друзьями, на самом деле просто использовали ее. Она уже дважды поменяла бухгалтеров, а сейчас пыталась выяснить величину ущерба, причиненного предыдущим менеджером.

Но сейчас Одри не хотелось думать обо всем этом, и она искоса посмотрела на Джека.

– А как ты оказался на этом острове?

Улыбка обнажила белоснежные зубы, а в уголках его глаз появились морщинки.

– Я и сам то и дело спрашиваю себя об этом. – Он вкратце рассказал ей про свою работу в «Анонимных экстремалах» и про экстремальные виды спорта вообще. Одри с легкостью представила себе, как он выполняет рискованные трюки – тело у него было как раз подходящее. Джек открыл еще по бутылке пива (Одри отметила, что он больше не требует, чтобы она убиралась прочь) и спросил ее про музыку.

Одри пропустила период, когда она только пробивалась в музыкальный мир – уроженка Техаса, получившая Весьма одобрительные отзывы о своих песнях в фолк-стиле и в стиле альтернативного рока, написанных для других исполнителей. Сама она начала с тупого альбома поп-музыки, который заставил ее написать и записать Лукас. «Это единственный способ пробиться в топ рейтинга, детка», – сказал он ей. Его интуиция не подвела – приятель на радио начал проигрывать ее песни, и Одри тут же стали нюнить со всех концов страны.

Она рассказала Джеку, как глупая поп-песенка «Срыв» стремительно взлетела в рейтингах чуть больше двух лет назад и вытянула за собой Одри на совершенно другой уровень. Зато не стала рассказывать, как буквально за ночь все изменилось – ее начали преследовать папарацци, а ее лицо стало улыбаться со всех обложек журналов во всех киосках. Внезапно оказалось, что она вынуждена проводить каждый свой день среди парикмахеров и визажистов, различных агентов и людей из фирмы звукозаписи, желающих уберечь свои вложения. У Одри не осталось ни единой свободной минутки, чтобы просто подумать о своей славе, потому что теперь ей приходилось участвовать в вечеринках в закрытых ночных клубах, выступать по телевидению и петь во время вручения премии «Грэмми» перед выходом некоторых величайших звезд последнего десятилетия. Она взлетела так быстро и так высоко, что теперь изо всех сил пыталась сохранить хотя бы частицу себя в той музыке, которой все от нее ожидали, и в той звезде, которую они хотели в ней видеть.

– Так ты просто ворвалась на сцену, да? – спросил Джек.

Одри улыбнулась и пожала плечами:

– Наверное. Честно, все случилось так быстро… у меня даже не было времени подумать, хочу ли я этого, – произнесла она, удивив этим признанием саму себя.

Похоже, она удивила и Джека – бутылка с пивом замерла на полпути ко рту.

– Что это ты такое говоришь – ты не хочешь быть звездой?

Она что – сказала такое? Сердце пропустило удар; Одри ясно увидела заголовки газет: ОДРИ ЛАРУ НЕ ХОЧЕТ БЫТЬ ЗВЕЗДОЙ!

Да, она на какое-то мгновение почувствовала себя рядом с Джеком в безопасности, но он может оказаться таким же безжалостным и так же жаждать известности, как некоторые из ее прежних друзей. Одри беспокойно заерзала.

– Я не это хотела сказать. Мне нравится моя жизнь. Да и кому бы не понравилась? – Она ослепительно улыбнулась Джеку и легонько стукнула своей бутылкой об его. – Просто болтаю. Не слушай меня. Мне просто никогда это не удается.

– Это? – с любопытством переспросил он.

– Вот это. – Одри обвела рукой пляжи собеседника. – Поболтать с людьми.

Он все еще выглядел растерянным. Одри вздохнула:

– У меня не так много возможностей знакомиться с людьми и просто проводить с ними время.

Джек фыркнул и снова перевел взгляд на океан.

– Должно быть, не очень-то это легко – звезда, друзей нет…

– Я не говорила, что у меня нет друзей, – возразила Одри. – Я сказала – мне сложно знакомиться с людьми. Я не могу просто зайти в кофейню, как ты, и заговорить с девушкой за моим столиком. А если я так сделаю – ого! Газеты как с цепи сорвутся.