Рахима сделала вид, что не слышит. Она смотрела в окно. А ярешил, что нужно будет обратить ее внимание на этот факт. Миллионер ТудорГригориу снимает обычный двухместный номер в хорошем отеле Лондона. А я должениз-за прихотей моей супруги оплачивать сюит в одном из лучших отелей города. Иэто учитывая, что у меня денег раз в сто меньше, чем у Тудора. Но на Рахимутакие разговоры не действуют. Она привыкла к тому, что деньги на кредитнойкарточке «Американ-экспресс». А кредит не ограничен, можешь тратить столько,сколько захочешь.

Мы уже подъезжали к отелю, когда зазвонил мой телефон. Этобыл отец. Он приветствовал нас в Лондоне и пригласил на ужин в резиденцию. Япообещал, что мы придем, и убрал аппарат.

– Я не пойду, – заявила Рахима. – Мне нужно прийти в себя,отдохнуть после дороги.

– Ты очень устала? – Иногда она просто выводит меня из себя.Летела полтора часа бизнес-классом из Швейцарии в Англию. Интересно, от чегоможно было устать?

– Мне нужно отдохнуть, – повторила Рахима, повышая голос. Еекукольное лицо выражало недовольство.

Водитель и Абдулмамед испуганно выскочили из автомобиля,даже не решаясь выгружать наш багаж. Подозвали швейцара, делая вид, что неслышат нашей перепалки.

– Дура, – сказал я негромко, – что ты устраиваешь при людях?Мы приехали сюда, чтобы встретить вместе Рождество и Новый год.

– Я не хотела ехать, – громко ответила она. Кажется, слишкомгромко. И по-моему, сделала это нарочно, чтобы все ее слышали, – это тыуговорил меня сюда приехать.

– Завтра Рождество, – напомнил я, – или ты забыла?

– А ты теперь у нас католик? – отозвалась Рахима. – Или твойотец католик? Посол мусульманской страны, отмечающий Рождество. – Выйдя измашины, она сильно хлопнула дверцей.

Делая вид, что ничего не происходит, я с улыбкой вылез изавтомобиля. Все смотрели на Рахиму. Нельзя устраивать скандал при сотрудникахпосольства. Они расскажут об этом не только всему посольству, но и всемприезжающим сюда гостям. Сначала об этом узнает мой отец, затем – мать. Инаконец, родители Рахимы. Поэтому мне нужно было улыбаться и демонстрироватьокружающим, что все идет нормально.

Мы вошли в просторный холл, где нас встретилпредупредительный портье. Про себя я решил, что нужно просто немного подождать.Уже через час Рахима будет в другом настроении, и тогда я смогу ее убедитьпоехать на ужин к моим родителям.

И, конечно же, вечером мы вместе поехали. При ее характересидеть одной в номере даже самой роскошной гостиницы почти невозможно. А вЛондоне все магазины по ночам закрыты, это Рахима тоже хорошо знала. В театрыпопасть трудно, да она их и не очень любила. А пойти без меня в ночной клубпобоялась бы. Все-таки ей было не так много лет, и она выросла вполупатриархальной семье. Правда, Рахима быстро освоилась, став завсегдатаемсамых роскошных магазинов Швейцарии, но здесь не тихая маленькая страна, гдевсе друг друга знают и все друг с другом здороваются. Лондон – это отдельныймир, не всегда понятный и гостеприимный.

Рахима надела темно-синее платье с длинными рукавами. Оназаказывала его в Италии, специально ездила для этого в Милан. Платье ей оченьшло. Честное слово, объективно я понимал, что внешне она производит впечатлениесимпатичной девочки, больше похожей на фарфоровую куколку, чем на живуюженщину. На наших девочек она совсем не походила – в ней скорее просматриваласьсвоеобразная китайская красота. Говорят, среди предков ее матери были корейцы иуйгуры. Вообще считается, что, если в человеке смешивается кровь разных народов,он бывает не только умным, но и красивым. К сожалению, первая половина этогоутверждения моей супругой не подтверждалась, но зато вторая выглядела почтисправедливой. Даже в холле отеля на нее тут же обернулся один англичанин.Иногда я думаю, что, если бы она не была моей женой, я бы мог в нее дажевлюбиться. Красивая, стройная, с роскошными волосами, аккуратными чертами лицаи невозможно сволочным характером. Нет в мире совершенства, это я теперь знаюточно.

Отец прислал за нами свою машину с нашим государственнымфлагом. Нам открыли дверцы автомобиля, и мы уселись в салон, словно я посол придворе Ее Величества. А может, так и будет? Со временем мой отец уйдет вотставку или станет на родине министром иностранных дел. Ведь если отец Рахимыбудет премьером, то лучшей кандидатуры на должность руководителявнешнеполитического ведомства ему не найти. Да и президент должен понимать, чтоему выгодно иметь в качестве министра такого опытного дипломата, связанногоблизкими родственными отношениями с его личным другом, ставшим премьером.

Всю дорогу Рахима демонстрировала мне свое недовольство. Акогда мы уже подъезжали к резиденции, повернула голову и спросила:

– Твой отец опять пригласил эту дрянь?

– Кого? – От изумления я не понял, о ком она говорит.

– Ну, эту бывшую манекенщицу, – зло пояснила Рахима. – Еслиона думает, что, выйдя замуж за Салима Мухтарова, может спокойно появляться вприличном обществе, то глубоко ошибается. Всем известно, что она былалюбовницей Саитмурада. Он купил ей квартиру. А потом была близка с этимолигархом – Дименштейном, с которым жила два года и который сделал ее вице-миссРоссии. Об этом писали все российские журналы…

– Ты бы поменьше обращала внимание на «желтую» прессу, –посоветовал я.

– При чем тут пресса? – нервно перебила меня Рахима. – У неебыло такое бурное прошлое, что я удивляюсь твоему отцу. Как он может приниматьв своем доме такую дешевку? Он же посол нашей страны. Если ему нужновстретиться с ее мужем, то пусть приглашает его в свой офис. Но ужинать с такойженщиной и принимать ее в резиденции посла…

Водитель посмотрел в зеркало заднего вида, и я понял, что онслушает наш разговор.

– Тише, – резко оборвал я Рахиму, – это не наше дело.

– Я только хочу тебя предупредить. Если ты начнешь строитьэтой дешевке глазки или попытаешься сделать ей комплимент, я сразу встану иуйду. Ты меня понимаешь? Достаточно того, как в ее присутствии тает твой отец.Я на месте твоей матери не пускала бы ее на порог…

– Хватит, – схватил я за руку эту полоумную, – не нужно такгромко.

– Отпусти! – Она вырвала руку. – И учти, что я тебе сказала.И не сажай меня рядом с ней, мне это совсем не нужно.

Я промолчал. Иногда я думал, что нужно хотя бы один разнапомнить ей, кто хозяин в семье. Может, мне ее ударить? Два или три раза я ееуже толкал, несколько раз сильно сжимал ей руку. Но это не помогло. Иногда онадоводила меня так, что мне действительно хотелось ее ударить. Но бить матьмоего сына – это последнее дело. К тому же я не сомневался, что она тут жепозвонит своему отцу. Нет, я не боялся, но знал, что мне придетсяоправдываться, объяснять, почему я ее ударил. Или, еще хуже, – ее отец могприлететь к нам в Швейцарию. Однажды, когда мы поругались, находясь на отдыхе вКаннах, и я оставил ее одну, уехав в Ниццу, где мы жили, Рахима позвонила ипожаловалась отцу. У нее было полно денег, она спокойно могла сесть в такси иприехать в Ниццу. Но предпочла сообщить отцу, что я бросил ее в другом городе.Мой тесть перезвонил мне на мобильный телефон, и мне пришлось полчасаоправдываться за мой поступок. А потом я поехал обратно в Канны и нашел ее вресторане, рядом с магазином, где мы поругались. Рахима как ни в чем не бывалодоедала свой обед. Можете себе представить? Спокойно обедала, пока я мотался изгорода в город. Я думал, что могу ее задушить. Но увидев меня, она вдругулыбнулась и спросила: