— Именно, Кен!

— … - я призадумался, — Кстати, хочу чтобы ты уяснил: пока мы в лесу, ты бесприкословно слушаешься меня. Я намного опытнее.

— Не спорю, но при чём тут…

— Это, — я перебил его, — Правило, которое нужно озвучить сразу. Хочется избежать недопонимания.

— Ои, ои! Не смотри на меня как на бездарность! — Тэгами хвастливо вытянул жменю сухой травы и огниво. Сложив несколько веток для костра, юнец принялся разводить огонь, натужно высекая искру. Сразу видно — дело для него нечастое, сноровки мало.

— И долго ты так мучаться будешь? — спросил я.

— Подожди! — изо всех сил ударяя кремнем о кресало, отмахивался Чино, — Оно почти вышло!

— Дай-ка мне, — парень был непреклонен, потому я схватил костлявую ладонь огнедобытчика и, словно кукловод, помог ему высечь искру, — Видел?

— И сам бы управился, — поражённо смотря на то, как по траве расходится огонь, ворчал писатель.

— Дальше точно сам управишься, — я передал Тэгами трут и отошёл в сторону, начав мочиться вокруг нашего «лагеря».

— Чудак… — пробормотал он.

— Если не хочешь, чтобы тебя загрызли дикие звери — покажи им, где твоя территория.

— А мертвецы?

— О них просто нужно не думать. К слову, где ты свои ягоды сложил?

— Тут, — спутник гордо похлопал себя по животу.

— Добычей надо делиться, — я наклонился к довольному лицу Тэгами, что мигом скривилось в испуге, — Напоминаю — нас двое. Усёк?

— Усёк.

— Уже поздно искать другие. Тебе повезло, что у меня есть запасы, — из походного мешка достал рисовые колобки, поделив один из них пополам, протянул часть Чино, — На первый раз оплошность прощаю.

— … - он молча принял еду.

Этой ночью Тэгами уснул почти сразу, а я долго ворочался на расстеленной листве: кожа чесалась от острых веток, как ни повернусь — везде грызёт. Может, меня грызли мысли? Почти детское предвкушение встречи с обществом.

Ксо! Лучше попробовать уснуть на спине. В очередной раз повернувшись, уставился на небо, а там звёзды… Огоньков не счесть. Словно множество ответов к которым я не могу прикоснуться.

Нужно спать.

* * *

Медленно спускаюсь с горы. Меж веток виднеются дома людей, хорошо проглядываются рисовые поля, где во всю трудятся крестьяне. Мне хочется поскорее оказаться поближе, поздороваться с прохожими, пожелать им хорошего дня, а рабочим — плодотворного урожая.

Я не боюсь, но почему-то уверен — они смогут принять меня.

— Гляньте, это же сам умиротворённый отшельник! Вышел, наконец, к людям! — воскликнул первый встреченный юноша и уважительно поклонился, — Не хочешь зайти в гости? Угол для ночлега мы с женой всегда найдём!

Не успел я опомниться, как парень сопроводил меня в свой дом, который состоял из двух комнат. В первой находился камин, вокруг оного располагались мягкие подушки, а рядом — миловидная женщина, готовящая рис с маринованными овощами. Вторая комната — спальня, но я не успел в неё заглянуть. Внутреннее убранство дома было скромным и не отличалось от других сельских жилищ.

— Вам, господин, действительно стоило вернуться к людям, — жена относилась ко мне с уважением, — Столько времени вы были лесным защитником, духом, охраняющим природу, но даже святым, порой, нужен покой.

— Ой, не смущай господина лестью! — прервал даму юноша, — Извини за грубость, но не изволишь ли представиться? — он дружелюбно подливал мне саке.

— Меня… Зовут… Меня зовут Кен Кё.

— Очень приятно! Я — Ужас, а моя жена — Ненависть к Себе.

— Вас так… Зовут?…

Что происходит? Где Тэгами?

Когда мы успели спуститься с горы?

— Угощайтесь, не надо стесняться! — не успел я отвести взгляд, как миска от еды превратилась в мою голову, украшенную полным сгнившего риса и овощей ртом. Чертовщина! — Или вам не нравится? — палочками она вынула оттуда горсть варева, — Попробуйте!

Нет!

Нет!

НЕТ!

— Не стоит отказываться от еды, когда ты в гостях. Это может задеть хозяина дома. Посмотри, мою женушку ты уже обидел.

Я рванул с места, но на пороге неведомая сила пригвоздила меня к полу, начала втягивать внутрь. Хозяева подошли, оттянули нижнюю челюсть и всыпали «угощений». Склизкая масса планомерно заполнила глотку.

— Тэгами! Тэгами! Где ты, Тэгами?! — захлебываясь, я вопил едва различимо, — Мне нужна помощь!

Пару мгновений и мои мучения закончились, я вскочил в холодном поту не понимая, где нахожусь. В ушах звенит, перед глазами пляшут чудные фигуры.

— Сука! — выругался я: во рту всё то же мерзкое послевкусие.

Но поляна та же, значит сон…

Всего лишь дурной сон.

— Ты звал меня, Кен? — объявился Чино, — Я слышал, как ты кричал, снова во сне?

— Всё нормально… — ответил, медленно отходя от шока, — А что с тобой? Почему промок до нитки?

— Это?… Я рыбу ловил, хотел за вчерашнее извиниться.

— Боюсь спросить… Как ты её ловил?

— Руками! Вот этими! — для наглядности, видимо, он помахал ими перед моим лицом, — А рыба там, недалеко от берега осталась.

— Ты бросил свою добычу?

— А как иначе, если тут во всю орут: «Тэгами!»? Я порядочно испугался.

— И поэтому упал в речку?

— Упал, потому что камни скользкие, — оправдывался горе-рыбак.

— Ладно, лучше сними с себя мокрую одежду и отдохни пока, за рыбой я сам схожу.

— Будь так любезен. У тебя, кстати, никакой халабуды нету?

— Есть.

— Почему тогда мы спали тут?

— Во-первых — мой дом это лес. Во-вторых — там я только зимую, к той хижине ещё попробуй добраться.

— Усёк.

— Хм, — я улыбнулся и пошёл в сторону речки, — Ты хорошо постарался… — проронил напоследок.

— Ага! Я вот таку-у-ую рыбень поймал! — воодушевленно кричал вслед писатель.

Почему я начал звать его? Когда во сне мне угрожала смертельная опасность, имя Тэгами вырвалось наружу. Прошло всего два дня, а я…

Ксо…

Всегда считал, что люди — это источник зла. Они лгут, обманывают, убивают. Я ушёл от них, чтобы найти спокойствие, но всегда боялся, что они придут и захватят моё мирное убежище. Я никогда не смогу доверять людям, они слишком непостоянны, чтобы рассчитывать на них. И так тяжко сталкиваться с тем, что я сам непостоянен, а мои убеждения узки и предвзяты.

В подобные моменты я вынимаю катану из саи.

Выхожу к берегу реки.

И слушаю…

Ручей стремится вниз, а мое лезвие следом — рассекает воздух поперёк. Дуновение ветра вздымает волосы на юг, а я уворачиваюсь и бью эфесом, отмахиваюсь от сил природы. Листва колышется над головой, но меня не пронять — один прыжок и ветка под ногами. В этом танце я забываю о себе, становлюсь духом леса, пляшущем под дудку криптомерий. Сейчас я силён, несокрушим как Фудзияма, но уже спустя мгновение