На этом проповедь закончилась, дама, видимо, исчерпала своё желание со мной общаться, и не сказав на прощание больше ни слова, удалилась из моего поля зрения. Зато сопровождавшая её девушка нашла, что добавить.

— Ну ты, Тинка, и ду-у-ра. — сделав круглые глаза, протянула она и подалась вслед за предыдущей ораторшей.

Я молча, как того требовала ситуация, прослушала выступления, сделав вывод, что из сказанного понятно только то, что вот эти двое меня не любят, всё, как подспудно и ожидалось, вовсе не хорошо, моя предшественница со сложно выговариваемым именем Тиннариэль наворотила что-то непотребное, но в целом большой ясности не наступило. А! Мелькнуло упоминание о каком-то женихе сомнительного поведения, что тоже в общую картину радужных красок не добавляло.

Впрочем, пробелы в информации, сами того не ведая, тут же взялись восполнять оставшиеся со мной доктор и девочка.

— Не слушайте их, ри Тина, — досадливо забубанила маленькая защитница, как только за парочкой закрылась дверь, — С таким отношением кто угодно бы решился наесться упокой-травы.

— Молчи, Кора, грех это. Даже думать грех. — одёрнул девчонку дед, тут же, впрочем, обратив на меня сострадательное внимание, — Тяжело вам, знаю, ри, но что было бы, не окажись я рядом? Как бы встретились на той стороне с отцом? Какими бы глазами в его посмотрели? — мне, наконец, подали воды.

Из тихого спора старого и малого, что сейчас искренне заботились обо мне, в общих чертах удалось понять следующее.

Отца Тины в живых нет. Замком (а это было именно так) нынче управляет его вторая жена, которой я — поперёк горла. В общем, банальнейшая вариация на тему Золушки. С той разницей, что у местной злобной мачехи в наличии имеются не две такие же зловредные дочери, а одна, которую я уже имела счастье видеть, и сын, коего в силу малого возраста не притащили поглазеть на очухавшуюся незадачливую самоубийцу.

— Кошмар полный. - подбивая итоги, думала я, — Чем же девчонку довели до той степени, что она отчаялась на жуткий шаг?

Волосы на загривке стояли дыбом от понимания — это теперь моя судьба. За какие грехи меня наградили подобным перерождением — не знаю. Есть какой-то скрытый смысл в моём попаданстве, или в порядке компенсации за непрожитые годы запихали в то, что под руку подвернулось?

Одни вопросы в довесок к самым неутешительным прогнозам.

Продолжать паниковать смысла не имело никакого. Конечно, говорить подобные прописные истины гораздо легче, чем действительно вот так вот враз взять и принять данность, которая никак не лезет в рамки разумного. Тем не менее, раз сто повторив себе, что я справлюсь, и всё будет хорошо, я постаралась хотя бы притвориться, что верю сама себе, в надежде, что рано или поздно разум перестанет сопротивляться и освоится с переменами.

Самым логичным и правильным теперь было дать новому телу потихоньку отболеть то, что с ним сотворила предшественница, осмотреться на местности и там уже принимать решения, как действовать дальше.

Но в первую очередь нужно, простите, помыться. Прям очень. И вот тут не понятно, почему в поле зрения до сих пор не появилась какая-нибудь серьёзная служанка. Она ведь точно должна иметься. Судя по приставке, которую употребляют с моим новым именем, а также другим признакам, как то: проживание в замке, одежды мачехи и её дочери, семейный, так сказать, доктор — я нынче, таки, не как-нибудь, а особа титулованная. Хоть, судя по всему, и несколько бесправная.

И тем не менее, почему мне прислуживает ребёнок? Нет, не подумайте, что я сию же секунду враз "переобулась" в герцогиню. (Это условно говоря. Ещё разобраться, кто по нашим мирским меркам эти самые "ри") И тут же возжелала поиграть в барыньку. Просто срочно требовался человек, который сможет помочь разобраться с самыми банальными бытовыми необходимостями. Ну не просить же девчонку тащить мне воду — пуп ведь надорвёт, а сама я пока вряд ли далеко уйду.

В общем, дождавшись, когда девочка снова ко мне заглянет, я решилась огласить насущный вопрос о помывке.

Кора на секунду растерянно вцепилась в жёсткие складки юбки, но тут же решительно заявила, что и без мамы сама всё сумеет организовать. На осторожный вопрос о том, где у нас, собственно, мама, она сообразила, что я, в связи с временным беспамятством, действительно не могу обладать этой информацией, взрослым жестом всплеснула руками и сообщила следующее.

Мама (я так понимаю, та самая нелогично отсутствующая служанка), узнав, что Тина наелась какой-то гадкой травы, чтобы… ну вы поняли, по просьбе доктора побежала на озеро нащипать другой травы, которая, вроде как антидот, но при этом обязательно должна быть свежей. Провалилась попутно в холодную воду и теперь лежит с простудой. А вместо неё и за мной, и за ней теперь ухаживает Кора.

В общем, если очухаюсь раньше, надо навестить и поблагодарить тётку, пострадавшую из-за выходки девицы. Меня, в смысле. Тьфу! Как-то бы перестать циклиться на этой теме.

Тем временем, пока я размышляла, пара незнакомых молодцев в комнату притащили сперва приличного размера бадью, а затем и вёдра с горячей водой. Не так уж плохо, надо отметить. Девочка уже стояла наизготовку с чашей густой смеси и простынёй. На спинке сула повисла сменная сорочка, извлечённая из сундука.

— Ещё бы намекнуть, что постель тоже желательно обновить. - подумала я, тяжело сползая с кровати.

Боли не было. Зелье доктора работало без сбоев. А вот противная слабость, заставлявшая трепетать каждую жилку в теле, никуда не делась. Даже не верилось, что ещё вчера ночью я довольно резво перемещалась по комнате. Крепко, видать, меня тогда благовониями бесовскими шарахнуло.

Подавив приступ неловкости, которая в данный момент была бы не только неуместной, вследствие отсутствия сил, но и подозрительной в глазах маленькой помощницы, стянула пропахшую… ну не будем уточнять, одежонку и полезла в воду.

Кора поддержала под руку, помогая не грохнуться неуклюжим мешком, и, зачерпнув из чаши, принялась усердно мылить мою спину жёсткой тряпкой. Кстати, "мыло" оказалось с приятным цветочно-травяным ароматом.

И эти маленькие детали — тёплая вода, нежный запах пены (хоть и скудной, не такой, как наши привычные гели для душа), тихое бормотание девчачьего голоса — по капельке убаюкивали насильно спрятанный, но никуда не девшийся, притаившийся в лабиринтах сознания страх.

От простой гигиенической процедуры стало заметно легче. И морально, и физически. О том, что не логично в намытом виде ложиться в грязные простыни, Кора вспомнила и без моего напоминания.

Настроение улучшилось, появился аппетит. Но на обед мне снова выдали лишь чашку бульона. Пришлось смириться. Доктору виднее. То, что я не чувствую боли, вовсе не означает, что внутренности встали на место и готовы функционировать в рабочем режиме.

Помощница заботливо уложила меня в постель, те же молодцы поколдовали у жаровни, утащили бадью в неизвестном направлении, Кора прибрала воду с пола и сбегала за доктором.