— Хорошо иметь связи, — заметил я Килиану.

Он улыбнулся. Славный толстяк Лем, заметно повеселев, проставляет нам выпивку. Дуглас уже не держится на ногах, его запаса трезвости хватает только на то, чтобы выйти из бара. Никому нет дела до того, как он управится со своей машиной. Нам это ни к чему.

Мы тоже выходим.

— Я подвезу вас? — говорю я Санди Лав.

Она смотрит на меня, и я убежден, что своим взглядом она хочет мне что-то дать понять, но я недогадлив и ничего не понимаю. Я высаживаю ее первой, потому что мне нужно поговорить с Гари.

Мы оба прощаемся с ней и смотрим, как она заходит в дом. Подарив нам очаровательную улыбку, Санди исчезает за дверью с матовыми стеклами. Уже совсем рассвело, и меня немного клонит в сон. Гари, напротив, свеж как роза. Как только мы остаемся одни, он поворачивается ко мне с озабоченным видом, лицо его при этом натянуто, словно гитарные струны.

— Рок… Где это тебя угораздило?

Он тоже заметил мою шишку: нужно обладать крайней степенью близорукости, чтобы ее не увидеть. Мы выезжаем на загородную дорогу — нам совсем не повредит небольшая прогулка до пляжа Санта-Моника, к тому же мы сможем в это время спокойно поговорить.

— Это подарок, — говорю я, — от одного незнакомца.

— А как? Когда?

— Сначала один вопрос, — говорю я — Вернемся к тем двум типам, которые входили в «Зути». Один из них мертв. А другой — не такой ли это детина мерзкого вида в бежевом костюме и белых ботинках?

— Да, — отвечает Гари, поразмыслив.

— И галстук почти такой же, как у тебя. Машинальным движением он подтянул узел:

— Да.

— Ну хорошо, а теперь я расскажу тебе, что со мной произошло.

Я говорю ему, как тот тип, которого он узнал по моему описанию, накачал меня наркотой. Как меня привезли в комнату и раздели. Я рассказываю ему о красивой девице и процедуре, которая за этим последовала, об ударе кастетом и появлении Энди Сигмена в завершение всей этой истории. Гари слушает меня внимательно, некоторое время молчит.

Затем он бросает взгляд в окно и подскакивает на месте.

— Куда это ты едешь?

— Ты не думаешь, что нам не мешало бы искупаться?

— Искупаться? Да ты спятил, Рок, — говорит он. — Время развлечений кончилось. Дай-ка мне руль.

Итак, мы поменялись местами, и он помчал со скоростью автогонщика, что не мешало ему, однако, вести разговор.

— Ты знаешь, кто этот покойник у Лема?

— Откуда же мне знать.

Мне известно, что это был высокий парень, блондин с голубыми, должно быть, глазами — но нам он предстал в таком виде, что лучше бы и вовсе на него не смотреть.

— Это был Вулф Петросян, — пояснил Килиан. — Именно поэтому все закончилось так быстро. Дефато уже давно разыскивал его и был очень доволен, что нашел, пусть даже в таком неприглядном виде.

— А кто такой этот Вулф Петросян? — недоумеваю я.

Я никогда ничего не слышал об этом типе.

— Забавный малый, — пробормотал Килиан. — Он перепробовал все профессии. Это единственный человек из известных мне мошенников, который сумел заставить работать на себя целый монастырь.

— Боже, как это?

— Под предлогом съемок мультипликационного фильма о жизни святого Мартина он задействовал всех монашек. Но, помимо этого, он был одним из самых крупных торговцев наркотиками на побережье.

— Ну и что?

— Сейчас я задаю себе вопрос, кто его прикончил, и так как возможных вариантов не так уж много, хочу проверить их, не откладывая. Ты не занят?

— Нет…

— Так вот, малыш Рок, мы немного поиграем в сыщиков.

— А. — говорю я без всякого энтузиазма. Из фильмов Богарта я усвоил, что в этой профессии гораздо чаще получаешь по роже, чем даешь, но мне не хочется, чтобы Гари счел меня трусом.

— Ну что ж, позабавимся, — говорю я и стараюсь изобразить на лице улыбку восхищения. Но это, кажется, не совсем то, что он от меня хочет.

— Ты знаешь, — говорит он, — это, возможно, связано с некоторым риском. Такие дела небезопасны.

На этот раз я откровенно хорохорюсь и щелкаю пальцами.

— Вот увидишь. Мы схватим их только так!

— Кого это мы схватим? — спрашивает он лукаво.

— Ну, не знаю… у тебя есть какие-нибудь идеи на этот счет?

— Да, у меня есть кое-какие соображения.

Тут мы подъезжаем к полицейскому участку, и я передаю слово Гари, который предпочитает по-своему рассказать вам продолжение этой истории. Это, правда, не совсем продолжение, так как он расскажет вам о том, что произошло после того, как Дефато и скорая помощь уехали из «Сламмер», увозя с собой тело Петросяна. Все это — точные сведения, которые он получил от Дефато.

Фургон с телом Петросяна в сопровождении двух полицейских мотоциклов отъехал от «Зути Сламмер». За ним следовала машина лейтенанта Дефато. Лейтенант с нежностью вспоминал теплую постель, которую он только что покинул и куда собирался вскоре вернуться. Перри вел машину, Лин сидел впереди рядом с ним.

Полицейский участок находился довольно далеко от «Зути Сламмер», и Перри ехал как можно быстрее. Движение было еще не слишком оживленным. Проехав по Цветочной улице, он собирался свернуть в северные кварталы, но тут машину здорово тряхнуло, и раздался громкий треск ручного пулемета. Машина остановилась, и Дефато мгновенно бросился на пол между сиденьями. Он услышал жалобный стон Перри, и тут же приглушенный звон разбитого стекла. Лин уже выскочил из машины и отстреливался. Двое полицейских на мотоциклах столкнулись, а водитель фургона сидел, уткнувшись носом в рулевое колесо. Он блаженно улыбался, так как пулеметной очередью ему снесло значительную часть нижней челюсти. Дефато не шевелился; снаружи раздавались скудные пощелкивания кольта Лина. Должно быть, это мешало захватчикам фургона, так как вновь раздалась пулеметная очередь, и Дефато услышал лязг пробиваемого железа и тупой стук пуль, пронзающих тело Перри. Он понял, что Лин ранен, так как снаружи раздался сдавленный хрип. Затем засопел мотор, хлопнули дверцы и послышался шум беспокойных голосов. Дефато отер пот со лба и выпрямился. Только сейчас он понял, что сирена продолжала завывать на протяжении всей атаки. Раздались и другие сирены: это была подмога, подошедшая слишком поздно. Дефато открыл дверцу и выскочил из машины. Дверь фургона была открыта, а обнаженный истерзанный труп Петросяна лежал на шоссе. Детали его туалета валялись ту же на земле. Дефато удивленно поднял брови и повернулся к людям из второго звена, которые подбирали останки своих израненных товарищей. Лин еще немного шевелился. Его рука пыталась нашарить что-то во внутреннем кармане синего мундира с золотыми пуговицами, но упала беспомощно — до самого запястья она была залита кровью. Дефато стиснул зубы.