К сожалению, не помню точно эти вопросы. Они были очень разнообразные и совсем непростые. Я не знаю, откуда Женя их взял, но вряд ли он придумал их сам. Часть была про HTTP/IP. На них я вообще не знал, как ответить. Положа руку на сердце, скажу, что чувствовал себя немного униженным. Меня тестировал 12-летний мальчик! Мне тогда было 38 лет, и я со второго курса института работал с компьютерами.

В конце Женя сказал:

– Давай зайдём домой, я дам тебе пару книг…

Мы опять попёрлись на улицу Алия, 15. Андрей в это время уже спал в трусах на раскладушке. Женя дал мне книгу Горностаева «Международная компьютерная сеть Интернет» и папку с распечатанным текстом, на которой было написано «HTML».

– Ну всё, – сказал он. – С моей стороны скажу, что я был бы рад с тобой сотрудничать. Так что если ты тоже, то начни читать материал, мы пока переедем, а потом приступим к работе.

Я окинул взглядом комнату. Увидел вентилятор, который был прикручен скотчем к стулу и дул на один из компьютеров, старые полотенца, развешанные в углу, грязную посуду на полу.

– Давай попробуем, – ответил я.

Уже на пороге я напомнил о том, что он обещал рассказать свою историю.

– В следующий раз, – сказал он.

На этом мы расстались. Я поплёлся к остановке маршруток, размышляя, стоит с ними работать или нет. Скажу честно, Женя меня не убедил. Всё казалось мне какой-то несерьёзной авантюрой. Я ужасно долго ждал маршрутку и кое-как добрался до дома.

В субботу днем мы с женой мыли лестницу в подъезде. Была наша очередь.

Во время уборки я рассказал о вчерашнем откровении Жени.

– Я хочу, чтобы он мне рассказал про свою жизнь. Должно быть очень интересно, – закончил я.

– Возьми мой диктофон и запиши разговор на плёнку, – подсказала Таня. – Я тоже хочу послушать.

Я бы, наверное, не додумался записывать Женю, поэтому благодарен Тане за этот ценнейший совет. В тот же день вечером я позвонил Досычевым. Ответил Женя. Я сказал, что мы хотим пригласить его в гости на ужин. Чтобы лучше познакомиться. Вот такая элегантная и не напрягающая формулировочка. Женя с радостью согласился.

– У нас тут переезд, – сказал он, – вообще ничего не приготовишь. Мы всё уже упаковали.

Договорились на следующий день.

Женя приехал один, в красивой, но мятой рубашке и принёс… вино!

– Не знал, что принести, – сказал он. – В конце концов купил красное вино. Хорошо, что в Израиле несовершеннолетним можно алкоголь покупать.

Мы сели за стол. Я, Таня, Дося и моя дочка Инна. Инка вообще не понимала, что происходит, потому что жена сказала ей, что придет «друг папы». За столом доча не давала мне говорить с Женей, поскольку сама без конца спрашивала у него про разных ребят. Как оказалось, многие дети, которые ходили с Инной на кружок русского языка, учились в Жениной школе.

После ужина я попросил оставить нас вдвоём. Мы сели в гостиной. Женя спросил, читаю ли я книгу, которую он дал мне в пятницу. Я сказал, что не успел начать, но с завтрашнего дня возьмусь серьёзно.

– Ты обещал рассказать свою историю. – напомнил я – Мне очень интересно.

Женя слегка улыбнулся. Потом вздохнул.

– Ну давай, – сказал он.

И он стал рассказывать.

Сразу.

Без подготовки.

Он просто говорил, а у меня волосы на руках встали дыбом.

Минут через пять я вспомнил про магнитофон.

– Я вот тут подумал, что было бы здорово записать это на диктофон. Как интервью.

– Ого! – вырвалось у Жени.

Пока я готовил микрофон, боковым зрением заметил, что Женя немного растерялся. Он сказал что-то вроде: «Наверное, всё-таки не стоит это записывать». Я спросил, чего он боится, а он ответил, что знает «некоторые вещи, за которые вполне могут убить». Было ощущение, что если его сейчас же не успокоить, интервью накроется.

– Жень, – предложил я, – давай так: запишем интервью, а я с ним ничего делать не буду. Просто будет очень жалко, если впоследствии запись понадобится, а её не окажется. Нужно записать в любом случае.

Он ничего не ответил, но сел обратно в кресло и вроде как был готов говорить. Я включил диктофон.

26 августа 1994 года

(Интервью с Женей Досычевым. Вопросы задаёт Александр Левин – выделены жирным шрифтом).

– Запись пошла. Давай начнём сначала.

– Скажи дату, наверное. Какое сегодня число? Двадцать какое-то…

– 26 августа 1994 года. 21 час 17 минут.

– Да, ещё хочу сказать, что не разрешаю пользоваться записью без моего письменного согласия.

– Да. И без моего! (Смеётся.)

– Меня зовут Евгений Досычев. Мне 12 лет. Я родился в Ленинграде 22 июля 1982 года. Вот… со мной произошёл необычный случай, о котором, как я понимаю, ты хочешь, чтобы я рассказал. Значит, 4 ноября 1991 года у меня внезапно появились воспоминания о моей жизни до 2014 года.

– Что значит «появились воспоминания»?

– Я могу попытаться объяснить по-другому, только это покажется слишком фантастическим.

– Это и так довольно необычно.

– Ну, если по-другому, то я прожил жизнь почти до тридцати двух лет, а потом внезапно оказался опять восьмилетним. И я помню довольно много из того, что со мной было в «той», как бы «прошлой» жизни. Так понятнее?

– Да… Выходит, что ты вернулся в прошлое. Но,.. как это произошло?

– Это вот папа тоже у меня каждый раз спрашивает. И я, если честно, не знаю, как именно это произошло. Даже примерно не помню. Наверное, самая близкая аналогия – это сон. То, как люди засыпают. Мы, когда засыпаем, обычно же не помним точное мгновение, когда это происходит. Так тут было что-то похожее. Я совершенно не помню того момента, когда меня швырнуло назад во времени. Даже дня не помню. Но я точно помню тот момент, когда я оказался в возрасте восьми лет. Ну, по аналогии со сном – когда я проснулся.

– И как ты «проснулся»?

– Лежал на диване у мамы. В смысле, в той же квартире, где я и жил. Мне было очень плохо. Жужжало в ушах, темнело в глазах, болела голова, и вообще я был «никакой». Дня три отходил. Я сначала родителям не рассказал, что произошло. Сказал просто, что болею.

– А они заметили что-то?

– Да. Заметили, что что-то не то. Очень испугались. Мама вся белая ходила. Говорили, что я странно себя веду. Странно говорю. Отцу я всё довольно быстро рассказал. Через пару дней.