В любом случае надо было что-то делать. Не стоять же тут столбом! Да и меры предосторожности не помешают — ведь не секрет, что в местах, откуда ушли добрые граждане, обычно появляются лихие ребята. К тому же, таскать на себе все свое барахло нет ни малейшего смысла.

Я вернулся в здание вокзала в поисках помещения, где можно было бы оставить до лучших времен увесистую дорожную сумку. Попутно проверил висящие на стене таксофоны — местный и междугородный. В трубках — я в этом и так был почти уверен — ничего, кроме полной тишины, услышать не удалось.

Камера хранения оказалась незапертой и тоже совершенно пустой, если не считать алюминиевого чайника и пачки из-под печенья на столике, застеленном выцветшей и изрезанной во многих местах клеенкой. Здесь же лежал средних размеров ключ от накладного, по всей видимости, замка, и я решил его прикарманить.

Затем прошел через дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен» и проверил двери кабинетов и прочих служебных помещений. Все они оказались запертыми, но к одной из них подошел найденный в камере хранения ключ.

Внутри не обнаружилось ничего интересного — маленькая комнатушка хозяйственно-канцелярского назначения. Несколько металлических шкафчиков, либо пустых, либо со спецодеждой, стеллаж, где обнаружилось несколько папок с бумагами, да книг специальной литературы плюс допотопный шифоньер и не менее допотопный офисный стол с выдвижными ящиками и молчащим телефоном под настольной лампой. В шифоньер я спрятал большую дорожную сумку и пакет, предварительно достав из нее банку консервов, остатки тостового хлеба и небольшую бутылку минеральной. Потрапезничав, рассовал по внутренним карманам документы, банковские карты и деньги, взял пачку сигарет с зажигалкой, и положил наготове ключ от помещения, решив дальше двигаться сравнительно налегке — с собой у меня была только небольшая сумка на ремне с необходимым набором того, что не дает человеку опускаться…

Но перед выходом проверил содержимое ящиков стола. В верхнем нашелся журнал приема-выдачи чего-то. Мне хотелось посмотреть на последнюю отмеченную дату, но несколько страниц было вырвано, и информации я не получил. В других ящиках обнаружились комплект вагонных ключей, складной нож с вылетающим лезвием (не бандитский, всего лишь made in China, но если у вас такой обнаружит милиция, доказывать, что вы не верблюд, придется основательно), а также небольшой моток капронового шнура с крючком. Все это не оттягивало сумку, потому я решил взять трофеи с собой, после чего покинул вокзал и отправился по известному мне адресу.

— …Все телефоны молчали? — уточнили вы.

— Да, все, какие мне попадались.

— У вас не было мобильного?

— Был. Но беда в том, что я забыл его подзарядить в поезде, пока была возможность, а потом, когда ушел с вокзала, оставил зарядник в дорожной сумке. Все равно его некуда было включать.

— Вы сразу пошли в офис вашего заказчика? У вас не возникло желания выйти на перрон еще раз, посмотреть, нет ли другого поезда, например? Потом, наверняка где-нибудь могла стоять электричка — они проходят довольно часто.

— Верно, так я и сделал. Электричка стояла на четвертом пути. Двери закрыты, токоприемники опущены, кабины и вагоны пустые. И все тихо. Я постоял минут десять, за это время слышал только шум ветра.

— И никакого движения?

— Никакого. Из живых существ только вороны и голуби. Да еще увидел трех собак, бегающих по путям. Знаете, я побоялся оставаться на перроне, и скрылся в вокзале. Не внушали доверия эти собаки — как-то нехорошо они выглядели.

— Ясно. Продолжайте.

Адрес офиса был мне известен. Как и адрес квартиры директора — все же у нас с ним когда-то отношения были чуть больше, чем просто деловые. От вокзала до его квартиры путь неблизкий. Пересекать пешком город, подобный тому, в каком я очутился — занятие не для слабонервных. Был бы транспорт…

Но офис, где он вел бизнес, должен находиться гораздо ближе. Вот туда и можно заглянуть, может, все-таки удастся разобраться, что тут, черт возьми, произошло…

Июньский день вступил в свои права, но высокие облака были уж очень плотными; солнца не видно, небо тусклое. Ветер подвывает в проводах и шелестит гоняемым по асфальту мусором. Где-то каркает ворона. Звуков же, присущих цивилизации, нет и в помине… Довольно прохладно, но осадки, вроде бы, выпадать не собираются.

Это и к лучшему. Неизвестно, что хуже в моем положении — бродить по жаре или под струями дождя. И без того тошно.

Иду прочь от вокзала по широкой асфальтированной улице. Если не ошибаюсь, не так давно она носила имя Энгельса, теперь на табличках читаю — «улица А. Колчака». Ну что ж, все в духе времени… Правая сторона — вдоль «красной линии» пятиэтажки, все сплошь с офисами и магазинами на первых этажах, левая — старые двух— и трехэтажные дома. Кое-где прямо на окнах квартир написано крупно «Продам», а то и «Sale» — прямо-таки в столичном духе. Первые этажи, с подоконниками вровень с асфальтом, как правило, сложены из кирпича, над ними надстроено из потемневшего бруса. В первых этажах либо парикмахерские, либо ателье-мастерские… Один из домов почти полностью сгорел — обугленные балки нелепо торчат в разные стороны. На конце одной из них дремлет ворона. Неподалеку пожарная автоцистерна — стоит тут по всем признакам далеко не первый день, если не первый месяц. Размотанные пожарные рукава валяются на тротуаре.

По-прежнему нет ни единого намека на то, что в этих домах хоть кто-то живет. Я захожу то в один подъезд, то в другой, наугад стучу в двери квартир… Пытаюсь попасть в магазин или аптеку — входы у многих крепко заперты, кое-где двери выломаны. Гастроном № 7 на углу Колчака и Старокаменской разграблен — особенно хорошо заметно, где в нем ранее находился винный отдел. В расположенном поблизости здании сбербанка тщательно рылись — наверняка рассчитывали на хорошую поживу; вопрос только, удалось ли чего найти.

— …Улица Колчака? — вы очень удивились.

— Да, так было написано.

— От железнодорожного вокзала к зданию сбербанка ведет улица, которая действительно раньше называлась Энгельса. Но ее переименовали не в Колчака, а в Януша Корчака, уважаемый. Возможно, на какой-то из табличек заглавная буква «Я» была похожа на «А», а фамилию вы уже сами домыслили. Ведь могло же такое быть, если вы своими глазами увидели якобы разграбленный седьмой гастроном!

— Почему «якобы»? Да и насчет названия улицы я вряд ли ошибся.

— Это вы так думаете. Ладно. Вы нашли офис?

— Да, и довольно быстро.

Из комнаты донесся приглушенный вскрик, что-то покатилось по полу. Карина опять грубо выругалась. Сергей вошел в комнату, некоторое время ошалело смотрел на то, как девица затаптывает окурок на полу. В комнате ощутимо воняло табачным дымом, несмотря на приоткрытые оконные рамы; наверное, за все время с того момента, как в эту квартиру въехали Лихомановы, курили здесь впервые.