— Я вам не Оленька, а товарищ доктор. Уплывайте отсюда, рыба.

Боре ничего не оставалось, кроме как извиниться и выйти. Я остался с девушкой один на один.

На столе ритмично тикали механические часы «Маяк». Снизу под циферблатом тяжелая хрустальная подставка.

— Ну, говорите, где у вас болит? — спросила девушка. — Как вы себя чувствуете, товарищ?

Я объяснил, что упал на шею, но сейчас чувствую себя уже хорошо. Вроде бы никаких последствий. Про себя подумал, что со мной случилось настоящее чудо.

Врач встала и пощупала мою шею. Я ощутил легкий аромат жасмина и сандала от ее духов.

— Вот здесь больно? — спрашивала девушка. — А вот здесь? Так, понятно.

Она вернулась к столу, придвинула к себе бланк и тут же принялась строчить там. Само собой, по почерку ничего невозможно понять.

— Вам необходимо пройти дополнительную диагностику, — сказала врач. — Вот направление к неврологу. Вы отделались обычным ушибом, но на всякий случай, лучше еще обследовать. С травмами шеи нельзя шутить. Еще я вам выписала шину-воротник, его можно получить в перевязочной на втором этаже. Я рекомендую вам сразу пройти туда.

Это она молодая и поэтому такая усердная. Я потер шею и улыбнулся.

— Спасибо большое, Ольга Сергеевна. А еще один вопрос, что вы делаете вечером. Я хотел бы угостить вас мороженым.

Глава 3

Тренировка

Девушка холодно усмехнулась и покачала головой. На меня она не смотрела, снова придвинула к себе журнал, в котором что-то чиркала до моего прихода. Взяла красную ручку с колпачком и опять принялась писать.

— Вам, пострадавший, сначала надо шею вылечить. Только потом уже думать о свиданиях.

Ишь ты какая. Неприступная. К такой девушке постоянно подкатывают, так что у нее автоматически срабатывает защита.

— Так я же не просто так спрашиваю, — я не стал забрасывать девушку комплиментами, ей это уже наверняка надоело. — Вы что думаете, я вас на свидание приглашаю? Нет, конечно, как вы могли так решить? Я у вас проконсультироваться хотел. Насчет профилактики заболеваний. Ну, а чтобы компенсировать потраченное время, то угостить мороженым.

Ольга прекратила писать и лукаво взглянула на меня.

— Значит, не свидание? Просто консультироваться? Иди давай! Лечи шею.

Ладно, дай только разобраться в этом мире, нет ли тут еще каких странностей, а там я уже вернусь и поговорим снова. Я поднялся и взял листок с направлением.

— Как только вылечу, еще увидимся. Пишите письма, мадемуазель, — и выскочил из кабинета.

Боря сидел возле двери на банкетке и о чем-то думал. Сейчас еще нет смартфонов, так что люди находят время, чтобы хоть чуточку ворочать извилинами, а не смотреть тупо видео в смартфоне, как полвека спустя.

— Ну, как дела? — спросил он, подняв на меня взгляд. — Что сказала? Какой приговор?

Я посмотрел на направление и решил, что плевать. Пошло оно все к чертям собачьим. Я не для того угодил в этот мир, чтобы сходу лишать себя шанса заниматься самбо. Поэтому я сложил бумажку пополам, затем еще раз и покачал головой. Шея, кстати, почти не болела.

— Все в порядке. Небольшой ушиб. Можно просто приложить лед.

Боря просиял, толстые губы расплылись в широкой улыбке. Он вскочил и хлопнул меня по плечу. Ох ты, все-таки еще больно.

— Отличные новости, старик! Тогда пошли в зал. Доложим Степанычу, а то он переживает. Посидишь там в сторонке, отдохнешь. А я пока закончу тренировку.

Да, я тоже не отказался бы посмотреть со стороны и убедиться, что я действительно попал по назначению. Поэтому я кивнул и мы отправились обратно в зал. Вернулись через пять минут и по дороге Боря рассказывал, как он рад, что со мной все хорошо.

— А я думал, что случилось что-то непоправимое, — признался он, когда мы шли по широкому коридору. Навстречу из фойе вывернули пятеро хоккеистов с деревянными клюшками для бенди, то есть хоккея с мячом. Рукоятки окрашены в красный цвет, в середине надписи «ЭКСТРА» большими буквами, на сгибе щедро обмотаны черной изолентой. Они прошли мимо нас, улыбаясь и хохоча. — Первая мысль, а что я Ирине Геннадьевне скажу? Как в глаза посмотрю?

Про кого это он? Ах да, точно, это же моя мать. Только сейчас я вспомнил.

Перед глазами встал образ незнакомой высокой женщины, учительницы в средней школе, с высокомерным взглядом аристократки, хотя она дочь самого настоящего рабочего фабрики «Калининшелк». Густые волнистые каштановые кудри, темно-карие неприступные глаза.

Впрочем, это мать на работе и с посторонними людьми такая. Дома она совсем другая, любит шутить и смеяться, когда готовит ужин, напевает разные песни. В последнее время, когда месит тесто, предпочитает мотив «Зачем вы, девушки, красивых любите», за что отец над ней постоянно подшучивает.

Все эти воспоминания мгновенно пронеслись перед мысленно взором. Образ моей настоящей матери из прошлой жизни, эмоциональной блондинки-хохотушки с громким мелодичным голосом, почему-то потускнел. Впрочем, мои настоящие родители из той жизни уже успели покинуть этот мир. Еще до моего развода.

Может быть, тоже переселились в чье-то тело? Интересно, могу ли я встретиться с ними в чужом обличьи? А не может ли быть такое, что все люди, погибшие насильственной смертью, попадают в другие тела, но просто молчат и не говорят об этом?

— Эй, юнга, подъем! Там, на палубе! Очнись, старик! — Боря опять толкнул меня в бок. — Ты заснул, что ли? На ходу прям. Мы уже пришли.

Мы и впрямь стояли перед дверью в зал. Медная табличка на коричневой деревянной поверхности гласила, что тут находится секция борьбы. Изнутри доносились шлепки падения тел на ковры, свистки и крики тренеров.

Боря открыл дверь и пропустил меня внутрь, шутливо поклонившись.

— Прошу вас, сэр.

Шум сразу стал громче, ворвался в уши. Ну что же, это то, что я обожал в прошлой жизни. Скрип и топот