Стражи порой напоминали мне старых сплетников на еженедельных посиделках за игрой в бинго[6], но у них действительно были причины остерегаться меня. Я заправила волосы за уши.

– Кое-что сегодня все-таки случилось.

Его большая рука замерла на плюшевом мишке, и наши глаза встретились.

– Что?

Я отбросила в сторону все мысли о лифчике и полуобнаженной натуре, решив, что подумаю об этом позже, придвинулась к нему и, памятуя об открытой двери, произнесла вполголоса:

– Не знаю, как и почему это случилось, но на уроке биологии у меня начались странности со зрением.

Зейн насупился.

– А поподробнее?

– Это связано с душами. На биологии я заметила, что ауры как будто… мигают, а потом, в обед, они и вовсе исчезли.

– Полностью?

Я кивнула.

Зейн выпрямился одним плавным движением.

– Ты не видишь души?

– Нет, – прошептала я.

– Даже моей?

– Я не вижу ни одной души. – Мой пульс подскочил и забился в бешеном ритме. – Ни у кого. Это как с демонами. Вокруг них ведь тоже пустота.

Он поджал под себя ногу и, наклонившись ко мне, понизил голос:

– И это произошло совсем недавно. Они мигали, а потом полностью гасли?

Я опять кивнула, чувствуя, как в животе затягиваются узелки страха.

– За обедом я ощутила острую боль в глазницах и зажмурилась. Когда я снова открыла глаза, все ауры исчезли. Вот так.

– И больше ничего не произошло? – Когда я покачала головой, он потер грудь прямо над сердцем. – Ты не вступала в контакт… с демонами?

– Нет, – поспешно произнесла я. – Что ты, я бы сразу сказала тебе.

На какое-то мгновение напряженный взгляд замер на его лице, и у меня в груди шевельнулась тревога. Конечно, он не рассчитывал на мою откровенность. Я врала ему про Рота целых два месяца.

– У тебя есть все основания не верить мне… ведь я обманывала тебя раньше. – Я тяжело сглотнула, когда он отвел взгляд. На его скулах заиграли желваки. – Прости меня за это, но я думала…

– Ты думала, что все делаешь правильно, не рассказывая нам о нем и продолжая поиски «Малого ключа», – тихо произнес он, не называя его имени. – Я понимаю. И пытаюсь не злиться.

Я подтянула колени к груди.

– Я знаю.

Он взглянул на меня, и выражение его лица смягчилось.

– Ладно. Так больше ничего не случилось? Хорошо, если так. – Он шумно выдохнул и покачал головой. – Не знаю. Больше и некого просить. Не осталось ни одного…

– Демона?

– Ну да. Ни одного демона, кто мог бы делать то, что умеешь ты, так что нам последнее время и делать нечего.

Моя мать видела души, по крайней мере, так сказал Рот. Впрочем, обратиться к ней я не могла, поскольку она до сих пор томилась в заточении в Аду.

– Может, со временем это пройдет, – сказал он, откидывая с лица упавшую прядь светлых волос – почти таких же белых, как мое лицо. – Так что давай не будем паниковать, пока не узнаем все наверняка. Договорились?

Я машинально кивнула, хотя уже начинала психовать.

– Я не смогу ставить метки.

Зейн склонил голову набок.

– Нашла, из-за чего переживать, Букашка Лейла. Ты в последнее время этим и не занималась.

– Ты ведь не скажешь Эбботу, правда?

– Нет, если ты просишь. – Он помолчал. – Но почему ты не хочешь, чтобы он знал?

Я пожала плечами, не испытывая никакого желания говорить об его отце. Зейн любил отца и доверял ему.

Зейн задержал на мне взгляд, а потом раскинулся на кровати во весь рост. Он протянул ко мне руку и хитро улыбнулся.

– Хочешь пропустить тренировку?

Я сознавала всю важность тренировок. Они позволяли мне не ударить в грязь лицом при встрече с демонами, но я кивнула. Положив ладонь в его руку, я позволила ему завалить меня на кровать. Мы полежали немного – я на спине, Зейн на боку.

Он держал мою ладонь в своей руке, стараясь не задевать содранную кожу.

– Как у тебя с аппетитом в последнее время?

Я вздохнула.

– Все так же.

Последовала пауза.

– Питаешься нормально?

Нахмурив брови, я откинула голову назад, чтобы видеть его лицо.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

Зейн ответил не сразу.

– Ты похудела, Лейла.

Я пожала плечами:

– Ну, может, это и неплохо.

– Тебе совсем не нужно терять вес. – Легкая улыбка промелькнула на его губах, но не коснулась глаз. – Я знаю, последние две недели выдались тяжелыми.

Грудь сдавило, и клубок самых разных чувств застрял комом в горле. Эти две недели были сотканы из мгновений тепла и света и бесконечных часов тьмы и утрат. Мне никогда еще не доводилось терять близких – во всяком случае, ничего подобного я не припоминала. Я не умела скорбеть и не знала, как переживают горе. Когда от меня оторвали Рота, передо мной словно захлопнулась дверь в ту жизнь, о которой я и не смела мечтать.

Каково ему сейчас? Мучают его или пытают? Возможно ли, что с ним все хорошо? Я столько раз задавала себе эти вопросы, что они, казалось, постоянно звучали у меня в голове.

– Я знаю, ты переживаешь из-за него, – сказал Зейн, вплетая свои пальцы в мои. – Но не забывай про меня. Я здесь, с тобой. И всегда буду.

У меня перехватило дыхание, и в горле застряли рыдания.

Он опустил голову, и в следующее мгновение его губы коснулись моей щеки. Только Зейн, знавший о том, что я могу сделать с тем, у кого есть душа, осмеливался так приближаться ко мне.

– Хорошо?

– Хорошо, – прошептала я, зажмуриваясь от уже знакомой жгучей боли в глазах. – Не забуду.

К обеду следующего дня я по-прежнему не видела ни одной души, но на уроке литературы, пока я делала вид, будто внимательно слушаю лекцию о последствиях безрассудной любви Ромео и Джульетты, у меня возникла идея.

Вот уже несколько дней я не встречала демонов, и, может быть, с ними тоже произошли какие-то изменения. Такое предположение казалось не лишенным смысла. Если люди вдруг утратили души, возможно, я увижу что-то новое и в демонах, бездушных по природе своей?

Пока Стейси выкладывала на тарелке смайлик из брокколи, я скинула Николаю эсэмэску с просьбой забрать меня на Дюпон Сёркл. Я знала, что он прочтет ее, когда проснется, и не сочтет странной, ведь он не знал, что со мной происходит. Другое дело – Зейн, но его я собиралась посвятить в подробности, когда уже вернусь домой.