— Будет вибрация, — предупредил, прежде чем коснуться нежных лепестков складок игрушкой. Тару буквально выгнуло от ощущений, а комната огласилась её долгими громкими стонами, когда я задержался чуть дольше на клиторе, подгоняя её к новому пику удовольствия, но я уже сменил положение, убрав вибрацию, заставив девушку разочарованно выдохнуть.

— Маркус… — угрожающе прошипела супруга, когда я повторил эту игру ещё пару раз.

Улыбнулся, поцеловав её в нежную шейку, нависнув сверху.

— Потерпи, Тайра. Финал этой игры тебе точно понравится, — по себе знал насколько ярче и качественнее воспринимается выстраданный, отложенный оргазм.

Девушка фыркнула и снова громко застонала, когда я прокатил игрушку снова, но в этот раз не отдернув руки, а аккуратным движением заставив её исчезнуть меж истекающих соками лепестков, теперь уже массируя изнутри.

— Маркус! — жаркий шепот рождал в груди томление, вкупе с самым настоящим сумасшествием от этой девушки, раскрывающейся передо мной с каждым днем все с новой и новой стороны.

— Да? — снова убрал вибрацию, оставив лишь пальцы на её клиторе, медленно гладя, лаская, едва заметно надавливая и массируя.

— Я прибью тебя если ты сейчас же не дашь мне кончить! — прошипела Тайра.

Хихикнул.

— Желание супруги — закон для меня, — процитировал какую-то там строчку из так и пропущенных нами брачных клятв, с тихим влажным звуком, вынимая артефакт из её тела, потянувшись ко второму на тумбочке. — Минуту…

Пальцами расправил складочки, буквально дурея от того как внутри моей жены сейчас мокро, жарко и горячо для меня. Приставил дугу, медленно вводя нужный кончик внутрь, второй расположив прямо на клиторе.

И, наконец, вытащил пальцы, позволил себе наконец войти в свою женщину, бесконечно нежно продвигаясь внутри неё, и диагностирующим заклинанием проверяя, как там мои девочки внутри супруги, но все было хорошо. Эмиль сказал, что осторожничать надо будет только совсем на последних неделях, а пока развлекаться можно хоть как, но я все равно боялся, так что под тихое неразборчивое шипение Тайры сначала медленно вошел до конца и только затем начал двигаться, включая легкий режим вибрации.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Громкие общие стоны должно быть мог услышать весь домен, если бы на наших комнатах не стояло заглушающее заклинание. Хотя уверен, Эльф и Кей точно слышат, но дела мне до них не было никакого.

Я был на вершине счастья, двигаясь внутри своей женщины, наслаждаясь её сладкими, бесконечно великолепными эмоциями, ощущая, как жарко и голодно она стонет, подмахивая и насаживаясь, заставляя меня ускоряться. И я был готов находиться здесь вечно, но все хорошее склонно кончаться — врубил вибрацию на полную скорость, уже не жалея, буквально вдалбливаясь в податливое горячее тело супруги, даря ей ни с чем не сравнимый оргазм, сам едва ли не улетая куда-то от переизбытка ощущений, но пока сдерживаясь и не кончая.

Но вот последний толчок, слабый магический импульс и девушка захлебывается в удовольствии, в секунду раздирая ленты на запястьях, таки доламывая спинку кровати, раскрошив её магией в пыль. И уже не отказывая себе в удовольствии, последовал за ней, не забывая все же придерживать, чтобы она не упала на живот. Извернулся, переворачивая нас на бок, укладывая на подушки, и снова сделал резкий толчок, запуская в ней новое удовольствие, продолжая удерживать артефакт на нужном месте, а затем снова и снова. Страстно запустил руки ей в волосы, оглаживая бока, впиваясь пальцами в беззащитную грудь, оставляя багровую отметину засоса на шее в отместку за укус…

Наконец, почувствовав усталость супруги, плавно свел воздействие игрушки на нет, вытаскивая её, сам оставаясь внутри, будучи полностью удовлетворенный игрой.

Осторожно выпутал из её волос повязку, поцеловал уже сонную, практически спящую Тайру, и обнял.

— Спи, любимая, — укрыл нас одеялом, сам пока ещё не ощущая в себе нужной сонливости, но пригревшаяся рядом на моей руке супруга не давала мне шанса сдвинуться. Улыбнулся, бережно погладив её по волосам, устраиваясь удобнее. И сам прикрыл глаза, пытаясь уснуть, так и находясь в ней.

Временная метка Маркуса буквально горела на ауре придурка Персика. Попытался успокоиться, но эта его наглая, мерзкая улыбочка, когда он повернулся к Патлатому, что-то обсуждая, заставила скривиться. Сволочь! Я через все три круга ада прошел, чтобы добиться для себя постоянного места рядом с Тайрой и Маркусом, а этот просто пришел и…

— Кей! — резкий окрик Рамиша заставил на время отвлечься от тяжелых мыслей и уйти в тренировку, однако мечты о том, как я разобью эту наглую рожу после, грели душу.

Наконец, издевательство закончилось и можно было бы вернуться к себе в комнаты, но господин четко приказал сегодня не тревожить их с госпожой, погуляв где-то весь вечер, пока они находятся в гостиной. Так что попытался было отвлечься обычной прогулкой, навестив родителей.

Мама была привычно счастлива видеть меня у себя, заставив поужинать с ними, и спокойно провести вечерок в уютной компании семейства.

— Что-то случилось, сынок? — я же не надеялся обмануть мать своим притворно счастливым видом сегодня. — Ты поссорился с кем-то?

Угу. Сам с собой я поссорился и со своими мозгами: четко же было сказано, чтобы не нарывался с этим Персиком — его берут вторым спутником, мне придется двигаться и смиряться с этим.

Мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли в сторону.

— Все нормально, мам. Ничего такого, с чем я не мог бы справиться, — улыбнулся родителям, но внимательного отца было сложнее обмануть, чем легковерную мать. — Просто устал.

— Сделал бы ты себе выходной на денек, — погладила меня по голове родная демоница, а я лишь вздохнул, прижимаясь к ней как в детстве.

Посидев ещё немного с родителями, все же рискнул пробраться к себе в комнату, осторожно заглянул в гостиную, тут же сталкнувшись там с убирающим со стола Эльфом. Облегченно выдохнул и зашел, чтобы тут же замереть от громкого стона Маркуса, донёсшегося из спальни.

— И так уже часа два, — Эльф хмыкнул совсем как его хозяин и довольно пожал плечами, впитывая очередной жаркий стон. По коже табуном пробежались мурашки возбуждения. Что они там творят, а? Завидно же! Улыбнулся.